— Ты сам не знаешь, какую плохую весть ты мне принес. Алик ведь совсем скоро жениться должен был. Ты даже не представляешь, что с его невестой будет! Она такая, что вообще не переживет… — Ашимов посмотрел на Павла и спросил: — Где мой сын сейчас?
— Тело отвезли в морг.
Рустам Фарухович покачал головой.
— Начальник, очень тебя прошу, денег дам, только пусть его привезут к отцу. Ко мне сюда пусть привезут быстро. Зачем ему этот морг? Они там что, опыты делать собираются? Пусть привезут, а я не забуду.
— Хорошо, — согласился Кудеяров, отходя в сторону. — Скажу, чтобы отдали тело. Только вы сами заберете.
— Скажи, куда ехать, я прямо сейчас готов.
Павел достал телефон и набрал номер. А Рустам Фарухович о чем-то негромко спросил участкового. Францев ответил. Ашимов спросил вновь. Николай стал рассказывать, очевидно, об обстоятельствах гибели молодого человека.
Закончив телефонный разговор, Кудеяров обратился к хозяину дома:
— Я договорился. Сказал, что Алика надо похоронить по мусульманскому обряду. — Ашимов кивнул, а Кудеяров продолжил: — Подъедете к моргу районной больницы. Только захватите документы, подтверждающие родство. Там вас будут ждать мой заместитель и представитель полиции.
— Спасибо тебе, дорогой! Завтра вы оба приходите к нам. А ты, Коля, скажи всем в городе, чтобы приходили завтра и потом тоже. По нашим обычаям, двери после похорон должны быть три дня открыты для всех, чтобы приходили бедные, которым нужны сладости и деньги. Пусть приходят дети и самые бедные в городе. Мы договорились?
Францев кивнул.
— Я вас жду завтра, — произнес на прощание Ашимов.
Когда выехали на улочку, участковый сказал:
— По-человечески Рустама Фаруховича жаль, но если учесть, что после свадьбы сына городок мог измениться не в лучшую сторону, то сожалеть не хочется.
— Рустам Фарухович по отцу русский, — вспомнил Кудеяров. — Отец его, Федор Иванович, был убит, когда он был еще младенцем. Вероятно, постарались родственники жены. Рустама воспитывали дед с бабкой и многочисленные родственники. Женился он, разумеется, на представительнице своего народа, с которой очень быстро развелся, отобрав у нее Алика. А вот в сыне Алике русская кровь сказалась весьма сильно. По крайней мере, внешне он был не похож на таджика.
— Здесь все считали, что он был похож на Элвиса Пресли.
— Да, что-то в нем было такое, — согласился Павел.
— Надо бы пообедать, — вздохнул Францев.
— Так поезжай к «Маме Рома».
Они вошли в зал, где на этот раз были посетители. Расположились за угловым столиком. Увидев спешащую к ним официантку, Францев шепнул с улыбкой Кудеярову:
— Хорошо быть приближенным к большому начальству. Раньше меня здесь особо не привечали.
Официантка положила перед ними папку с распечаткой меню. Николай принялся за изучение ассортимента, а Павел сразу заказал окрошку, картофельное пюре с жареными грибами, помидоры со сметаной и вишневый компот, обязательно с ягодами.
— Тогда и мне того же, — встрепенулся участковый, откладывая в сторону меню.
Официантка растерялась.
— У нас средиземноморская кухня. Мы, конечно, можем выполнить ваш заказ, но потребуется время.
— Мы не спешим, — заверил ее Павел и спросил: — Дмитрий Данилович будет сегодня?
Девушка замялась и пожала плечами. Павел улыбнулся ей.
— Понятно, хозяин здесь.
— Да, — призналась официантка. — Он обедает в своем кабинете, и не один. С ним там его сосед, который часто здесь бывает.
— Кто это? — удивился Францев. — Неужели сам Вася в квадрате?
— Другой, — прошептала девушка и оглянулась, чтобы проверить — не слышал ли кто.
— Но ты передай ему, что если есть у него желание, то мы можем с ним пообщаться.
Официантка ушла, а Николай смотрел ей вслед.
— Романов, когда принимает на работу девушек, сам им кастинг устраивает. Девушки должны ходить, как по подиуму, и все время улыбаться. В этом я с ним солидарен. — Потом он показал на барную стойку: — А вот там трудилась Карина. И всегда возле стойки сидели посетители. Мужчины, разумеется.
Он обвел взглядом зал.
— Народу немного, но сплошь знакомые лица. Лева Рулев, приближенный Васи в квадрате. Прозвище — Руль. Пришел сюда с женой, которую все называют соответственно Рулькой. Провел четыре года на зоне, вышел по УДО. Рулька во время его отсутствия была девушкой по вызову: не здесь, разумеется, а в городе. За другим столом — начальник земельного отдела муниципального образования Константин Кашкин. Ему сорок девять лет, но для всех он просто Костя. Какашкин, разумеется. Очень скользкий тип, что не мешает ему сожительствовать почти в открытую со своей подчиненной Зубковой. Но ее местные остряки прозвали Бумажкиной. Теперь, когда они идут под руку, на них смотрят и говорят: «Вон Какашкин с Бумажкиной куда-то намылились…» Зубкова не замужем, а жена Кости постоянно отсутствует. Она плавает… то есть ходит на каком-то судне буфетчицей. На связь мужа с Зубковой ей плевать с высокой мачты. Еще я вижу директора универсама «Нью-сити» Михал Михалыча Окунева с женой Марой. За третьим столиком — симпатичный молодой человек. По слухам — он любовник Мары или Михал Михалыча, а может быть, их обоих.
— Дай отдохнуть, — попросил Павел.
Вернулась официантка и приветливо улыбнулась. Сначала Кудеярову, а потом, повернув голову, и участковому.
— Дмитрий Данилович ждет вас обоих в своем кабинете.
Они вошли. Сначала Кудеяров, а потом Францев. Навстречу им поднялись с кожаных креслел Романов и Погудин. Романов лично подвинул к невысокому большому столу еще одно кресло и показал на другое такое же, стоящее у стены.
— Леша, будь другом…
Погудин прикатил кресло.
Все расположились вокруг стола, на котором стояли бутылка «Курвуазье» и блюдце с нарезанным лимоном.
— Вы по делу или просто отдохнуть? — поинтересовался Дмитрий Данилович.
— Просто пообедать, — ответил Кудеяров.
— Тогда по полтинничку коньяка для аппетита.
Францев взглянул на Павла, и тот ответил за двоих:
— Не откажемся.
И тут же в его кармане проснулся телефон. Кудеяров посмотрел на номер. Звонил дядя. Павел поднялся и отошел на шаг.
— Слушаю, товарищ генерал-майор.
Романов, который только что взял в руку бутылку коньяка, замер на мгновение.
— Что ты так официально, племянничек? Рядом люди, насколько понимаю?
— Так точно, дядя.
— Тогда я коротко. Ты уже знаешь про два новых убийства? Что об этом думаешь?
