— Креститься надо, когда кажется! — с готовностью подхватила Маринка.
— Что показалось? — В отличие от Маринки Макс не был столь равнодушен к моим ощущениям.
— Сюда кто-то идет.
— Наконец-то! — взвизгнула вампирша, бросаясь к двери.
Она кого-то ждет? Еще одного вампира? Этого только не хватало!
— Ты о чем? — Я терла пальцами покрывшийся потом лоб.
— Ни о чем! — Маринка стояла около печки, зло поглядывая себе под ноги.
Я прислушалась к себе. Тишина.
— Показалось, — повторила я, прикладывая ладонь любимого к своей щеке. Ее прохлада была для меня как нельзя кстати. — Значит, Макс тебе в зеркале не явился? — неловко перевела я разговор.
Ушла бы Маринка, остались бы мы с Максом наедине, все сразу бы стало хорошо. Атак…
Эх, ребенок…
— Явился! — запоздало спохватилась Маринка. — Сразу говорить не стала.
Как можно спорить с маленькой вредной девчонкой? Явился так явился.
— Тогда моя очередь! — протянула я руку к зеркалу.
— Нет, Макса! — Маринка отпихнула меня, отдавая карманное зеркальце вампиру.
— Мне тоже говорить «суженый-ряженый»? — усмехнулся Макс, отстраняясь. — Нет уж, девочки, я выберу себе другое гадание. Что-нибудь, связанное с огнем.
Он сел на стул, сложил руки на груди, сделав вид, что перебирает в уме все существующие развлечения на новогоднюю ночь. Ну, это надолго.
Маринка стрельнула в мою сторону возмущенным взглядом.
— И не ври! — зашипела, вставая у меня за спиной. — Я буду следить!
— Не мешай ей. — Макс перехватил девочку, усаживая к себе на колени. — Суженого может увидеть только тот, кому он предназначен.
— А я тебя увидела! — Маринка прильнула к груди Макса, стала теребить ворот его рубашки. — Пускай она этого не знает!
Из нее шпионка, как из меня тапочка! Еще бы в громкоговоритель сообщила. Даже не обидно. Смешно.
— Она не знает, — буркнула я, устраиваясь на стуле.
Ноги еще помнили тепло пола. Темнота за домом насторожилась, готовая зашевелиться,
зашуметь, как только ей будет позволено.
— Не ссорьтесь, — миролюбиво произнес Макс.
— Она не поняла! — ткнула пальцем в мою сторону Маринка.
— Мы понимаем друг друга без слов, — покачала я головой, глядя на Макса.
Любимый широко улыбнулся мне в ответ, приподнялся, перегибаясь через сопротивляющуюся Маринку, и поцеловал меня в губы. Я попыталась задержать его, но девочка слишком сильно взбрыкнула, отталкивая меня.
— Может, тогда без гадания обойдемся? — хмыкнула я, поднимая съехавшее на стол зеркало.
— Гадай, гадай! — Девочка дергалась, колотила Макса по груди, заставляя его сесть обратно. — Или боишься?
В ответ я получила злой взгляд. Если она пытается меня таким образом убить, то зря старается. Нас, Смотрителей, стрельбой глазками не проймешь. Здесь нужно оружие посильнее, и его у Маринки нет. Маленькая она, даже в вампира никого не может обратить.
Надо от нее отвлечься. Я принялась устанавливать большое зеркало, пытаясь подпереть его чашкой, по тяжелое стекло скользило по покатому краю фарфора, норовя упасть. Свеча недовольно затрещала. Я посмотрела на вредную девчонку, и зеркало выскользнуло у меня из рук. В этот момент комната с бревенчатыми стенами исчезла, уплыли в небытие стол и печка…
Маринка стоит поблизости и теми же бешеными глазами на кого-то смотрит.
— Ты ее убьешь? — цедит она сквозь зубы.
— Непременно, — звучит голос.
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть Маринкиного собеседника. Передо мной облупившийся угол печки. Реальность в моих мозгах нехотя соединилась с увиденным секунду назад. Почудилось? Или это было на самом деле? И с кем бы Маринке говорить о моем убийстве? Или она желает смерти другому человеку?
— Чуть не уронила! — Макс поставил зеркало на подставку и снова устроился в кресле, усадив беспечно улыбающуюся Маринку на колени.
Конечно, почудилось. Последнее время мне
много всякого чудится.
Чтобы прогнать наваждение, я вспушила волосы, сняла с шеи гранатовый крестик, проверила запястья, убеждаясь, что ничего не забыла, стянула тапочки, повела плечами, пытаясь расслабиться. Темнота за стенами дома придвинулась. Любопытная какая! Ничего, сейчас все узнает.
— Суженый-ряженый… — заговорила я. Собственный голос показался чужим, фальшивым. Я невольно отвела глаза, встретившись взглядом с Максом, откашлялась.
— Смотри в зеркало! — тут же заметила непорядок Маринка.
— Не мешай! — подбросил ее на коленях Макс. — Маша, не жульничай. А то я к тебе не приду.
— Не пущу! — Маринка обняла его за шею,
и я силой заставила себя отвести глаза. В большом зеркале отражалось маленькое, а
в том отражалось большое. Цепочка отражений создавала коридор. В конце довольно темный. Если пригнуться, то в этом коридоре я начинала видеть себя. Раз, два, три… у Маринки отражений было больше. Может, с другого места попробовать?
Девочка у меня за спиной выразительно хмыкнула. Намекает, что я слишком долго вожусь?
Ладно, начнем. С выполнением желаний у меня последнее время проблем не было. Надо только правильно их формулировать.
— Эй, вслух! — напомнила Маринка.
Я настроилась сразу увидеть Макса. Вот он белой точкой появляется из черноты, преодолевая один изгиб коридора за другим, приближается… На нем белая рубашка и черные брюки. Он улыбается, и улыбка преображает его лицо, на щеках появляется румянец…
— Ну, давай! «Суженый-ряженый»! — напомнила Маринка.
Воображаемый Макс в зеркале пропал. Я смотрела в зеркальный коридор, пульсирующий темнотой.
— Суженый-ряженый…
Тот, кого я успела вообразить, не был Максом. Другой. Такой же высокий, с такими же синими глазами…
— Суженый-ряженый… Слова звучат уныло. Чувствую, больше никто не придет. Нет, даже не так — не придет тот, кого я жду.
Приди ко мне наряженный. Макс, — оторвалась я от созерцания пустого Зазеркалья, — в какой одежде ты предпочитаешь ходить на свидание к девушкам?
— В чистой.
— Так и запишем.
Я вгляделась в серебряную поверхность. Так если очень постараться, можно вызвать именно Макса. А неизвестного товарища с широкой улыбкой мы вычеркнем. Макс улыбается сдержанно. И вообще он на эмоции не очень щедр. Вампирам эмоции противопоказаны. От
них зубы ломаются.
— Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный! — Я закрыла глаза, собираясь с силами. — Суженый-ряженый…
