— Я вижу, что ты роботов в атаку двинул. Есть еще пара минут, потому вмешиваюсь. С тобой хочет поговорить полковник Самородников. Включится после меня. А я пока сообщаю, что оператор спутника пообещал подсоединить тебя к обзору с камер через восемь-десять минут. Ему дали твои координаты. У меня все… Полковник…
Теперь весь экран заняло худощавое лицо полковника военной контрразведки.
— Рус Григорьевич, греки что-то тянут с данными, ничего нам не предоставляют и вообще перекрыли нам доступ к расследованию. И списки не передали. Но… Слушай… Под конец боя к тебе пробьется группа частной военной компании «Волкодав»…
— Старший лейтенант Лесничий…
— Знаешь его? Отлично! У него просьба будет о помощи. Помоги ему. Выручи Салмана Цхогалова и захвати Сулеймана. Эта задача перед тобой ставится не как перед испытателем роботов, а как перед офицером спецназа ГРУ. Он виновен в смерти майора Осинцева и еще нескольких людей. Возможно, твоей жены и сына. Не знаю, как ты сам, но я иногда считаю, что месть — дело хорошее. Однако не в данном случае. Сулеймана следует взять живым и допросить уже здесь, в России, чтобы выяснить многие варианты. Есть подозрение, что он сумел завербовать сержанта Киреева, а потом сам и повесил его. Кстати, Киреев служил в шифровальном отделении вашей бригады, потому ты и плохо помнишь его. Но он имел доступ ко всей переписке, тебя касающейся… Но… Вспомни жену и сына и поймай мне Сулеймана! Знаю, товарищ генерал, что слушает меня сейчас, возмутится, но это — главная твоя задача. Важнее всего другого…
Главную задачу старший лейтенант Поленьев воспринял правильно. И помогло ему в этом его умение одновременно делать несколько дел или размышлять одновременно о нескольких задачах. Экран «Андромеды-Д» снова благополучно опустился, показав пятнадцать боевых рабочих экранов. Танки шли вперед, и уже видны были вдалеке ровно и без паники отступающие ряды исламистов. Но Рус Григорьевич знал, что это только издали кажется, будто отступают они без паники. В действительности бывает очень трудно сохранить ясное понимание окружающего, когда вокруг тебя свистят пули, когда то впереди, то позади, то слева, то справа фонтаном взлетает земля, перемешанная с останками человеческих тел. Это бьют минометы и артиллерийские орудия. А когда навстречу отступающим ударят роботы, простая паника покажется улыбкой любимой девушки. Тогда наступит ужас. Тем более что роботы для автоматов отступающих окажутся неуязвимыми. И это исламисты смогут понять очень быстро.
Как и в первой атаке, значительно опередили роботов-танков роботы-автоматчики. Но их было всего пять, и они не могли сделать погоду во всей операции. Тем не менее, выйдя на дистанцию, доступную для стрельбы из автоматов, роботы один за другим стали требовать разрешения на очередь. Хорошо зная, что лазерный дальномер робота-автоматчика не умеет ошибаться и дистанция на самом деле позволяет вести прицельную стрельбу, Поленьев без проблем позволил начать стрелять. Там, куда направлялись эти пять роботов, очень быстро поняли, что угодили в «клещи», то есть оказались между двух огней. Выходов было два — или сдаваться, или попытаться прорваться. Была еще, конечно, возможность уйти на тот или иной фланг, но уходить на фланги следовало под обстрелом с двух сторон. И хотя обстрел в таком же формате велся в любой позиции, исламисты все же решили, что при попытке прорыва в свои тылы они получат большую безопасность. Они еще не поняли, что воюют против роботов, которых с задней линии готовы поддержать другие роботы, более сильные, и надеялись, что при сближении с противником очереди будут звучать только навстречу, а не в спину, потому что сирийцы побоятся попасть в своих. К тому же плотность огня со стороны тыла была невысокая, хотя все пять роботов стреляли почти без остановки, если не считать остановкой естественное время, отсекающее одну короткую очередь от другой.
Исламисты пошли на прорыв. Но часть их все же сдвинулась ближе к центру фронта, где точно так же бежали их собратья, но, кажется, еще не ощутили обстрела, потому что там не было быстроходных и легких в маневре роботов-автоматчиков, а до танков-роботов было далеко, и они пока не стреляли. Но туда уже начали ложиться ракеты сирийских «Градов». Впрочем, они начали ложиться по всей линии отступления, и разницы в том, где погибнуть, было мало.
Рус Григорьевич дал команду своим танкам искать цель. И тут же стрелять захотели все десять пушек и спаренных с ними пулеметов. Тут же стали наводиться осколочные ракеты. Естественно, старший лейтенант дал команду открыть стрельбу. Если простой боец будет долго выбирать цель, готовиться и производить прицельную очередь, то роботу нет необходимости в тщательном и длительном прицеливании. Он всегда прицеливается одинаково точно и одинаково быстро. А единая команда прозвучала для всех командой к залпу.
Уцелевшие исламисты стремительно смещались правее, уходя из-под обстрела роботов-автоматчиков и роботов-танков. Поленьев сообразил, почему это происходит, одновременно с тем, как сам собой поднялся экран «Андромеды-Д». Его подключили к спутнику. Одного короткого взгляда на общую картину боя было достаточно, чтобы оценить ситуацию. Справа от него ввел в бой свои танки капитан-лейтенант Солнцехранов. Но у него осталось в наличии только два танка-робота. То есть это было самое слабое место. Два танка сложно сравнивать по ударной мощи с десятью танками и пятью роботами-автоматчиками. Исламисты из «Джабхат-ан-Нусры» почувствовали это и именно там собрались прорываться в свои тылы. Но прорываться им пришлось бы через высоту, на которой располагался бункер капитан-лейтенанта. Как и у самого Поленьева, в бункере изначально находился один танк, и при выходе он проломил перекрытие. То есть теперь бункер был открыт, и исламисты могли прямиком выйти на Солнцехранова, танки которого уже спустились с высоты.
— «Второй»! Я — «Первый»! Имеешь возможность оставить позицию?
— Никак нет, командир. Я понял, что ты имеешь в виду. Я уже разворачиваю свои танки. Но они вверх так же быстро, как вниз, бегать не могут. Тяжеловатые. Бандиты будут у блиндажа раньше…
— «Третий», я — «Первый»! Разверни пару танков в помощь Второму. Я тоже четыре танка подгоняю. И всех автоматчиков…
Говоря это, Рус Григорьевич опустил экран «Андромеды», заранее выбрав танки, находившиеся ближе к капитан-лейтенанту, и отправил часть своих машин в помощь Солнцехранову. Но танки при любом раскладе не успевали. Тогда Поленьев дал команду роботам-автоматчикам на предельную скорость, хотя при высоком центре тяжести эти роботы могли на большой скорости и опрокинуться. Но сейчас решался вопрос не сохранности роботов, а человеческой жизни. Более того, жизни товарища. Рус Григорьевич напрочь забыл, как еще совсем недавно подозревал капитан-лейтенанта. Сейчас даже не было времени вспомнить об этом и почувствовать уколы совести. Он смотрел в экраны роботов и на короткие мгновения поднимал экран «Андромеды». Но, только глянув на диспозицию, тут же опускал его, чтобы стрелять как можно интенсивнее и стараться не подпустить исламистов к месту, где располагался взломанный блиндаж. Но это не удавалось, слишком много было джихадистов. Кое-кто из них падал, но другие бежали, словно там, наверху, их ждало спасение.
