— Не знаю. Тело эмира разведчики принесли. Его нож в ножнах со следами крови. Рукав в крови. Не в собственной. По крайней мере, эта кровь была, когда он из своего блиндажа вернулся. А когда за несколько часов до этого от меня задание получал, рукав был чистый. Я заметил бы. Ты же знаешь, я аккуратист. Что он искал в чужих рюкзаках, я не знаю. Но похоже на то, что часового убил он…
Аль-Завагани не хотелось бы, чтобы Салман оказался предателем. Ему нравился этот разведчик, всегда приносящий нужные и важные сведения…
Сразу выехать, однако, не удалось. На выходе, уже перед крыльцом, навстречу попался командир боевой группы «Волкодав» Лесничий. Кивнул накибу Марону как старому доброму знакомому и жестом отозвал Поленьева в сторону.
— У нас тут кое-какие неприятности. И похоже, не только у нас одних, всех могут коснуться. Короче говоря, ты в курсе миссии, которую выполнял в «Джабхат-ан-Нусре» майор Салман Цхогалов? Меня информировали, что ты должен с ним поддерживать связь.
— В общих чертах. Только он здесь разве под именем Салмана?
— Нет. Он был под именем Сулеймана, своего брата-близнеца. Я просто по привычке называю его настоящим именем. Я Салмана знаю давно, еще по командировкам на Кавказ. Мы вместе с ним охотились на Доку Умарова, отслеживали и пытались поймать. А теперь, по воле командования, здесь встретились. Короче говоря, ситуация сложилась такая, что Салман работал в разведке, а Сулейман в контрразведке террористов, и судьба их как-то удачно разводила. А недавно Сулейман откуда-то вернулся и увидел брата. Вернее, увидел какой-то документ, подписанный своим якобы именем, стал разбираться и узнал, что Салман назвался Сулейманом, хотя сам настоящий Сулейман уже несколько лет носит арабское имя, надеясь, что о нем забудут на родине.
— Сложная ситуация, — согласился Поленьев, не очень понимая, что от него требуется, но одновременно думая о том, что Сулейман связан с убийством майора Осинцева и, возможно, со взрывом самолета с российскими туристами, где, может быть, были, хотя точно еще не известно, жена и сын самого Руса Григорьевича.
— Мы прочно работали с Салманом. Но сегодня его, как мы предполагаем, арестовали. Кстати, все разведданные о слабых местах в обороне сирийской армии были представлены, с нашей помощью, Салманом. Отменить наступление бандиты, мы надеемся, не решатся, хотя могут успеть, если будут серьезные сомнения. Но проверить все, конечно, не успеют. Ты уж извини, коллега, но меня лично в этой истории волнует не столько судьба всей операции, сколько судьба Салмана Цхогалова. Вот-вот должна вернуться моя группа. Она прошлой ночью пошла на не совсем оправданный риск — парни забрались в тылы «Джабхат-ан-Нусры». Скоро, с наступлением темноты, будут выходить. Они должны добыть сведения о том, где содержится Салман Цхогалов.
— Каким образом? Я сомневаюсь, что бандиты на стене здания это напишут…
— Трубка… — объяснил Сергей Ильич. — Точно такая же, как у тебя. Наш штатный хакер имеет выход на спутниковый контроль звонков системы ГРУ. Позвонят на трубку, и спутник покажет, где она находится…
— Думаешь, они трубку не отобрали?
— Отобрали. Трубка наверняка в контрразведке. Скорее всего, у Сулеймана. Но он будет держать брата рядом с собой. Это логично с его стороны.
— Да, наверное. Но несанкционированный взлом сервера ГРУ — это серьезное дело. Вашему хакеру за это может достаться…
— Ему не впервой. Он уже получал разрешение на вход в этот сервер. А по серверу ЦРУ, как по своей квартире, прогуливался.
— Толковый, видимо, специалист. Мне было бы интересно с ним пообщаться. Я по гражданской профессии почти дипломированный программист. Когда американцы хотели посадить меня как хакера, я МВТУ бросил и поступил в училище спецназа. Надеюсь, Сергей Ильич, ты мне встречу со своей группой обеспечишь. Только я не пойму, зачем ты мне все это рассказываешь?
— Вот и к главному вопросу подошли, — нахмурился Лесничий. — А вопрос сводится к тому, что Сулейман, если узнает, что наступление опирается на данные, добытые Салманом, приложит все силы, чтобы его отменить. Это вполне реальный вариант. Хотя внешние признаки пока говорят о подготовке наступления, но оно может и не состояться. Вопрос на засыпку… Твои действия в этом случае?
— Тебе проще. Ты — бывший старший лейтенант, как ты сказал. А я еще служу и потому подчиняюсь приказам. Что мне прикажут, то я и буду делать.
— Значит, помочь нам не захочешь…
— А ты мне высказал какую-то просьбу о помощи?
— Я-то высказал, только ты услышать не пожелал…
— Давай без недомолвок. Говори прямо и конкретно.
— Если напрямую, то сразу скажу, что нас только семь человек. Сирийская армия не выделит свой спецназ на такое дело, посчитает это самоубийством. Но мы не собираемся бросать Салмана там. Твои танки могут оказать нам существенную помощь. При их поддержке у нас есть шансы на успех…
Поленьев ничего не ответил.
— Что молчишь? — настаивал Лесничий. — Приказать я тебе не могу. Попросить — я уже попросил. Жду ответа.
— Обговорим, когда ближе к этому делу подойдем. Сначала нужно отработать в «мешке», который сирийская армия завяжет, и я даже не знаю, сколько танков у меня после этого останется. Номер тебе известен. Позвонишь…
Салман вернулся в блиндаж и сразу увидел, что перед блиндажом стоит тренога с вращающимся индикатором оптической активности.
— Зачем индикатор выставили? — поинтересовался он.
— Непонятное дело, командир, — объяснил Альви Аббасов. — Я выставил сюда просто, чтобы аккумулятор проверить, а он сразу определил шесть прицелов на ближайших высотах. Причем все с тыла.
— Понятно. Мы под присмотром. Вернее, я под присмотром. Рюкзаки не трогали?
— Не трогали. А что тебе понятно?
— К нам вскоре приедет начальник контрразведки. Это его страхуют. Нас проверяют, нам не доверяют. И виной всему — я. Вернее, не я, а мой брат. Боюсь, он где-то здесь объявился. Начальник контрразведки так и сказал, что разговор у нас будет касаться моего брата. Эмир еще совсем не вовремя суетиться начал, внимание к нам привлек. Значит, поступим так… Рюкзаки не трогать. Пусть начальник контрразведки войдет в блиндаж. Пусть увидит тело Мади. Пусть сам в рюкзаки сунется. Главное, нам в это время в блиндаж не входить.
— А как это сделать? Он позовет…
— Надо постараться, Вадуд… Помнишь ту комедию, что вы с Олхазаром однажды разыгрывали?
— Сделаем, — пообещал Абдулрахимов, — это мы умеем. Главное, чтобы сам гость не остановился посмотреть. Придется кому-нибудь из нас «лечь», а командир с Вадудом пусть разнимают. Для приличия мы и собственной крови немного прольем…
— Я сначала зайду с гостем в блиндаж, а вы начинайте. Придется мне выскочить. Все должно быть натурально. Ну, морды-то бить вы умеете… А где снайперы сидят? Не стесняйся, показывай пальцем. Пусть знают, что обнаружены.
