– Шевели булками! – крикнула Джейми, и некоторые мужчины засмеялись.
Харпер оглянулась и увидела Майкла рядом с Беном и Кэрол. Майкл нес на плече Пожарного – как мешок овса. Пожарный всегда выглядел солидным взрослым, а Майкл казался ребенком, но теперь Харпер поняла, что рыжий мальчишка ростом выше Джона и шире в плечах. И что-то вроде джутового мешка укрывало голову Пожарного.
Харпер подвели к одному из высоких постаментов. Подошел мальчик – которого Харпер называла Боуи – с желтой ручкой от метлы; и Харпер подумала – не решили ли ее забить палками? Нет. Сестры Нейборс завели ее руки назад. Ручка метлы оказалась за каменной колонной, и к ней с помощью липкой ленты девочки примотали запястья Харпер. Она оказалась прижата спиной к древнему камню, с заломленными назад руками.
Чак Каргилл с другими ребятами прислонили Пожарного к камню в десяти футах от Харпер. Руки ему тоже завели за спину и с помощью липкой ленты примотали запястья к лопате за постаментом. Когда Пожарного отпустили, его ноги подкосились – он все еще был без сознания, – и он осел на землю, раскинув ноги и опустив подбородок на грудь.
Обитатели лагеря отошли назад, встав у внешнего круга камней, и глазели. В неверном оранжевом свете факелов лица казались бледными пятнами с потемневшими от страха глазами. Харпер пыталась найти кого-то знакомого; взгляд остановился на одиннадцатилетней Эмили Уотерман. Харпер попробовала улыбнуться девочке глазами, но Эмили сжалась, как под взглядом сумасшедшей.
За толпой, у нижних ступеней широкой лестницы к воротам церкви, возникло оживление. Харпер услышала крики, увидела, как толкаются люди. Двое мальчишек толкали перед собой прикладами винтовок Рене Гилмонтон, ударяя по пояснице и по плечам. Они не избивали ее. Просто вели в нужном направлении, тыкая, чтобы напомнить, что они рядом. Харпер отметила, что Рене идет с великим достоинством. Ее руки были связаны за спиной лохматой бечевкой – такой обычной перевязывают посылки в крафт-бумаге. Из пореза над левой бровью сочилась кровь, и Рене смаргивала ее, но в остальном лицо оставалось спокойным, с гордо поднятым подбородком.
Алли шла следом и хрипло кричала, дрожа:
– Отвали! Убери сраные лапы!
Ее руки тоже были связаны за спиной, и Джейми Клоуз вела ее за локоть. Харпер даже не заметила, когда Джейми отошла от нее, но вот она уже подгоняет Алли. У Джейми были и помощники: двое мальчишек ухватили Алли с обеих сторон за плечи, и еще двое шагали сзади. Кровь текла у Алли изо рта. Зубы покраснели. Она шла в пижамных штанах и толстовке бостонских «Ред Сокс», а босые ноги были в грязи.
– На колени, – скомандовала Джейми, когда они добрались до края круга. – И заткни сраную пасть.
– У нас есть право выступать в свою защиту, – крикнула Рене Гилмонтон, и тут же приклад винтовки ударил ее сзади по левой ноге. Рене рухнула на колени.
– У тебя есть право заткнуться! – завопила какая-то женщина. – У тебя есть право заткнуть свой лживый рот!
Харпер не заметила, когда ушли Бен и Майкл, но теперь увидела, как они выходят из кафетерия. С ними шли Гилберт Клайн и Мазз.
По лицу Гила нельзя было прочесть ничего, как у бывалого игрока в покер: может, у него «фул-хаус», а может, и вовсе пусто – не разберешь. Мазз, напротив, бурлил энтузиазмом. Хоть он и был в джинсовой куртке поверх заляпанной футболки, но шагал чуть ли не вприпрыжку, с лучистой уверенностью бизнесмена в пошитом на заказ костюме и с шестизначным окладом, спешащего на работу в Манхэттенскую высотку.
Джиллиан помогла Кэрол взобраться на каменную скамью – как раз между Харпер и Пожарным. Кэрол стояла, покачиваясь, из остекленевших глаз по щекам текли слезы. Она не стала поднимать руку, чтобы призвать к тишине. Этого не потребовалось. Тихое, нервное бормотание – смесь напряженного шепота и всхлипываний – мигом улеглось. В наступившей тишине слышалось только шипение и потрескивание факелов.
– Мой отец мертв, – сказала Кэрол, и над толпой в сто семьдесят человек пронесся горестный стон. Кэрол молчала, пока вновь не стало тихо, потом продолжила:
– Пожарный пытался убить его три месяца назад – и не смог. Попытался снова сегодня ночью – и ему удалось. Он или медсестра ввели отцу пузырек воздуха в вену, что привело к смертельному сердечному приступу.
– Это полная ложь, – ясно и громко произнесла Рене.
Один из дозорных ударил ее прикладом винтовки между лопаток, и Рене повалилась в грязь лицом.
– Оставьте ее! – закричала Алли.
Джейми наклонилась к Алли и сказала:
– Откроешь рот еще хоть раз – и я вырежу тебе язык и прибью его на дверь церкви. – В руке Джейми держала обычный столовый нож – похоже, для мяса, с зубчатым лезвием – она поднесла его к щеке Алли, и лезвие ярко блеснуло.
Алли бросила дикий, яростный, испуганный взгляд на тетю. Кэрол посмотрела на нее так, словно не узнавала.
– Дитя, – сказала Кэрол. – Ты будешь говорить, когда спросят, не раньше. Слушай меня, или я не смогу защитить тебя.
Харпер была уверена, что Алли закричит, начнет ругаться, и Джейми действительно порежет ее. Однако Алли посмотрела на тетю с изумлением – словно получила пощечину – и заревела так, что плечи начали трястись.
Кэрол оглядела прихожан – одного за другим. Влажный и прохладный воздух пах солью. Светила почти полная луна. Мальчик на колокольне – на башне око видит далёко – положил локти на парапет и нагнулся, наблюдая за тем, что происходит внизу.
Кэрол сказала:
– Думаю, что Пожарный убил и мою сестру, Сару. Наверное, она узнала, что он собирается избавиться от моего отца, и погибла от руки Пожарного, не успев предупредить нас. Я не могу этого доказать, но уверена, что так и было.
– Вы не можете доказать вообще ничего! – крикнула Рене с земли. Она все еще лежала в грязи, в унизительной позе: задом кверху и со связанными за спиной руками. На подбородке появилась царапина от удара лицом о землю. – Ни единого слова!
Кэрол обратила к ней ледяной, печальный взгляд.
– Могу. Я могу доказать самое важное. Могу доказать, что вы, медсестра и Пожарный устроили заговор, чтобы убить меня и Бена Патчетта, и хотели захватить власть, превратить наш лагерь в концентрационный. Я могу доказать, что следующими на очереди были мы.
Она сказала это так смиренно, что Харпер чуть не зашлась в истерическом хохоте. Правда, сейчас она даже хихикнуть не могла.
– Они голосовали! – крикнула Кэрол. Она подняла разлинованный желтый лист из большого блокнота. – Подтасованное скорее всего, но все же голосование. Больше двадцати человек в лагере проголосовали за то, чтобы медсестра Уиллоуз и Пожарный творили, что пожелают. Убивали, кого захотят, мучили, кого захотят, сажали под замок, кого захотят. – Кэрол добавила тихим голосом: – И моя племянница была среди голосовавших.
Над толпой собравшихся в Мемориальном парке прокатился страдальческий ропот.
