— Если бы вы знали это, то знали бы имя убийцы.
— Так помогите мне узнать.
— Зачем? Вы хотите поступить с ним точно так же?
Уманский не ответил. Молча напомнил рюмки.
— А хоть бы и так. Вам этого не понять.
— Зачем вам становиться убийцей? Отвечать придется за загубленную душу — учтите, за душу не врага, не убийцы, а за свою собственную.
Леонид Владимирович посмотрел внимательно на собеседника.
— Вам не следователем надо было становиться, а в храме служить. Наш молодой батюшка так убеждать не умеет.
— Он добьется большего. Ему откроются миры, которые большинству из смертных недоступны… Потому что его вера — это сострадание. Только он стесняется быть чистым, потому что весь мир вокруг грязен…
— Вы так верите в его предназначение, даже не пообщавшись с ним?
— Я проходил мимо и случайно слышал его голос за забором.
— Можете так легко понять и представить будущее любого человек по его голосу?
— Не по голосу. А по тому, о чем он говорит и как. Представить могу, но не легко и не любого.
— Но, значит, что-то можете все-таки, — покачал головой Леонид Владимирович. — Вообще-то я не верю в подобные способности, но вам верить хочется. Только скажите, давно у вас этот дар? Когда он появился?
— В тот самый момент, когда погибла моя жена. Она была моей истиной и моей верой. Так что я могу понять все ваши чувства.
— Как звали вашу жену?
— Верой и звали.
— Тогда помянем и ее.
Мужчины посмотрели друг на друга и выпили. Некоторое время молчали.
— Я ничего не стал говорить, потому что она и так знает, что я думаю и что испытываю все эти три года без нее, — произнес наконец Кудеяров. — Слова теряют силу, мысль обладает куда большей энергетикой.
В кармане зазвонил мобильный. Павел достал и взглянул на экран. Его вызывал Францев.
— Короче, — сказал участковый, — все ей передал, но она ни в какую. Полчаса уговаривал, но Алена все равно не соглашается уехать, говорит, что сначала Карину должна похоронить, а на это деньги нужны…
— Скажи, что на похороны Карины деньги есть…
Кудеяров посмотрел на хозяина дома, тот кивнул.
— Так что, Коля, возвращайся к ней и настаивай.
— Хорошо, — согласился Францев.
Павел спрятал телефон обратно в карман. А Уманский сказал:
— Я понял и все сделаю сам. И похороню, и отпевание закажу. Кстати, звонил маме Карины, сказал, что готов быть опекуном мальчика. Та, конечно, сразу в крик, мол, кто вам его отдаст. Но я уговорил ее достаточно быстро. Она приедет на похороны, и мы подпишем все бумаги, сходим в органы опеки. Пацану как-никак четырнадцать исполнилось, паспорт он имеет. — Он помолчал и спросил: — А вы еще кого-то пытаетесь убедить уехать. Уж не Алену ли?
— Ее самую.
Лицо Уманского напряглось.
— Могу ли я из этого сделать вывод, что мне известно имя убийцы?
— Нет. Даже мне это неизвестно…
— Но вы предполагаете так же, как и я. Этот Алик Ашимов — пацаненок препакостный. На порог бы его не пускал, но Карина попросила… Потом я видел, как он смотрел на нее… Все же понятно было. Объяснял ей, пытался открыть глаза, говорил: «Зачем ты их ко мне приводишь?» А она лишь смеялась: им вдвоем хорошо — неужели завидуешь? А мне-то какая радость от их общения? Я о ней думал, а не об этой парочке. Алена — тоскующая неизвестно по какому счастью, а ее дружок — избалованный ребенок, причем избалованный не матерью. Материнской ласки Алик не помнит вовсе, потому что его родную мать отец выставил… Мачехе он не нужен, тем более мачехе, которая на десять лет всего старше своего пасынка. А отец позволял ему все. Но если это все-таки он…
— Успокойтесь, младший Ашимов ни при чем, как мне кажется. Но я пока с ним не беседовал. К тому же у Алика нет мотива, если исходить из того, что я знаю о нем. Давайте еще по одной…
Опять запиликал телефон, и снова звонил участковый.
— Это снова я, — доложил он, хотя майор и так видел номер вызывающего.
— Ну как, уговорил Алену? — спросил Кудеяров.
— Не до нее сейчас, Паша, — долетел приглушенный голос Францева. — Похоже, у нас серия. На пятьдесят четвертом километре нашли еще одно тело. Все, как у нас в Ветрогорске: удавка и сумочка с вещами на месте… Меня просили передать тебе срочно, чтобы ты немедленно выезжал на место. Я с тобой, разумеется. А потом к нам туда спецы подскочат. Вот такие дела. Я сейчас в «Ниву» свою прыгну, а ты выходи мне навстречу. Тут пятнадцать минут ехать, если переезд будет открыт.
Глава девятая
Мертвую девушку обнаружила пожилая супружеская пара, приехавшая на свою дачу на электричке. Дачный поселок располагался в полутора километрах от станции. Это если идти по асфальтированной дороге, однако была еще и утоптанная широкая тропа через лес — по лесной тропе получалось почти вдвое короче.
В восемь вечера на платформу из всех вагонов электрички вышли всего человек десять. Немного. Накануне в это же время приезжало гораздо больше. Почти всех прибывших забрали встречающие автомобили. Остались лишь молодой человек спортивного вида, в шортах, и супруги в возрасте. За плечами у мужчины был рюкзак, а его жена катила сумку на колесиках. Сумка была набита под завязку, и катить ее получалось с трудом, потому что тропинка изобиловала колдобинами, вмятинами, и отовсюду торчали корни деревьев. Пройдя метров восемьсот, супруги остановились передохнуть. Шли они минут двадцать или двадцать пять. Уже показалось асфальтовое шоссе и крыши родного поселка, но пожилая женщина заметила нечто, что приняла сначала за сломанный манекен, который выставляют в витринах магазинов. Решила подойти. Приблизилась на пару шагов и закричала.
Девушка в короткой джинсовой юбочке лежала в десяти шагах от тропинки. Лежала на боку, подогнув одну ногу. Рядом валялась белая кожаная сумочка на длинном ремешке. Мужчина сразу позвонил в полицию. Свидетелей попросили дождаться прибытия наряда.
Когда Кудеяров с Францевым приехали на место преступления, там уже толпились человек пять, так как за время, прошедшее после обнаружения трупа, прибыла еще одна электричка, и по лесной тропинке со станции к поселку отправились сорокалетний мужчина с женой и тещей. И, конечно, не смогли пройти мимо соседей по даче, что обнаружили труп.
До шоссе было не более пятидесяти метров, а потому Кудеяров приказал Францеву вернуться на станцию и посмотреть камеру видеонаблюдения, проверить всех прибывших не только с электрички, которая привезла пожилую пару свидетелей, но и обратить внимание на пассажиров предыдущей.
Участковый перед тем как уехать, посмотрел на убитую и спросил Павла:
— Что сам думаешь?
