Лоренцо, словно издеваясь, неторопливо поглаживал гладкие бёдра, подняв юбку, заставляя Даму ёжиться, скрипеть зубами и кусать губы — кожа стала очень чувствительной, и каждое прикосновение отзывалось горячей вспышкой. Мышцы скрутились в тугой узел, нервы звенели, натянутые до предела, и когда наконец ладони Рена легли на тонкое кружево — бельё на сей раз она надела, не планируя с утра никаких встреч, — Дама вздрогнула, нетерпеливо заёрзав.
— М-м-м, какая изысканная штучка, — вкрадчиво произнёс Лоренцо, и его пальцы дёрнули завязки. — Но мне кажется, она лишняя сейчас, — женщина почувствовала, как горячие руки медленно провели по упругой попке, сдвигая мешающую ткань.
Она задохнулась от эмоций, выгнувшись навстречу, а когда Рен начал неторопливо целовать соблазнительные округлости, постепенно приближаясь к самому чувствительному местечку, женщина мелко задрожала в предвкушении. Дыхание стало рваным и тяжёлым, воздуха не хватало, в голове давно не осталось ни единой связной мысли, лишь одно желание: поскорее ощутить этого мужчину внутри, почувствовать, как он двигается, и снова окунуться в обжигающий восторг вместе с ним… Пальцы Лоренцо нежно скользнули по влажной плоти, погладили болезненно пульсировавший бугорок, и Дама, зажмурившись до разноцветных точек, протяжно застонала, вцепившись в края стола. А когда там же оказался его бесстыдный, но такой умелый рот, женщина судорожно всхлипнула, с её губ сорвался тихий возглас.
— Р-ре-ен!..
Острое чувство беспомощности и доступности пронзило яркой вспышкой, и Дама рухнула в удовольствие, затопившее с головой. Она потерялась в волшебных переживаниях, стремительно уносивших за грань, и лишь где-то на самой границе сознания оставалось смутное ощущение, что чего-то не хватает, нужно больше, чем губы и язык Лоренцо… А наслаждение нарастало с каждым нежным поцелуем, но так хотелось разделить его с ним, это казалось правильным и таким нужным сейчас, снова стать одним целым, чувствовать друг друга каждой клеточкой… Словно угадав её мысли, Рен вдруг отстранился, и Дама чуть не захныкала от разочарования, но буквально несколько мгновений спустя раздался шорох, тихий звон пряжки, и к её разгорячённому лону прижался напряжённый, такой же горячий член. Когда он начал медленно, растягивая сладкие мгновения, входить в неё, Дама впервые в жизни чуть не расплакалась, испытывая одновременно и облегчение, и нетерпение. Мало, как же мало этого! Разбуженная страсть бурлила в крови, требуя удовлетворения, тело изнывало от охватившего томления, и Сеньора, уткнувшись лбом в столешницу, беззвучно умоляла наконец продолжить, уже мало думая о какой-то там гордости. Этот мужчина сводил её с ума, и сейчас, когда не осталось места притворству, она готова была признать это хотя бы перед самой собой.
Наконец, одним плавным движением Лоренцо оказался полностью внутри и наклонился, мягко прижав любовницу к краю. Осторожно отвёл влажные, огненно-рыжие завитки с шеи и нежно коснулся поцелуем чуть пониже ушка.
— Ты чудесная, — пробормотал он и сделал первый толчок.
И мир расцвёл огненными вспышками… Она забыла, где находится, забыла, что их связывает, остались только болезненно-яркие, волшебные переживания, разделённые на двоих. Ощущение наполненности с каждым разом становилось сильнее, глубже, дыхания не хватало, и перед глазами всё плыло от накатывавших волнами эмоций. Каждую клеточку заполнил чистый восторг, пьянящий, сверкающий, и Дама с ликованием окунулась в него, потянув за собой и Лоренцо. Комнатку огласили два стона, одинаково хриплых, и женщина обмякла: губы неудержимо разъезжались в довольной, мечтательной улыбке, а в теле царила восхитительная слабость. Она спиной чувствовала, как быстро, неровно бьётся сердце Лоренцо — он прижимался к ней, но осторожно, чтобы не придавить, его рука обвивала её талию, а горячее дыхание щекотало шею.
