Ее дыхание пресеклось, и она молча давала мне понять, чего хочет. Провела ладонями по моей спине, погладила шею, лицо. Я чувствовал холод ее помолвочного кольца и думал: «Черт побери, эта женщина будет моей женой, родит мне детей, разделит со мной дом и всю жизнь. Увидит, как я состарюсь и, вероятно, растеряю все мозги. Она пообещает любить меня несмотря на ни что».
Я приподнялся над ней на вытянутых руках, наслаждаясь ощущениями, двигаясь в ней. Но ее ладони легли на мое лицо, привлекая мое внимание к ее глазам.
– Эй.
Я попытался совладать с дыханием, чувствуя, как капли пота падают с моего лба ей на грудь.
– Да?
Она облизнула губы и сглотнула.
– Я так тебя люблю. – Ее большой палец скользнул мне в рот, и я прикусил его, вызвав у нее короткий стон. – Что бы ни происходило вокруг нас…
– Я знаю.
Мы обменялись взглядами, в которых сквозило безмолвное отчаянное понимание того, что нам всегда будет недостаточно, что идеальная жизнь для нас – когда мы вдвоем, когда мы касаемся друг друга, но она никогда не ограничится только этим. Вот почему она явилась на мою холостяцкую вечеринку, хоть и уедет завтра. Вот почему я не мог держаться в стороне, зная, что она в одном городе со мной.
И вот она подо мной, возбужденная, требовательно поднимает бедра навстречу, чтобы получить то, что ей нужно. Она всегда будет принадлежать мне – дома, на работе, в постели, – эта мысль словно спустила во мне курок, и я устремился к своему освобождению.
Она была близко, но, к сожалению, я был еще ближе.
– Давай же, милая… давай… больше не могу.
Ее руки сжали мои бедра, голова откинулась на подушке.
– Давай.
Мое тело напряглось, бедра двигались яростными толчками, я был на грани оргазма.
– Уже почти, Миллс.
Я редко использовал эту интонацию, чтобы она не утратила воздействие на Хлою. От шеи вниз по груди у нее разлился румянец, она выгнулась на постели, высоко поднимая бедра навстречу мне, принимая меня как можно глубже. Ее губы приоткрылись, она тонко вскрикнула и растворилась в оргазме подо мной.
Я никогда не устану наблюдать, как Хлоя кончает. Румянец на ее коже, ошеломленные темнеющие глаза, уставившиеся на меня, губы, произносящие мое имя… Каждый раз думаю о том, что я единственный мужчина, когда-либо доставлявший ей такое удовольствие. Ее отяжелевшие руки упали на постель, язык облизал губы.
– Черт, – прошептала она, содрогаясь.
Меня подхватила волна наслаждения, и я забыл обо всем, кроме ощущения ее тела вокруг меня. Ее сладость, ее влажность… Я выгнулся, закричал и кончил.
Звуки моего голоса еще отражались эхом от потолка, когда я упал на нее, потный и тяжелый. Мне хотелось уткнуться лицом в изгиб ее гладкой шеи и проспать хотя бы три дня.
Она рассмеялась, застонав под моей тяжестью.
– Слезь с меня, Халк.
Я откатился, рухнув на матрас рядом с ней.
– Черт, Хло. Это было…
Она свернулась клубочком рядом со мной, мурлыкая.
– Очень, очень хорошо. – Она потянулась, погладила мой подбородок и прошептала: – Мне нужно как минимум десять минут, прежде чем я смогу это повторить.
Я рассмеялся, но смех превратился в хриплый кашель, когда ее слова полностью дошли до меня.
– Иисусе, женщина! Мне понадобится больше времени. А ну-ка обними меня крепче.
Прижавшись губами к моей шее, она произнесла:
– Не могу дождаться того момента, когда ты станешь мистером Беннеттом Миллсом.
Мои глаза широко распахнулись.
– Что?
Она тихо и низко рассмеялась, по-прежнему касаясь губами моей кожи.
– Ты меня слышал.
Благодарности
Благодарим нашего агента Холли Рут, наших сообщников (мужей и детей), наших фантастических читателей и наших друзей и семью, которые мирились с нашими остекленевшими глазами в те моменты, когда мы придумывали новую главу во время встречи за обедом.
Благодарим всех до единого прекрасных людей в Gallery. Спасибо, Джен и Лорен.
И самое большое спасибо нашему редактору Адаму Уилсону, который понимает, что иногда самый незначительный повод может вызвать бурю эмоций.
