В 2001 году, работая сразу в двух или трех клиниках, я попал в десятку врачей, кто больше всех назначает средств по уходу за кожей. Меня пригласили в офис фирмы, чьи средства мне пришлись по вкусу, познакомиться с директором. И объявили, что хотят отправить на завод в Прованс во Францию, где производят эти средства. Это было неожиданно и приятно. Нас поехало человек 15 врачей из разных московских клиник. Кстати, мы поддерживаем приятельские отношения до сих пор, хотя прошло уже столько лет.
У нас была насыщенная программа. Стоял апрель. В Москве сыро и промозгло, а там — солнце, благоухающие лавандовые поля. Между деловыми визитами, осмотрами технологических комплексов и цепочек известных у нас брендов, которые изготавливаются на одном конвейере, нас угощали постоянно, куда-то возили на экскурсии. В той деловой поездке времени делу выделили немного. Заехали мы на винодельческую фирму, посмотрели, как вино готовится. Потом поехали на обед. Вино там — постоянный атрибут в застольях — рекой лилось. И вот завозят на обед в порт Касис, время 12.00. Рабочая столовая, как они сказали. Смотрим, тут же сидят рабочие порта — обедают. И не просто обедают, а не торопясь попивают вино. Мы спрашиваем:
— А что они делают?
— Вино пьют.
— А они чем они в порту занимаются?
— Кто на кране, кто на механизмах работает, на погрузчиках.
— Как же так? Нельзя же выпивать на работе!
— А почему нельзя? Тем более, сейчас же обед.
Мы два часа сидим — и они два часа сидят. Мы спрашиваем:
— А почему они до сих пор обедают? Почему на работу не идут?
— У них перерыв с 12.00 до 14.00.
— Вот как? А как они дальше пойдут работать? Они же вино пьют!
— Но они вино пьют в свой обеденный перерыв. Когда они пойдут работать, они будут трезвыми.
И у нас это в голове не укладывалось. Представьте, что у нас в России рабочие пойдут пить вино на два часа, и кто после этого пойдет работать? Вот она, так шокировавшая меня тогда разница менталитетов.
В поездках по обмену опытом врачи зачастую не только узнают о новых методах работы, но и просто знакомятся с другой культурой, из которой всегда можно почерпнуть что-то по-настоящему хорошее.
В Монако приехали на семинар. Выдалось свободное время. Мы с приятелем Арсением Кожуховым взяли мотоциклы, чтобы покататься по стране. Стране, где все границы из любого места должны быть видны. Катались, наслаждались. Виражи. Дороги, где проходят гонки Формулы-1. По сторонам смотрим. А там же горы! И виражи дорог с поворотами на 180 градусов столь круты, как будто гонка по вертикали. И на каком-то из поворотов вместо того, чтобы дать газу, Арсений чего-то испугался и сбросил газ. Скорости не хватило и мы, конечно же, падаем. Все в разные стороны — Арсений, мотоцикл и я. Какие-то секунды прошли. Поворачиваю голову и вижу, как надо мной на каком-то огромном мотоцикле нависает полицейский. Он ко мне обращается: «Мистер Кушкин, нужна ли вам моя помощь?» Тот же вопрос он задает Кожухову, обращаясь по имени. У меня ничего не болит, но я судорожно соображаю: «Наверное, в тюрьму посадят. И как он вообще вычислил, что я мистер Кушкин? Мы же только что упали! Откуда он взялся? Где он был?» Как потом оказалось, в Монако везде висят камеры. И когда мы упали, полицейский к нам немедленно выехал. Монако же крохотная страна! Два квадратных километра. Он доехал к нам даже меньше, чем за минуту с момента падения. А пока ехал, они пробили номер мотоцикла, на чье имя взят на прокат и т. д. Мы были в шоке. Все закончилось хорошо, нас не посадили, конечно.
В другой день мы решили пойти в казино. В карманах — по 20 евро, должно хватить. Зашли в казино — все в золоте, блестит, искрится. В этом зале рулетка, в другом — карты. В следующем зале минимальная планка ставок начиналась от тысячи долларов. Мы решили туда не ходить. Остановились в большом зале. Подходим, берем фишки. Самая дешевая фишка — 20 евро. А у нас как раз по 20. Купили по одной фишке. Поставили. Барабан крутанули. Через несколько секунд он остановился. Мимо нас. Мы развернулись и ушли. Ровно 7 минут мы находились в казино, из них полминуты простояли за столом. Минус 40 евро.
Не ходите в казино, совет врача. Достоевский в произведении «Игрок» хорошо это описал. (Для жены: мы пошли с другой мотивацией — на экскурсию, место знаковое, интересно же).
Приехали на обучение в Бельгию. В свободное время решили посетить Квартал красных фонарей. Девочки стоят за стеклянной витриной. 45 евро и 15 минут удовольствия. Выбирай любую. Их было много. Квартал целый. Обходиться. Приятель говорит:
— Я пошел.
— Иди, я тебя здесь подожду.
— А ты?
— Я не могу, я для себя все уже решил, через месяц у меня свадьба. Хватит, нагулялся. Я эту красную черту не переступлю. Ну и к тому же, я все-таки венерологию в институте изучал…
Он как-то странно на меня посмотрел, и ушел. Через 15 минут возвращается.
— Ну, как?
— 5 минут, но я даже ничего не понял. Все слишком быстро.
И вот тут мне вспомнилась незабвенная фраза из нашего отечественного фильма:
— По-моему вы, русские, слишком много кушать!
— В каком смысле?
— В смысле — зажрались!
Лет несколько спустя, в разговоре с известным онкологом Шамилем Ханафиевичем смеялись на этой ситуацией. Он рассказал абсолютно аналогичную. Когда они еще только после студенческой скамьи в советское время поехали куда-то в Германию на конгресс. А там, гуляя, тоже добрели до Красных фонарей. И его приятель, также один из известных сейчас всем онкологов, в то время как все пошли гулять внутрь квартала, сурово отмахнулся: «Я комсомолец, там красные флажки, я эту запретную черту не переступлю». Во, где наша школа! Преемственность поколений.
Считается, что на улице красных фонарей «работают» девушки, официально проходящие все необходимые обследования и регулярно сдающие анализы, а потому подобная любовь безопасна. Но я как врач-дерматовенеролог не советую использовать подобный способ удовлетворения плоти — шанс чем-нибудь заразиться хоть и маленький, но все-таки есть.
Клиника Рудольфинерхауз в Вене — в 18 веке в этой больнице начинал работать — и в дальнейшем работал — известнейший хирург Теодор Бильрот, основоположник абдоминальной хирургии. Предложенная им методика операции на желудке до сих пор применяется в современной медицине. Клиника в парковой зоне. Все зелено, чистота. Рентген и инструменты за стеклом — им больше ста лет. Это все очень интересно! Идеологию работы клиники с врачами и пациентами, о которой узнал впервые там, сейчас лишь удалось реализовать у себя в клинике. А там, рядом знаменитая Венская опера. Теодор был еще и одаренный музыкант. В этот момент там лечился тогдашний Президент Украины, Виктор Ющенко. Мы все пытались узнать, что с ним было. Но они не рассказали — врачебная тайна. Мы нафоткались с реликтовыми экспонатами, прикоснулись к истории и пошли дегустировать австрийские шницели. А потом взяли напрокат велосипеды, и мы, взрослые дядьки, катались по Вене наперегонки с конными экипажами, разъезжающими по старому городу, осматривая достопримечательности.
