– Ну, надеюсь, вы передумаете, сестра. Потому что покаяние Алли не кончится, пока не начнется ваше.
– Алли, – сказала Харпер. – Я отвечаю за свой косяк. Отвечаю полностью. Так что, если хочешь играть в мученицу, дело твое. Я тебя не заставляла. – Она покосилась на Джейми и добавила: – И меня никто не заставит. Это унизительно и по-детски. Если нужно, чтобы я чистила картошку или скребла кастрюли – я не боюсь запачкать руки. Но я не пойду на этот нелепый акт самоуничижения.
– Алли сделает что угодно, лишь бы все исправить. Люди смотрят на вас, сестра – и лучше вам поступить так же. Алли готова служить примером, сколько бы ни потребовалось времени.
– Или до обеда.
– Не-а. Вы ошибаетесь. Если вы не заберете у нее камень и не будете носить его сами, он останется – за завтраком, обедом и ужином… вы, наверное, помните, как мы, дозорные, недавно отказались от обеда, чтобы такие, как вы, могли поесть. Наверное, Алли придется вынуть камень и положить под подушку на ночь, но это все.
– Не знаю, кто из вас хуже. Она с камнем во рту или ты с полным ртом чепухи. – Харпер остановилась, повернулась к Джейми спиной и заговорила с Алли руками.
«Прекрати», – сказала она языком тишины, которому научилась у Ника.
Алли взглянула холодными, злыми глазами. Она знала только пальцевую азбуку, так что отвечала медленно, пока Харпер проговаривала буквы про себя:
«В-Ы
З-Н-А-Е-Т-Е
К-А-К
М-Е-Н-Я
З-А-С-Т-А-В-И-Т-Ь»
И закончила, выставив средний палец, – знак, известный даже тем, кто не учил язык глухонемых.
Книга пятая
Узники
1
Из дневника Гарольда Кросса:
«30 ИЮНЯ.
ВЕРНУЛСЯ ИЗ ХИЖИНЫ. НЕ СТОИЛО БРАТЬ ТРЕТЬЮ ПИЦЦУ. ОБЪЕЛСЯ, И ДАЖЕ ПЕРЖУ ТЕПЕРЬ ДЫМОМ И ОСТРЫМ ПЕРЦЕМ.
ИНТЕРЕСНЫЕ НОВОСТИ ИЗ КОРДОВЫ. ДВЕ СОТНИ ЗАРАЖЕННЫХ УБИТЫ В ИЕЗУИТСКОМ МОНАСТЫРЕ В АЛЬТА-ГРАСИЯ, ВОЕННЫЕ БУЛЬДОЗЕРОМ СВАЛИЛИ ВСЕ ТЕЛА В ЯМУ. ДОКТОР БА ВАС СМОГ УТАЩИТЬ ЧЕТЫРЕ ТРУПА, ВКЛЮЧАЯ ТЕЛО ЭЛЬ ОРНО ДЕ КАМИНАРА, КОТОРЫЙ В ОДИНОЧКУ СДЕРЖИВАЛ АТАКУ ВОЕННЫХ ПОЧТИ ЧАС, – СОЗДАВ НЕЧТО ВРОДЕ ОГНЕННОГО СМЕРЧА, ЧТО ПОЗВОЛИЛО ПОЧТИ ТЫСЯЧЕ ЧЕЛОВЕК С ДРАКОНЬЕЙ ЧЕШУЕЙ УКРЫТЬСЯ В ДЖУНГЛЯХ. ПОХОЖЕ НА КОЕ-КОГО, КОГО МЫ ЗНАЕМ? А ЭЛЬ ОРНО ДЕ КАМИНАР В ПЕРЕВОДЕ – «ХОДЯЧАЯ ПЕЧЬ».
ДОКТОРУ БА УДАЛОСЬ ПОРАБОТАТЬ НАД ИЗВЛЕЧЕННЫМИ ТЕЛАМИ. ОН ПРИСЛАЛ МНЕ ПИСЬМО С ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМИ РЕЗУЛЬТАТАМИ. ВСКРЫТИЕ МОЗГА НЕДАВНО ЗАРАЖЕННОГО РЕБЕНКА ПОКАЗАЛО ТОЛЬКО СЛЕДЫ СПОР В СИНУСАХ И НА ОБОЛОЧКАХ ГОЛОВНОГО МОЗГА. НО АРГЕНТИНСКИЙ ПОЖАРНЫЙ ЗАРАЗИЛСЯ ГОРАЗДО РАНЬШЕ, И DRACO INCENDIA TRYCHOPHYTON ПРОНИК ГОРАЗДО ГЛУБЖЕ В ВЕРХНЮЮ ВИСОЧНУЮ ИЗВИЛИНУ.
