– И ты думаешь, что после всего сказанного я сумею принять самостоятельное решение?
– Значимость самостоятельности изрядно преувеличена, – невозмутимо парировал Беннетт.
У меня и челюсть отвисла. Я хотела спросить, откуда взялся этот легкомысленный субъект и что они сделали с моим парнем, но тут в дверь постучали. Я не без труда оторвала взгляд от крайне довольного Беннетта. В кабинет вошла всполошенная ассистентка. Ее круглые от испуга глаза остановились на Беннетте. Уж конечно, коллеги там жребий тянули, кто пойдет отвлекать босса, и ей не подфартило.
– Хм… Простите, мисс Миллс, – пролепетала ассистентка, избегая смотреть на Беннетта. – Мистера Райана ждут в конференц-зале в полдень…
– Спасибо, я поняла.
Ассистентка вышла, а я повернулась обратно к Беннетту.
– Может, попозже это обсудим, Хлоя? – мягко спросил он, поднимаясь из-за стола.
Я кивнула. Голова слегка кружилась – очень уж непривычно он себя вел.
– Спасибо, – произнесла я, кивнув на билеты и постаравшись вложить в это слово весь ураган обуревавших меня чувств.
Беннетт поцеловал меня в лоб.
– Да, попозже обсудим.
Поездки у нас с Беннеттом всегда как-то не задавались… В Сан-Диего все шло отлично, пока мы были наедине в нашем маленьком пузыре. Но едва мы надумали вернуться в мир живых, как все полетело к чертям. Без преувеличения.
В прошлом году мы планировали путешествие на День благодарения; помешала работа. Попытки были возобновлены в декабре. Однако перед самым Новым годом на Беннетта свалился отчет, а в начале января истекал срок, назначенный нам обоим Пападакисом. Каким-то чудом я уломала Беннетта провести рождественские выходные у нас дома.
Познакомиться с моим папой.
Беннетт долго упирался. Во-первых, близилась к завершению кампания, стоившая ему стольких трудов, во-вторых, его ждали собственные родители, в-третьих, он отлично знал, что я чуть ли не целый год грузила папочку жалобами на своего босса – тирана, самодура и сукина сына, каких свет не видывал, – и в конце концов призналась, что сплю с этим исчадием ада. Короче, поездка грозила стать катастрофической.
В самолете Беннетт вел себя подозрительно скромно. Даже ни разу не предложил заняться сексом. Я догадалась: что-то не так.
– Какой-то ты чересчур приличный сегодня, Райан. Ты не заболел? – спросила я после приземления, когда мы шли к арендованной машине.
– Чересчур приличный? Ты о чем?
– Ну как же! Мы три часа были в воздухе, а ты не сделал ни одного неуместного замечания и ни в одной фразе не использовал рядом слово «член» и глаголы «скакать», «сосать», «лизать», «ласкать», «хватать». Это на тебя не похоже. А извилинами ворочаешь так громко, что через черепную коробку слышно. И это меня беспокоит.
Беннетт хлопнул меня по заду.
– Полегчало? Да, кстати: в этой кофточке твои сиськи клево выглядят.
– Поговори со мной.
– Какие разговоры, Хлоя? Я иду знакомиться с твоим папулей.
Беннетт нервно поправляя воротник.
– Ну и в чем проблема?
– В том, что твоему папуле известно, каким сукиным сыном я был.
Я многозначительно кашлянула, Беннетт смерил меня взглядом.
– Могу быть.
– Можешь быть?
– Хлоя.
– Расслабься. Это же важная часть твоего обаяния, – выдала я, хлопнув ресницами. – С каких пор ты начал просить за это прощения?
– Раньше я не знакомился с твоим отцом, – вздохнул Беннетт. – Если у него в доме найдется хоть один календарь, он без труда вычислит – точнее, уже вычислил, – что мы с тобой спали вместе.
– Чего ты нервничаешь? В конце концов, я-то пережила знакомство с твоими родителями. Мина ведь наверняка сообщила Генри про Случай-в-Ванной, а Генри уж точно сболтнул Эллиотту. А если знает Эллиотт…Боже мой, значит, твоя мама в курсе, что мы перепихивались в ее драгоценной ванной… Пока Джоэл сидел внизу и питал напрасные надежды.
Тут я даже по лбу себя хлопнула.
– Сравнила! Да мои родные наверняка под одеждой носят футболки с надписью «Хлоя – наш выбор».
Мы приблизились к пункту проката автомобилей. Я стиснула Беннетту руку, и он остановился.
– Мой папа знает меня как облупленную. Ему известно, что я бываю немножко вспыльчивой.
– Немножко? – вскинул брови Беннетт.
– И он знает, что я своего не упущу и за всё привыкла платить той же монетой. Так что волноваться тебе совершенно не о чем.
Беннетт вздохнул, наклонился ко мне, прижался лбом к моему лбу.
– Ну, раз ты так думаешь, Хлоя…
Папа нехорошо присвистнул, обходя сверкающий черный «Мерседес-Бенц», на котором мы приехали. Снег громко скрипел под папиными ботинками.
– По-моему, на таких тачках ездят только крайне закомплексованные субъекты, – выдал папа. – Не так ли, Бенсон?
– Беннетт, – поправил Беннетт, после чего скроил в мой адрес кислую улыбку.
– Папа, сейчас Рождество, все менее пафосные машины уже арендованы. Пришлось брать, что осталось.
За ужином атмосфера ничуть не потеплела.
Папа глядел на Беннетта так, словно пытался вспомнить – а не эту ли физиономию показывали в криминальной хронике?
– Беннетт, – раздумчиво протянул папа. – Что за имя такое?
– Нормальное имя, папа, – простонала я.
– Видите ли, сэр, – принялся объяснять Беннетт, – моя матушка в юности увлекалась романами Джейн Остин. Например, второе имя моего брата – Уиллоуби. Помните, был такой персонаж в «Разуме и чувствах»? Так что я еще легко отделался.
Папа даже не улыбнулся.
– Назвать сыновей в честь героев любовных романов? Что ж, это многое объясняет.
– Вас ведь зовут Фредерик, – чуть усмехнулся Беннетт. – Хорошее имя, если позволите, сэр, и оно тоже встречается в творчестве Джейн Остин. Я говорю о Фредерике Уэнтуорте – упорном и добродетельном персонаже «Доводов рассудка». Видите ли, сэр, матушка заставила меня прочесть все романы Остин, еще когда я учился в школе. А я всегда слушаюсь матушку. – Беннетт отрезал кусочек отбивной, прожевал, проглотил и добавил: – В частности, матушка советует и дальше встречаться с Хлоей.
