Второй в растерянности наклонился над Дашей — калитка всё это время оставалась открытой, — и тут в кармане у него запищала и захрипела рация.
Слава богу, подумала Даша, которой надоело кататься и выть, сообразили.
— Ты это, — выплюнула рация сквозь помехи, — в дом её давай. Давай, давай!..
— Не понял, повторите!..
— Чё, блин, ты не понял! Давай девку сюда!..
— Вставай, — велел начальник и потянул Дашу за руку. — Пойдём.
— Куда?! — перепугалась та. — Никуда я с вами не пойду!..
После чего спокойненько дала себя скрутить и отконвоировать за забор. Чугунная башка следом тащила самокат.
«Чижа, — продекламировала Даша про себя, — захлопнула злодейка-западня!..»
Перед ними простирался плац — без единого деревца или кустика, — ровный и гладкий, хорошо простреливаемый и с отличным обзором. На плацу может поместиться, прикинула Даша, полсотни бойцов или пятнадцать машин, никак не меньше. Справа вдалеке росла липа, которую она заметила с улицы. Слева маячила сторожевая охранная башня.
…Как, должно быть, неуютно живётся всем этим авторитетам!..
Бронированная дверь в особняк красного кирпича была открыта, на высоком крыльце толпились парни — клоны чугунной башки. Правда, у некоторых на голове были волосы разной длины и цвета, видимо, затем, чтобы как-то отличать клонов друг от друга. Даша хлюпала носом и растирала по лицу слёзы.
— Давай шевелись!..
— Да иду я, иду…
Среди парней, раздвинув их плечами, появился Паша-Суета. Глаза у него бегали, щупали Дашино лицо, белые волосы, грудь, ноги — и в обратном порядке.
Когда её подвели поближе, он вдруг раскинул руки, притопнул, как в плясовой, и сказал громко:
— Ба-а, какие люди в Голливуде!.. Что кислая такая, красавица?..
— А чего он дерётся! — начала Даша и локтем ткнула в сторону чугунной башки номер один. — Фотоаппарат отобрал, а меня чуть не убил!
— Да ничего я её не бил! Я ей русским языком говорю: хорош сымать! А она сымает и сымает!..
Паша сбежал с крыльца и обшарил Дашину физиономию вблизи — как будто руками трогал, ей-богу!..
— А чего это столичным гостям на нашей тихой улице понадобилось? — протянул он. — Что тут у нас за красоты-раскрасоты?..
— Забор мне ваш понравился, — буркнула Даша и на всякий случай ещё раз вытерла слезы. — Мы никак не можем на даче забор поставить. Я думала, сфотографирую, папе отправлю…
— Забо-ор, — как будто удивился Паша. — Да ещё па-апе! Вон оно что!.. Ну, проходи, погости у меня, красавица. Забор, он забор и есть, а вот за забором у меня не всякий бывает!
Клоны зашумели и подвинулись, не то угрожающе, не то уважительно. Паша повёл плечом, и они моментально стихли.
— Где мой самокат? — жалобно спросила Даша. — Отдайте!
Паша хмыкнул:
— Да вот он, нам-то без надобности! Мы всё больше по старинке, на машинках катаемся. Проходи, не жмись!..
Даша поднялась на крыльцо.
…Всего семеро, включая чугунную башку и Пашу. Есть ещё люди, или все столпились здесь, чтобы поглазеть на неё?..
Калитка всё ещё распахнута настежь — вот дебилы!..
— Я не хочу никуда проходить, — захныкала она. — Мне в гостиницу надо! Что вы ко мне привязались? Я ничего плохого вам не сделала!..
— Да если бы сделала, красавица, — развеселился Паша, — разве б я тебя встречал, как самого дорогого гостя?!
Даша опасливо покосилась на него, так чтобы он понял, как она напугана, судорожно вздохнула, ссутулила плечи и сделала ещё шаг.
Она уловила движение и почуяла опасность раньше, чем всё случилось. Она была очень хорошо подготовлена!..
По улице, за знаменитым забором, который так понравился Даше и, возможно, понравился бы Дашиному папе тоже, лавиной покатился шум и рокот, как будто на большой скорости приближалось сразу много машин, завизжали тормоза, захлопали двери. Оттолкнув чугунную башку, так что тот не удержался, замахал руками и как куль перевалился через перила, Даша ринулась к своему самокату.
В проёме калитки показались люди в масках и веером, не целясь, открыли огонь.
— …Твою мать! — завопил кто-то рядом.
Фьюить, фьюить, фьюить, просвистело у Даши над головой.
Вокруг неё толкались многочисленные ноги, ещё кто-то упал и силился подняться, и по тому, как он дышал, с хрипом и бульканьем, Даша поняла, что не поднимется уже никогда.
— Огонь! Огонь! — кричали у неё над головой. — Мать, мать, мать!..
Самокат сухо щёлкнул, разваливаясь на части, Даша молниеносно извлекла из него винтовку, огляделась, прикинула расстояние и залегла.
…Первым нужно снять главаря. Без командира нападавшие быстро остановятся. Кто у нас тут главарь?..
И с крыльца, и со стороны калитки безостановочно и беспорядочно палили. Тянуло порохом и ружейной смазкой, над плацем висел сизый дым.
Даша поудобней пристроила локоть и нащупала ногами опору. Её прикрывает железный ящик для цветов. Прикрытие так себе, но на пару выстрелов сойдёт.
Она определила цель, выждала и выстрелила. Винтовка щёлкнула почти без звука. Человек у ворот упал навзничь, и тот, кто был рядом, опустил пистолет и нагнулся посмотреть, что с ним.
Даша определила следующего, прицелилась и снова выстрелила. Ещё один сел, привалившись к забору и выронив автомат.
Теперь надо ждать. Или они разбегутся, или сниму вон того, в бронежилете.
Пальба вдруг затихла, как будто сама по себе.
— Уходим, уходим!.. Мать твою!..
Нападавшие гурьбой, как стадо, кинулись к калитке, там как будто произошла давка, с крыльца ещё кто-то пальнул в белый свет, как в копеечку, взревели моторы, машины понеслись, и всё смолкло.
…Сволочи, подумала Даша, ах, какие сволочи!.. Бросили раненых, помчались шкуры спасать, гады, крысы!.. Главный закон войны — на поле боя своих не бросают.
Она поставила винтовку на предохранитель и обернулась.
Тот самый, чугунная башка, таращился из-под крыльца и был совершенно белым, пот тёк у него по лицу, капал с носа. Его начальник лежал, уткнувшись головой в угол. Паша-Суета сидел, привалившись к косяку распахнутой двери. Он коротко и быстро дышал и улыбался странной улыбкой. Остальные шевелились, поднимались, мотали головами. Никто ничего не говорил.
Прежде всего Даша сложила и спрятала винтовку. Железо щёлкнуло о железо. Она прислонила получившийся самокат к цветочному ящику и нагнулась над Пашей.
Тот всё улыбался. Изо рта у него пошла кровь.
— Снайпер?
Даша кивнула.