ЭЛЬ ОРНО ДЕ КАМИНАР ДАВАЛ ИНТЕРВЬЮ В АЛЬТЕРНАТИВНОМ МЕДИЦИНСКОМ БЛОГЕ, В ПЕРВЫЕ ДНИ ЭПИДЕМИИ, И ОБЪЯСНИЛ, КАК ОН УПРАВЛЯЕТ ОГНЕМ, ДАЖЕ НЕ ОБЖИГАЯСЬ: «МОЖНО ПОПРОСИТЬ СПОРЫ ОХРАНЯТЬ ТЕБЯ, НО СНАЧАЛА НУЖНО ЗАБЫТЬ СОБСТВЕННЫЙ ГОЛОС. МОЖНО ПОПРОСИТЬ СРАЖАТЬСЯ ЗА ТЕБЯ, ТОЛЬКО НУЖНО ОБРАТИТЬСЯ СМИРЕННО И БЕЗ СЛОВ». НАВЕРНОЕ, ПЕРЕВОД ДЕРЬМОВЫЙ, НО МЕНЯ ЗАЦЕПИЛО. В ВЕРХНЕЙ ВИСОЧНОЙ ИЗВИЛИНЕ НАХОДИТСЯ ЗОНА ВЕРНИКЕ, ОТВЕЧАЮЩАЯ ЗА РЕЧЬ. ПОХОЖЕ, ОН ВСЕ ОБЪЯСНИЛ, ТОЛЬКО Я НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ».
2
Харпер читала дневник в туалете, заперев дверь, чтобы никто не застал ее за этим занятием. Она чувствовала себя юной девушкой, тайком изучающей порнографию, – во рту пересохло, и сердце ходуном.
Войдя наконец в палату, освещенную молочным рассветом, Харпер обнаружила у себя на кровати белый камешек, под которым была записка. «Когда примешь свое лекарство?» – написал кто-то.
Отец Стори дремал на своей койке, Ник – на своей. Оба спали в одинаковых позах, с одинаково сосредоточенными лицами – и невозможно было не разглядеть семейного сходства. Где-то внутри отца Стори еще таился мальчонка, как мушка, прекрасно сохранившаяся в куске янтаря. А Ника ждал старик, как мешковатое пальто, которое тот будет готов надеть через шесть десятков лет.
Харпер посмотрела на занавеску, закрывающую приемный покой, чтобы убедиться, что за ней не следят, и убрала блокнот обратно в потолок. Потом взяла камешек и юркнула в соседнюю комнату.
Дежурила Минди Скиллинг, милая, сиротливого вида девочка лет двенадцати. Харпер лечила ее в прошлом месяце от инфекции мочевых путей. Минди сочувственно глядела на Харпер влажными глазами. Посмотрев на милое, выразительное личико – яркие глаза с длинными изогнутыми ресницами, – Харпер вспомнила, что в прошлой жизни Минди изучала актерское мастерство.
– Это ты положила мне на постель? – спросила Харпер, показывая камень.
Минди покачала головой.
– А кто?
– Разве не лучше, – сказала Минди, – просто принять свое наказание? Алли точно будет лучше. – Ее глаза вдруг расширились от неожиданного озарения. Она передвинулась на край дивана. – Что, если вы положите камешек в рот на пять минут? А я всем скажу, что вы держали целых полчаса.
– Даже на пять секунд не положу, – сказала Харпер. – И вот что, Минди. Что, если у тебя опять воспалится мочевой пузырь?
Минди взглянула испуганно, словно ожидая удара.
Харпер готова была выругаться, но только вздохнула и произнесла:
– Не важно. – И скользнула обратно в палату.
Все-таки злобные замечания были не в ее характере. В те пару раз, когда она говорила людям действительно гадкие вещи, во рту надолго оставался мерзкий привкус. Похуже, чем у камня.
3
Новую порцию нервотрепки – и еще хлеще – Харпер получила на следующий вечер, за завтраком.
Вдоль стены кафетерия уже выстроилась очередь, когда Харпер вышла из темноты с тающим снегом в волосах. От лазарета она почти бежала, подгоняемая визгливым ветром. Ушей она не чувствовала, а от запаха кленового сиропа и овсянки разгорелся аппетит.
Половина лагеря уже сидела за столом, и комната гудела от разговоров и лязганья ложек по мискам. Было шумно, так что Харпер не сразу услышала Гейл Нейборс и не понимала, что кто-то к ней обращается, пока Джиллиан Нейборс не пихнула ее в бок, чтобы привлечь внимание.
Близнецы Нейборс стояли позади Харпер, плечом к плечу. Они были в одинаковых красных свитерах – очень неудачный выбор, поскольку на память сразу приходили Штучка Один и Штучка Два из «Кота в шляпе» доктора Сьюза.
– Алли вчера не ела целый день, – сказала Гейл. Харпер была уверена, что это Гейл – та, у которой острый подбородок.
Харпер отвернулась от сестер.
– Не хочет есть, ее дело. Никто не заставляет ее голодать.
Одна из сестер дернула Харпер за рукав – пришлось обернуться.
Джиллиан смотрела ничуть не дружелюбнее Гейл, поджав губы. Она несколько дней не брила голову, и скальп посинел от щетины.
– А правда, что вам достаточно пожертвовать всего получасом времени, чтобы все исправить? – спросила Джиллиан.
