Надо было это сделать раньше.
Аскольд исчез. Только что стоял, с ненавистью глядя на меня, — и вот его не стало. Без пристального внимания черноволосого я сразу почувствовала себя лучше. Олаф коротко кивнул, затем медленно, по-человечески, пересек комнату. И только потом пропал. Они были чертовски ловкими, эти парни из Швеции, — даже дверь не хлопнула.
Маринка вздохнула и побрела на улицу. Провожать. На меня она даже не посмотрела. Бедняжка.
— Что это за явление? — Я остановилась около Макса. Он уже сидел на корточках возле печки, подбрасывал в занимающийся огонь дрова.
— Аскольд и Олаф, из Швеции. Прозвучало, как Аскольд и Дир, викинги,
IX век, приехали из древней Исландии ко двору Рюрика, участвовали в походе на Константинополь, правили в Киеве.
— Как ты справился с таким великаном? По историческим хроникам, Аскольда и Дира убил князь Олег, тот самый, что прибил щит на врата Царьграда. Олега еще потом укусила змея. Можно сказать, пострадал за любовь к черепушкам.
— Пришлось немного посоревноваться в скорости.
Хотелось сесть и закрыть глаза. Ну и денек! Я подошла к Максу вплотную, оперлась о его плечо. Свитер в том месте, где легла моя рука, оказался порван. Мелькнуло что-то смутно-знакомое. Кажется, я присутствовала при том моменте когда появилась эта дырка. Машинально потрогала нитки — крупная вязка податливо распускалась, кивали головками освобождающиеся петли.
— Ты оказался быстрее?
Я вытянула нитку, показала ее Максу. Тот мягко отвел мою руку, прижал меня к себе. И вот я уже сидела у него на коленях. Из раскрытой печной дверцы веяло теплом.
— Я оказался далеко, думал, что увожу их от тебя.
— А если бы Аскольд меня убил?
Медленное сердце остановилось? Нет, это мое перестало биться. У Макса ничего не изменилось.
— Тогда бы мир прекратил свое существование, — ответил он тихо.
— Выдадим миру индульгенцию на сто лет вперед?
Я потерлась лбом о мягкую шерсть свитера. Макс молчал, то ли к чему-то прислушиваясь, то ли размышляя, то ли просто наслаждаясь временным покоем.
— Нам надо уезжать? — спросила я.
Сильно приблизившийся звук мотора снегохода стал символом нашего вечного путешествия.
— Пока не знаю. Шведы легко нашли нас, но не могут вычислить Ирину. А значит, твои друзья хорошо спрятались. У нас так не получится. И если мы побежим, начнется охота. Для нас лучше пристроиться в хвост погоне и поучаствовать в поисках. Если мы их найдем, то уже можно будет не опасаться нападения со спины.
— Нам в состоянии кто-нибудь помочь?
— Понять бы, в чем нам требуется помощь. Но я теперь тоже уверен, что охота идет не за нами. Вернее, не только за нами. И надо быть очень осторожными. Если Антон поддерживает связь со своими…
— Нет! От возмущения я выпрямилась. Вот еще!
Я не для того две недели сижу в глухомани, прячусь от всех, чтобы самой объявляться московским Смотрителям.
— Можно, конечно, еще немного повременить, надеясь на обещание Аскольда, что здесь нас не тронут. Готовиться к встрече гостей. Или уйти, не дожидаясь новых сюрпризов. Поедем все равно через Москву, там бы все новости и узнали.
Здесь, конечно, было неплохо, все уже знакомо. Но засыпать каждый раз с мыслью, что на голову может свалиться вот такое скандинавское чудо, ужасно.
Может, обезопасить себя? Развесить обереги, построить арканы, то есть создать идеальную крепость, чтобы не войти, не выйти… Нельзя, Макс с Маринкой могут пострадать. Первыми, на кого обрушатся мои заговоры, будут они. Замкнутый круг.
— Ты кому-нибудь будешь об этом говорить? — Я снова ткнулась лбом в его плечо. Не буду ни о чем думать. Пускай сам все решает.
— Не вижу смысла. Ирина наделала много шума, о ней знают. А значит, знают и об охоте.
— Я не о том. Шведы спутали меня с Ириной, и путаница может продолжиться.
Маша, дело совсем в другом. Даже если бы Антон с Ириной не встали на путь войны, к нам непременно начали бы заглядывать гости.
— Из-за меня?
Вот и отметили первое января…
— Из-за нас — Макс говорил мягко, словно боялся сказать лишнее слово. — Ты опять забыла, что мы вместе.
— А кто они, эти Аскольд и Олаф?
— Судя по имени, Аскольд из Исландии, и раз он оказался здесь, то пробирается в Киев на княжение…
Договорить я Максу не дала. Отвлекая меня от мрачных мыслей, он начал дурачиться, и я поцеловала его, заставляя замолчать.
— Я серьезно!
— Все вампиры живут по-разному. — Макс подбросил полено в огонь и устроился в кресле, оставив меня на своих коленях. — Кто-то, как Лео, гуляет по музеям. Кто-то тихо живет в своей деревне, наслаждаясь сельской тишиной. Кого-то тянет на бойцовские подвиги. Мир неспокоен. Всегда есть с кем и против кого воевать. Таких, как Олаф с Аскольдом, много. Собирается небольшая группа, начинает жить по своим правилам. Чаще всего вампиры выступают против Смотрителей. У них вечное противостояние. Какое-то время обе стороны держатся нейтрально, потом начинается вот такое коловращение. Я думаю, появление Аскольда с Олафом — начало нового передела мира.
— А наша смерть станет его концом, — мрачно произнесла я. А ведь Аскольд сильно меня напугал. Если бы не Маринка, о конце света сейчас Максу не с кем было бы рассуждать.
— Как в любой сказке!
— Ну, Макс… — протянула я недовольно.
— Я буду осторожен и больше ни одного вампира ближе чем на километр к тебе не подпущу.
Если бы все благие намерения сбывались.
— Страшна не та ошибка, что ты совершаешь осознанно. Чаще всего мы думаем, что поступаем правильно, — сказала и тут же подумала про несчастного Ромео. Он-то был убежден, что, убивая себя, поступает правильно.
Снегоход чихнул и замолчал. Я так и представила, как Дракон обегает дом, вваливается в коридор, топает на проседающих досках…
Что-то не успела заметить — упал только один нож? Или нам ждать еще каких-нибудь гостей мужского пола?
Я уютней устроилась, поерзала, заставляя Макса крепче меня обнять. Он тихо поцеловал меня в затылок, в шею. Я ткнулать в его плечо. Как же хорошо! Почему так бывает редко?
Глава VI
ИМАГО
— Они сюда приходили, да?
Сторожев был засыпан снегом с головы до ног, словно не машина его везла, а он всю дорогу тащил технику на себе.
— Как кино? — выглянула я из-за плеча Макса.
— Какое кино! Эта ненормальная сорвалась посередине сеанса!
Дракон прошел через кухню, застыл на пороге комнаты. Света не было, но и без него погром был виден хорошо. Из разбитого окна тянуло холодом.
