Отпуск не состоялся, Дзержинский продолжал работать. Так, он выступил с докладом о металлопромышленности на XIV партконференции, которая проходила в Москве 27–29 апреля 1925 г. Здесь он еще раз подчеркнул необходимость бережного отношения к специалисту: «Без знаний, без учебы нашей собственной, без уважения к образованным людям, без поддержки технического персонала, без поддержки науки… мы… не сможем выполнить задачи по поднятию производительности труда, которая перед нами поставлена. Специалист должен работать не за страх, а за совесть. Это является нашей основной задачей, без которой мы экономически победить буржуазную Европу не сможем. Если бы вы ознакомились с положением нашей русской науки в области техники, то вы поразились бы ее успехам в этой области. Но, к сожалению, работы наших ученых кто читает? Не мы. Кто их издает? Не мы. А ими пользуются и их читают англичане, немцы, французы, которые поддерживают и используют ту науку, которую мы не умеем использовать»
[1275]. Только после завершения работы партийной конференции он запросил предоставить ему отпуск, но не для отдыха, а для подготовки доклада. Решением Политбюро от 29 апреля Дзержинскому был предоставлен недельный отпуск для подготовки к докладу на съезде Советов
[1276].
Накануне или в период отпуска Дзержинского состоялись тайные переговоры Сталина и Троцкого. «В конце апреля 1925 г. в Москве пронесся слух о встрече Сталина и Троцкого. И хотя они оба тщательно скрывали ее от общественности, о встрече как о бесспорном факте рассказал Д. Рязанов бывшему меньшевику Валентинову (Вольскому), работавшему в ВСНХ. В начале мая появилось сообщение о том, что Троцкий назначен членом Президиума ВСНХ, начальником Электротехнического управления, председателем Научно-технического отдела ВСНХ
[1277] и председателем Главного концессионного комитета»
[1278]. Л. Д. Троцкий в глазах многих стал заместителем Дзержинского, а возможно, и его скорым сменщиком на посту. Впрочем, его посещение собраний Президиума ВСНХ носило единичный характер, и вступать в явную конфронтацию с Дзержинским он не стал.
7–16 мая состоялся XII Всероссийский съезд Советов, на котором Дзержинский был выбран в Президиум съезда
[1279]. На съезде были заслушаны доклады ряда наркомов РСФСР: здравоохранения Семашко, финансов Милютина, замнаркома земледелия Свидерского. Также был обсужден и принят проект новой конституции РСФСР 1925 г.
В этот же период проходил III Всесоюзный съезд Советов (13–20 мая). На его утреннем заседании 15 мая с большим докладом «Положение промышленности в СССР» выступил Дзержинский. Почти пятидесятистраничный доклад, с многочисленными диаграммами и таблицами, давал развернутую характеристику развития советской промышленности. Он констатировал постепенное восстановление промышленности, рост зарплаты и улучшении ситуации в целом. «Наша промышленность росла следующим образом: в 1921 — 22 г. она составляла 23 проц. довоенной, в 1922 — 23 г. — 31,7 проц., а в 1923–1924 г. — уже 40 процентов»
[1280].
По завершении съезда Дзержинский совершает запланированную поездку на юг страны. Вопрос о командировке ставился ранее, еще до отпуска Дзержинского, а 13 мая вопрос о ней еще раз был рассмотрен на Политбюро. На нем было принято решение: «а) Разрешить Дзержинскому использовать срок, предоставленный ему для поездки, так, как он считает это необходимым; б) Поставить на рассмотрение следующего заседания Политбюро доклад о ЮМТ и Югостали
[1281]. Данное решение, как и избрание 2 июня 1925 г. его кандидатом в члены Политбюро и Оргбюро ЦК РКП (б), свидетельствовало об авторитете Дзержинского среди руководства страны.
Поездка на юг страны определялась заявленным на съезде приоритете развития металлургической промышленности. Трест «Югосталь»
[1282] имел в этом плане особое значение. С целью улучшения его работы Дзержинским было утверждено новое руководство. Новым председателем был назначен Павел Ильич Судаков (1878–1950), хорошо знакомый Дзержинскому по работе. Ранее в 1921–1924 гг. он был председателем Петроградского ВСНХ, затем возглавлял Главметалл ВСНХ (до 13 ноября 1924 г., когда эту должность занял Дзержинский
[1283]), был членом Президиума ВСНХ
[1284]. Дзержинский всячески поддерживал новое руководство, в т. ч. и после окончания командировки на юг. В частности, он писал 20 июня 1925 г. в ЦК КП (б) У: «От работы «Югостали» будет зависеть вся судьба в ближайшие годы нашей металлургии. Мы должны будем все силы напрячь, чтобы не сорваться при том расширении и пуске новых заводов, которые по потребностям страны неизбежны»
[1285]. Эти же мысли о роли металлургии он высказывал ранее 18 июня 1925 г. в своем докладе на заседании президиума ВСНХ СССР.
По завершении поездки на юг, еще до заседания президиума ВСНХ, Дзержинский совершил вместе с женой поездку в Ленинград. «В июне 1925 года совпали наши рабочие планы. Вместе с Феликсом Эдмундовичем я поехала в Ленинград. Дзержинский побывал в Ленинградском институте прикладной химии и его горно-металлургической лаборатории, встретился с академиком Н. С. Курнаковым и другими учеными.
Затем мы были на Волховстрое — строительстве первой в СССР гидроэлектростанции. Долго беседовал Феликс Эдмундович с руководителем этой стройки инженером Графтио и рабочими. Дзержинский уделял большое внимание развитию науки и техники, поощрял рабочее изобретательство»
[1286]. Все новшества, изобретения всегда интересовали его. Характерно, что именно в эти дни, 13 июня 1926 г., Дзержинский посетил выставку советской радиотехники и в книге записей напишет: «Эти успехи и темп достижения их вселяют нам полную уверенность, что через немного лет мы догоним и обгоним капиталистические страны в этой области»
[1287].
