В книге среди прочих упомянуты и крымские расстрелы, определяемые автором минимально в 50 тыс. человек (преувеличение, по более объективным современным оценкам, от 4 до 8 раз), а более вероятно, в 120 тыс. человек. Откуда взялись эти фантастические цифры? Сразу можно указать на один из источников — «показания лозаннскому суду» над Конради писателя И. С. Шмелева
[1046]. Согласно С. П. Мельгунову, «И. С. Шмелев в своем показании лозаннскому суду говорит, что расстреляно более 120 тысяч мужчин, женщин, старцев и детей. Ссылаясь на свидетельство д-ра Шипина, он утверждает, что официальн. большевицкие сведения в свое время определяли число расстрелянных в 56 тыс. человек…»
[1047]. Вместе с тем следует сразу уточнить, что И. С. Шмелев во время суда находился во Франции, откуда написал письмо адвокату Конради, выданное С. П. Мельгуновым в своей книге за показание на суде с соответствующей процедурой присяги и т. д.
Данное письмо следует также привести полностью, так как сразу становится понятным механизм формирования Мельгуновым цифры в 120 тыс. расстрелянных. «Господину Оберу, защитнику русского офицера Конради, как материал для дела. По словам доктора, заключенного с моим сыном в Феодосии, в подвале Чеки и потом выпущенного, служившего у большевиков и бежавшего заграницу, за время террора за 2–3 месяца, конец 1920 года и начало 1921 года в городах Крыма: Севастополе, Евпатории, Ялте, Феодосии, Алупке, Алуште, Судаке, Старом Крыму и проч. местах, было убито без суда и следствия до ста двадцати тысяч человек — мужчин и женщин, от стариков до детей. Сведения эти собраны по материалам — бывших союзов врачей Крыма. По его словам, официальные данные указывают цифру в 56 тысяч. Но нужно считать в два раза больше. По Феодосии официально данные дают 7–8 тысяч расстрелянных, по данным врачей — свыше 13 тысяч»
[1048].
Помимо сомнительности «показаний шмелевских врачей» вызывает здесь вопросы и знакомство Шмелева-Мельгунова с арифметикой. «Псевдоофициальные» 56 тысяч с легкой руки политических математиков превратились в 120 тысяч человек. Между тем, даже отбрасывая в сторону абсурдность подобных умножений, можно легко убедиться, что 56 тыс. никак не могут превратиться в 120 тыс. Если умножить 56 тыс. на 1, 625 (8 тыс. официальных расстрелов против 13 тыс., зафиксированных врачами) то получается иная цифра — 91 тысяча вместо 120 тысяч. Впрочем, подобные вычисления лишь показывают привязанность математических вычислений С. П. Мельгунова к его политическим взглядам. Современные данные показывают всю абсурдность подобных вычислений и сложений. Согласно известному исследователю данной проблему А. А. Здановичу, общее количество расстрелянных в Крыму составило около 12 тыс. человек
[1049]. Данная цифра может уточняться, более точные данные есть как раз по Феодосии. Согласно донесению начальника Особого отдела 9-й стрелковой дивизии П. Зотова от 8 декабря 1920 г., из зарегистрированных и задержанных в Феодосии белогвардейцев в количестве приблизительного подсчета — 1100, расстреляно 1006 человек, отпущено 15 и отправлено на север 79 человек
[1050].
Сам Дзержинский, как уже указывалось, считал подобный размах террора ошибкой. Он не только будет руководить скорой чисткой чекистов Причерноморья, но будет и сторонником честного изложения событий. Так, именно его поддержка помогла изданию романа «В Тупике», где В. В. Вересаев показывал разные негативные стороны Советского Крыма, хотя и более раннего периода (1919 г.). Отметим и другой факт. В конце 1920 г. руководство ВЧК ограничило применение смертных приговоров. 24 декабря 1920 г. ВЧК запретила всем губЧК приведение в исполнение приговоров о высшей мере наказания без санкции ВЧК, за исключением приговоров по делам об открытых вооруженных выступлениях. Было рекомендовано отменить высшую меру наказаний по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний. В области уголовных преступлений ВЧК считало необходимым применять высшую меру наказания к бандитам и шпионам
[1051]. Одним из инициаторов этого введения был Дзержинский.
Отметим, что именно осенью 1919 г. Дзержинский временно сошелся с Л. Д. Троцким. Об этом свидетельствовало не только сентябрьская просьба в Политбюро Троцкого о командирование Дзержинского на Юго-Западный фронт, которая, правда, была отвергнута, но и другие обстоятельства. Так, Дзержинский в этот период поддержал точку зрения Троцкого во время партийной дискуссии о профсоюзах. Впоследствии это отмечал как временное явление И. В. Сталин. На расширенном заседании Военного Совета при Наркоме Обороны 2 июня 1937 г. он заявил:
«Часто говорят, в 1922 году такой-то голосовал за Троцкого. Тоже неправильно. Человек мог быть молодым, просто не разобрался, был задира. Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чем-либо. Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось. Андреев был очень активным троцкистом в 1921 году.
Голос с места. Какой Андреев?
Сталин. Секретарь ЦК, Андрей Андреевич Андреев. Так что видите, общее мнение о том, что такой-то тогда-то голосовал или такой-то тогда-то колебался, тоже не абсолютно и не всегда правильно.
Так что эта вторая причина, имеющая большое распространение среди вас и в партии вообще точка зрения, она тоже неправильна. Я бы сказал, не всегда правильна, и очень часто она подводит.
Значит, при характеристике этого ядра и его членов я также эту точку зрения как неправильную не буду применять.
Самое лучшее — судить о людях по их делам, по их работе. Были люди, которые колебались, потом отошли, отошли открыто, честно и в одних рядах с нами очень хорошо дерутся с троцкистами. Дрался очень хорошо Дзержинский, дерется очень хорошо товарищ Андреев. Есть и еще такие люди. Я бы мог сосчитать десятка два-три людей, которые отошли от троцкизма, отошли крепко и дерутся с ним очень хорошо. Иначе и не могло быть, потому что на протяжении истории нашей партии факты показали, что линия Ленина, поскольку с ним начали открытую войну троцкисты, оказалась правильной. Факты показали, что впоследствии, после Ленина линия ЦК нашей партии, линия партии в целом оказалась правильной. Это не могло не повлиять на некоторых бывших троцкистов. И нет ничего удивительного, что такие люди, как Дзержинский, Андреев и десятка два-три бывших троцкистов, разобрались, увидели, что линия партии правильна, и перешли на нашу сторону». Действительно, уже во второй половине 1922 г. Дзержинский будет рядом со Сталиным.
