И это еще не конец истории, ведь мы еще не добрались до шоколадного десерта!
Но описывать дальнейшее не стану. Это уже личное! Не буду также рассказывать про печать Астарота и бордели Мюнхена, про ночные клубы Праги и красные фонари Амстердама, Рим, Париж и Бангкок с Поттайей также скроются от любопытных взоров, за легкой дымкой таинственности, и вовсе не потому, что скромность не позволяет мне раскрыть чувственные секреты нелегального бизнеса иностранных профессионалок и их татуированных покровителей.
Молчание мое сродни приемам старой школы кинематографа, которые предписывали заменять неприкрытую красоту полового акта эвфемизмом: пылающим камином, стаей пролетающих гусей или закипающим чайником. Такая картинка позволяет разгуляться фантазии потребителя искусства с неистовой силой! А кроме того, такое путешествие по странам, континентам и иностранным лонам заслуживает отдельного повествования, которое, возможно, еще будет создано в свое время.
После всех приключений мне не хотелось ничего и лень было ворочать языком, но все-таки я задал Беппе вопрос.
– Прежде всего мне хотелось бы уточнить, что именно мне следует делать и от чего воздержаться? – уточнил я и невольно, в свете последних событий, коротко хохотнул, довольный собой. – Ну, естественно, исключая сферу… мнэ… развлечений.
– В этом вопросе тебе советчики не нужны и даже вредны, – ответил доктор, поблескивая стеклами пенсне, – учитывая тот факт, что, скорее всего, ты собираешься обмануть Систему и даже ее изменить! Я за долгие годы никаких лазеек не обнаружил! Но это вовсе не означает, что их нет! В Плавильне и около нее разное болтают. Например, о тугоре, который из тела в тело прыгает и давно, ты вроде с ним даже встречался. Он не одну жизнь расплаты избегал. Или история про девушку есть, которая договор подписала, а при разделении неподсудной Уложению оказалась. Так что пути есть! Но с чего начинать – тебе решать!
Совершенно расслабленный излишествами организм плодотворные идеи генерировать отказался, и я решил заняться обязательствами.
– Мне нужно закончить кое-какие дела, прежде чем болото наслаждений утянет меня на свое покрытое медом дно. И неоконченных начинаний больше всего в Славене, поэтому мне нужно прежде всего там интенсивно потрудиться… Какие будут предложения?
– Нет ничего проще – метод отработан не одним поколением попаданцев, только мы его усовершенствуем – твои тела поместим в спецклиники. Ежедневный массаж и электростимуляция, плюс витамины, пробиотики, очистительные растворы – пожелаешь вернуться – изволь: тренированные и здоровые вместилища – к услугам хозяина, – заливался соловьем Беппе, оседлав любимого конька, – еще можем провести обучение языкам во сне…
– Больше никаких лекций, и над возвращением следует поработать – я за осознанные перемещения, надоело скакать, как блоха на сковородке, хочется больше порядка! – предъявил свои требования я.
– Это потребует усилий, – нахмурил лоб Беппе, – мне такие способы неизвестны, но это делает задачу только интереснее…
– Ну, и прекрасно! А теперь легкий перекус – и в Славен! – подытожил беседу я и как бы между прочим: – Мой друг Виктор, кстати, в каком сейчас состоянии?
– Его физические кондиции можно признать удовлетворительными, пребывает в основном в приподнятом настроении… А ты в курсе, что это не совсем тот Виктор, с которым столько водки выпито и соленых огурцов съедено?
– Несколько дней назад я узнал от Мамоны, что этот канон почти неотличим от моего родного, но все же не в точности совпадает, а в чем его отличия, мне еще предстоит выяснить. А признать, что я якобы в курсе, было бы как минимум опрометчиво… – честно ответил я и сделал паузу, ожидая пояснений, которые не заставили меня долго ждать:
– Дело в том, что свойства человеческой личности заставляют нас тяготеть к определенному слоту, – приосанился Беппе и начал вещать в своей манере, – или, как говорят леваки, к классу людей. Но такое же притяжение, если не более сильное, влечет индивидуума к более узким группам: партии, объединению, компании, семье. Так что в близких по расположению и развитию канонах встречаются личности, неотличимые от тех, которые окружают нас на протяжении многих лет в местах нашего появления на свет. И даже в далеких по расстоянию и времени канонах этот магнетизм общности людей продолжает действовать, делая встречу похожих и близких людей вполне вероятной. Китайцы вообще считают, что духовно развитые личности способны делить собственную душу на части, которые впоследствии при разделении обзаводятся собственными телами и ведут самостоятельную жизнь. Причем подобное они проделывают в пределах одного канона…
– Беппе, я же просил: поменьше лекций. Все, что мне нужно, я услышал! – прервал я доктора. – Давайте все же вернемся к ужину и сну – переходу в Славен!
– Да, да, конечно… – засуетился доктор, подошел к телефонному аппарату, висящему на стене, и отдал несколько приказов на испанском.
Тут же пришел молодой человек в темно-зеленой форме и жестом пригласил меня следовать за собой. Я попрощался с доктором и направился за офицером.
По коридорам мы шли недолго, военный указал на черную дверь с золотым символом Лобаня, а впрочем, нужно и должно называть вещи своими именами, ведь я так долго к этому стремился: на двери красовалась монета Маммоны!
За дверью меня ожидали шикарные просторные покои в серебристо-синих тонах. На столе был сервирован обед: овощи, фрукты, морепродукты, жареное мясо – изобилие создавало эффект сытости.
Тело, будто испугавшись переедания, умерило аппетит. Я съел пару креветок, выпил стакан воды – и отправился спать на огромную резную кровать, где утонул в перине и подушках.
Глава 10
Пей, нажрись, умри!
В лагере утро вступало в свои права. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным надежд. Суета обозников, их крики и шутки, лай собак вселяли бодрость.
Я спрыгнул с лежанки, схватил меч и булаву, провел быстрый и, естественно, эффективный бой с тенью, поражая невидимого противника точными неотразимыми и неожиданными ударами.
После водных процедур завтракать не стал: впереди пир у мрассу! Оделся в чистое и пошел к шатру Петра. Отец-командир уже ждал меня свежий и веселый.
В сопровождении Тве, большаков и нескольких сотников, мы отправились к лагерю мрассу. Там все было готово к празднику: на скорую руку сколоченные столы и лавки, застеленные холстами, стояли в тени навесов, крытых тростником. От разнообразных яств рябило в глазах, ноздри щекотали ароматы жареного мяса, пряностей, горьких степных трав и кореньев.
Утки, куропатки, рябчики и перепелки аппетитными грудами лежали на серебряных блюдах, красиво украшенные овощами и зеленью. Бараньи ребра приглашающе выставили голые кости в небо, кабаны и телята возлежали коричневыми глыбами на джудрах
[84], истекали душистым соком.
