— Иййй!
Крик на высокой дрожащей ноте вернул меня к реальности. Выпадая в раздражающие децибелы, он рвал барабанные перепонки. Я припала к Максу. Машина дернулась, зарычала и прыгнула вперед. Мне показалось, что лес наступил. Быстрые прозрачные тени мелькнули рядом. Я разглядела грустные тонкие лица, опушенные глаза. И вдруг, прорывая эту неверную пелену, вперед вышел старик с всклокоченной бородой, с пронзительными злыми глазами. В руке у него было что-то… Плетка! Старая плетка, какой в советских фильмах веселые пастушки гоняют коров. Старик погрозил мне деревянной рукоятью…
— Смотри! — Макс выбросил левую руку в сторону, показывая на что-то.
Я оторвала взгляд от старика, и все тут же исчезло. Передо мной тянулись белесые болота, по кромке неслась быстрая фигура.
Крик тревогой засел в голове, сердце испуганно колотилось где-то на уровне горла. Старик с призрачными девушками забылись. — Йййййээээ! — тянулось за нами. Сквозь этот крик я услышала, как Макс смеется. Он так редко это делал, что мне захотелось немедленно увидеть его лицо. Я потянулась вперед, привставая. На мое движение Макс повернул голову. Что-то крикнул. Но мы ехали так быстро, что его слова пролетели мимо меня раньше, чем я смогла что-то услышать. Макс мотнул головой влево.
Вровень с нами мчалась фигура. В первое мгновение я подумала, что это Дракон — проснулся, не нашел своего Боливара и побежал на разборки.
Но это был не Сторожев.
— Маринка! — завопила я, узнавая девочку. — Вернулась!
Макс кивнул и повел машину направо, уходя от вампирши.
Маринка снова заверещала и бросилась нам наперерез. Ее короткое светлое пальто мелькнуло перед нами. Макс заложил резкий вираж, меня тряхнуло, и я стала меньше следить за стремительно перемещающейся фигурой, крепче вцепившись в каменные плечи любимого.
— Сейчас обманем!
Макс заставил машину взреветь, выбраться из сугроба и помчаться прямо к морю. Маринка, бежавшая в противоположную сторону, вынуждена была догонять. Стоило ей поравняться с нами, как Макс бросил машину в ее сторону, затирая в поднявшийся снежный ураган. В меня вцепились крепкие пальцы.
— Ййййэх! — заорала Маринка.
Она запрыгнула к нам на подножку, схватив меня за руку. В ее глазах сидело сумасшествие. Я снова прижалась к Максу, испугавшись, что девчонка меня сбросит. Макс склонил голову, прижался щекой к моей перчатке, давая
понять, что сейчас избавится от лишнего пассажира.
Цепь завизжала, снегоход пошел в одну сторону, в другую, вильнул еще раз и лег на бок. Маринка слетела с подножки, но все еще держалась, вцепившись в меня со всей силой. Но тут машина накренилась в другую сторону, подбрасывая ее легкое тело, и девочка была вынуждена отпустить меня, чтобы не оказаться под машиной. Мне почудилось, что Маринка зарычала от ярости.
— Макс! — крикнула, понимая, что следующей в снегу окажусь все-таки я.
Меня грубо припечатало к его спине, я врезалась шлемом по затылку любимого и мгновенно оглохла от навалившейся тишины. Мы остановились.
Маринка стояли перед снегоходом, вцепившись в руль.
— Давай еще!
Ее волосы, полные снега, воинственно торчали над маленьким личиком. С пальто пластами отваливался спрессованный от бешеной скорости снег.
— Бензин кончается. Сгоняешь на заправку?
— Кто сжег, тот пускай и заправляет. — Маринка опустила руки. Секунду постояла на месте, прикидывая выгоды и проигрыш от создавшейся ситуации, и умчалась к виднеющемуся вдалеке домику.
— А что, правда кончается? — попыталась я хоть что-нибудь рассмотреть в бесконечных стрелочках и огоньках на приборной доске. До дома было еще порядком. Я не сомневалась, что Макс меня донесет. Но был еще драндулет. Не хотелось, чтобы любимый надрывался, волоча его на себе.
— На нас хватит.
Звук мотора показался мне долгожданной музыкой — после шума тишина давила на уши. Когда мы подъехали, Маринки не было. Зато нас встречал мрачный Дракон.
Глава IV
СЕВЕРНАЯ ЗАЖИГАЛКА
— Так нечестно!
Дима Сторожев был похож на маленького мальчика, обделенного сухариком. Укутался в свою длинную куртку-доху, надвинул на нос капюшон — стоит, обижается.
— Чего вы все сбежали-то? — спросил он, плотнее запахиваясь и крепче перекрещивая
руки.
Стихи на ум пришли непроизвольно, уж больно парень сейчас был смешон.
— Грозный, черный демон бури! Он смеется и рыдает! Он над тучами смеется! Он от радости рыдает! — проорала я, вбегая на крыльцо.
Шлем, комбинезон — все это, конечно, хорошо, но я подзамерзла.
— Вы где были? — шел за мной следом Дракон.
— Катались.
Я присела около печки. Дрова прогорели, и теперь каждый кирпичик отдавал тепло. Надо поставить чайник. Закипит мгновенно.
— Где катались? — Дракон нависал надо мной. От него тянуло холодом. Словно все то время, что мы отсутствовали, он высматривал нас на горизонте.
— Везде!
Прикасаться к нему не хотелось, но иначе парень не сдвинулся бы с места. И мне пришлось отодвинуть изваяние под именем Дима Сторожев, чтобы взять чайник.
— Я думал, вы меня бросили. И снегоход угнали.
Чай… Да, это то, что мне сейчас нужно!
— Подумаешь двадцать километров пешочком прогулялся бы… — Дразнить Дракона было одно удовольствие.
— Ну ты чего? С вампирами против людей, что ли?
Дима шел за мной по пятам. Проверил, что я действительно наполняю чайник. Желая позлить его, подержала над водой руку. Пускай будет заговор на… склероз. Чтобы Дракон выпил чай из этой воды и забыл о нашем существовании.
— Предаешь своих, — голосом злой бабки-вещуньи прошептал Сторожев. — Они тебя обманут, ты не заметишь!
— Тебе никаких успокаивающих порошков из больницы с собой не дали? Время приема лекарства не пропустишь?
Я пыталась понять градус сумасшествия в стоящем передо мной человеке. Мой внутренний психометр показывал сто процентов. Хоть Сторожев и выглядел совершенно здоровым парнем, но это только внешне.
— Ты ведь все человечество кидаешь! Встаешь на сторону векового врага! — напряженно шептал он, словно боялся, что его услышат. Пафоса в его словах было на два митинга и три фильма о последних днях Терминатора.
— Говори, говори, — поддакнула я, помня о том, что с психами лучше не спорить.
Дима обиделся. Он вообще очень легко обижался.
— Зря смеешься. Человечество тебе за это
спасибо не скажет.
— Дать тебе пару уроков подобного «предательства»? — Я отвернулась к столу, поискала шоколад. Куда этот «покоритель хладнокровных» дел целую плитку? Она была последней! — Сам ведь хочешь переметнуться на их сторону.
