— В детстве меня возили в гости к маминой подруге. Окна выходили на зоопарк. И у меня там был знакомый медведь. Если забраться в кабинете на кресло, было видно его вольер. И весной я всегда ждал, когда медведя выпустят на улицу из зимней квартиры. Когда выпускали, у всех был праздник. По-моему, даже торт пекли, когда медведь в первый раз появлялся в вольере, представляешь?
Джахан молчала.
— А в самом зоопарке я ни разу не был. Никогда.
— Ты скоро закончишь?
— Пока непонятно. А у тебя что?
Она улыбнулась:
— У меня химический процесс. Нужно ждать.
И ушла.
Даша явилась под вечер. Вместе с ней явились шум, грохот и запах весенней улицы.
— Это я! — крикнула она с крыльца и втащила в коридор свой самокат. — Хоть бы свет зажгли! Еда есть? Я страшно хочу есть!
Она забежала к Максу, чмокнула его в макушку, потянула за волосы, потрясла за плечи, протянула:
— Бо-оже, сколько ты бумаги извёл!
И пропала с глаз.
— Джо! — закричала она уже из коридора. — Ты спасла несчастного, практически убитого до смерти, или он всё же помер?
— Я жив, — хрипло ответил с дивана Паша-Суета.
Джахан сказала недовольно:
— Ты очень шумишь.
— Ну и что, я всегда шумлю! Можно подумать, что мы тут в засаде и шуметь нельзя!.. Слушайте, у вас есть что-нибудь? Ну, хоть хлеб и колбаса? Я целый день в поле, а обед когда-а был!..
— Вымой руки и сядь, — приказала Джахан. — Я тебе подам.
— Да я сама возьму, хотя спасибочки, конечно!.. А где Лёха? Не был ещё?
Она сдёрнула перчатки, надоевшие за день, наспех ополоснула руки, посмотрелась в зеркало с растрескавшейся по углам амальгамой, очень себе понравилась, сама с собой пококетничала, вернулась в комнату, с грохотом подволокла стул и подсела к Паше.
— Пулю вынули? — Он неподвижно смотрел на неё. — Дырку заштопали?
Джахан внесла поднос с расписным чайником, пиалой, лепёшкой и двумя тарелками. На одной был сыр и какие-то травы, а на второй мясо и какие-то другие травы.
— Ты вымыла руки?
— Вымыла, вымыла, — и Даша сунула Джахан ладони. — Можешь посмотреть! А чего это он молчит, Джо? Ему что, плохо?
— Мне хорошо, — сказал Паша.
— Джо, где ты всё это берёшь? Чайники, пиалы? — Даша обеими руками взяла лепешку, откусила и стала с наслаждением жевать. — С собой возишь? Нет, ты скажи! Как вкусно, ужас!.. Лепёшка — ураган! Где они продаются? Я завтра себе десять куплю! И съем!
Джахан вдруг улыбнулась:
— Они не продаются. Я испекла.
Даша вытаращила глаза.
— Да ну тебя, — прохныкала она. — Вот почему ты всё умеешь, а я ничего не умею? Не умею и не успеваю!
— Ты слишком много и громко говоришь.
Джахан налила в пиалу чаю, высоко поднимая и опуская чайник, и ни одна капля не пролилась.
— Мы с ним не беседовали, — сказала она в дверях и кивнула на Пашу. — Мы и так потратили на него несколько часов. Давай сама.
— Ну конечно, сама, Джончик, спасибо тебе! Ты и лепёшки печёшь, и операции делаешь, и в трупах ковыряешься, а я!.. Что я?! Ни-че-го! — И, перегнувшись на стуле, ещё раз крикнула в пустой дверной проём: — Ни-че-го!
Облизала пальцы, отхлебнула из пиалы и зажмурилась.
Паша молча смотрел на неё.
— Может, ты есть хочешь? — спросила Даша живо и опять в дверной проём: — Джо, ему можно есть или нет?! Джо!..
— Я не хочу, — ответил Паша.
— Ну и отлично, мне больше достанется!
И она опять откусила.
— Слушай, — сказала она, поев ещё немного. — Собственно, вопрос у меня один. Кто в последнее время баловался на твоей территории? Здесь, в Тамбове? Кого раньше никогда не видел ни ты, ни твои шестёрки? Можешь сообразить? Или ты ещё под препаратами? Джо! — крикнула она и отхлебнула чаю. — Он сейчас соображает или нет?!
Паша немного пошевелился на диване. Он был по плечи закрыт стерильной тканью, а сверху ещё одеялом. Он опять пошевелился, сморщился, попытался глубоко вдохнуть — ничего не вышло.
— Зачем ты меня спасла?
Даша покрутила в воздухе пиалой:
— Ну-у, для того, чтоб спросить.
— И всё?
— Угу.
Паша смотрел на неё и молчал.
— Ну? Чего? Мне нужно знать, кто прикончил директора библиотеки. Ты знаешь?..
Он покачал головой.
— Зря, выходит, спасла, — заключила Даша.
Она допила чай, встала, сунула руки в карманы, походила по полутёмной комнате, остановилась перед книжным шкафом, почитала названия книжек, чему-то удивилась и пропела:
— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…
— Кто вы такие? — спросил с дивана Паша.
— Щас! — сказала Даша.
Открыла шкаф, блеснувший пыльным стеклом в свете настольной лампы, наугад вытащила толстый фолиант, плюхнулась в кресло и вытянула длинные совершенные ноги.
— Почитаю пока, — сообщила она Паше. — Отдохну. Забегалась!
— Что это за место?
— Слушай, — сказала Даша серьёзно. — Ну, чего ты как маленький-то? Просто помещение для оперативных нужд. Давай, вспоминай про библиотекаря!.. Ты мне должен.
— Я не знаю, кто его завалил и зачем. Это не наши.
— Понятно, что не ваши, — фыркнула Даша. — Но кто-то же тут крутился у тебя под носом! Тот, кто его убил!.. Не может быть, чтоб твои бойцы тебе не донесли!
Паша закрыл глаза.
— Ты сейчас думаешь или решил поспать?
— А со мной чего теперь будет? — вдруг спросил он, не открывая глаз. — Я тебя наведу, и ты меня тоже завалишь, снайпер?
— Без меня желающих небось полно, — сухо ответила Даша. — А я профессионал. Я просто так, от нечего делать, в гражданских не стреляю.
Тут Паша как-то странно сморщился, закашлял, забулькал, Даша посмотрела на него — смеётся.
— Во дела, — выговорил он, наконец. — Во чудеса! Девка из самоката Агафона накрыла, да ещё Тучу! Самого! Из-под огня меня вывезла, а теперь про гражданских втирает!..
— Паш, — сказала Даша, стараясь быть терпеливой. Когда она работала, терпения ей было не занимать, а в разговорах она всегда спешила! — Я понимаю, думать ты не приучен, но всё ж не до конца дебил! Соображай быстрей, давай, давай!.. Ты жизнью мне обязан.
— Да лучше б я там сдох! Позора меньше!
— Пожалуйста, без восклицаний, — произнесла Даша любимую фразу Джахан.