— Может, всё-таки доберёмся до кровати? — с сиплым смешком произнесла женщина, жмурясь, как кошка. — И ты уже снимешь с меня это платье?
— Хорошая идея, — согласился Лоренцо и выпрямился, бережно подняв и Даму.
Продолжая обнимать, постоял несколько мгновений, уткнувшись ей в макушку, а потом его ладони легли на плечи, потянув ткань. Спустя некоторое время Сеньора удобно устроилась между ног Рена, спиной прижавшись к его груди, одна его рука накрыла розовое полушарие, рассеянно поглаживая розовый сосок, а второй он держал кувшин с вином. Одежды на них, естественно, уже не было, и Дама наслаждалась этим ощущением, её пальчики неторопливо блуждали по ноге Лоренцо.
— Чезаре тебя точно не выследит? — лениво поинтересовалась она, находя удовольствие в этом послевкусии, когда в теле ещё осталась нега от недавнего наслаждения, и ласки приносят всего лишь приятное тепло и какую-то щемящую нежность.
— Его люди думают, что я сижу и выпиваю в таверне неподалёку от моей гостиницы, — невозмутимо отозвался Рен, отхлебнув из кувшина, и отставил его на тумбочку рядом с кроватью. — Иллюзии мне всегда отлично удавались, а там достаточно народу, чтобы проделать этот трюк незаметно. Но скорее всего, я уже ушёл оттуда, — со смешком добавил он и тихонько погладил щёку Дамы. — И Чезаре наверняка в ярости от того, что я его провёл.
Женщина улыбнулась и вдруг потёрлась о пальцы Кастелли, прижавшись к нему спиной. Было что-то особенно интимное в том, чтобы вот так лежать вместе, обнажёнными, и болтать, обсуждая совместные дела. «Совместные?..» Мысль одновременно напугала и обрадовала, Даму охватило странное ощущение, которое она до сих пор не испытывала ни с одним мужчиной. Единение. С Лоренцо хотелось что-то обсуждать, и хотелось, чтобы у них было что-то общее. «С Контессиной или Дамой в Маске?» — вкрадчиво спросил внутренний голос, и женщина едва заметно вздрогнула.
— Знаешь, у меня странное чувство, как будто я тебя давно знаю, — неожиданно произнёс Рен негромко, без всякой весёлости, и сердце Дамы пропустило удар.
Живо вспомнилось туманное предсказание дриады… Не время пока для таких разговоров, не время. Она пошевелилась, потянулась к кувшину на тумбочке и перевела тему:
— Ты говорил, тебе должны сказать, кому принадлежит тот палаццо, — сказала Дама, приложившись к кувшину.
Лоренцо тихо фыркнул ей в растрёпанную макушку, явно поняв её манёвр, и к собственному удивлению, Сеньора почувствовала, как потеплели щёки.
— Принадлежит семье Санти, но я не помню никого в их семье по имени Джованна или Марко, — тем не менее, невозмутимо ответил он, снова обняв любовницу и поглаживая пальцами теперь уже её животик. — А родословную меня в своё время заставляли зубрить крепко, — хмыкнул Лоренцо.
— Я могу узнать, кто сейчас там живёт, — оживилась Дама и, чуть подвинувшись, повернула голову, посмотрев на Рена.
— Это было бы очень кстати, — не удержавшись, он наклонился и звонко чмокнул приоткрытые, влажные губы.
— Отлично, — женщина довольно улыбнулась и кивнула. — Рен, если завтра у тебя появится возможность избавиться от клятвы рода, ты оставишь это расследование? — задумчиво спросила вдруг Дама.
Рука Лоренцо замерла, Сеньора ощутила, как тяжело стукнулось сердце Кастелли о рёбра.
