Учеба, однако, не помогала. Дни и часы тянулись бесконечно долго, даже обеды с Рейном протекали словно в замедленном темпе. Гэри обходился тремя часами сна в сутки, что, конечно, искажало ощущение времени. Казалось, конец кошмара никогда не наступит.
Хуже всего приходилось, когда в голову начинали лезть мысли о том, что в этот момент, возможно, переживала Джоан.
– Гэри. Я…
Он объяснил случившееся Бергману, Гарсии, Чою и Бернару – преподавателям европейской истории, социологии, классической мифологии и статистики. Все они вошли в положение и проявили крайнюю предупредительность. Как и ожидалось, уперся специалист по Шекспиру Нейлсон. Преподаватель предупредил Гэри, что он не терпит прогулов и внимательно следит за посещаемостью своих лекций, – если молодой человек надеется проскочить, у него ничего не выйдет. Гэри спорить не стал, а прямиком направился в приемную комиссию подать заявку на смену предмета обучения. На снисхождение от Нейлсона можно было не рассчитывать, особенно если пропуск окажется не последним, поэтому Гэри решил избавиться от предмета как такового – благо семестр только начинался и это еще можно было сделать. Для сохранения стипендии, однако, требовалось пройти три раздела – не важно, какого предмета. Поговорив с куратором, Гэри решил, что больше всего ему подошла бы литература Ренессанса. На этом потоке занятия еще не начались. Гэри взял формуляр и отправился на кафедру английского языка и литературы, чтобы внести себя в список. Он встретился с лектором доктором Дэвисом, получил от него расписание и сбегал в книжный магазин за учебниками.
Читать и наверстывать предстояло очень много по каждому предмету. Вымученная тишина библиотеки его раздражала, он боялся произвести малейший шум или неловко пошевелиться – учеба легче давалась в привычной, свободной обстановке. Гэри взял банку «Энергии монстра» с холодильной полки рядом с кассой – чтобы одолеть текст по статистике, требовался дополнительный заряд кофеина – и принес ношу в общежитие. Открыл дверь в свою комнату и…
…увидел троих мужчин.
Он успел заметить странную одежду, почти как у амишей
[10], и что голова у одного из них – лысая, причудливой формы. Незваные гости тут же набросились на него, лысый схватил Гэри за правую руку, еще один незнакомец – за левую. Третий ударил его под дых и закрыл дверь. Гэри не мог ни вскрикнуть, ни вырваться и лишь судорожно тянул ртом воздух. Несколько секунд чужаки говорили на языке не просто иностранном, но, похоже, инопланетном. Все еще пытаясь отдышаться, Гэри заметил, что все трое носили самодельную обувь – уродливое подобие коричневых мокасин.
Повернув голову, он взглянул на лысого, который почему-то показался ему знакомым.
Майкл Берриман! Мутант с яйцевидной головой в оригинальном фильме «У холмов есть глаза» Уэса Крэйвена!
Вот кого он напоминал.
Незнакомец еще сильнее сжал руку Гэри.
Третий что-то достал из бурого джутового мешка, висящего у него на плече. Тряпку. Нет, кляп. Гэри сделал попытку вырваться, но боль и одышка еще не прошли, сил хватило лишь на слабое трепыхание в руках похитителей. Кляп плотно свернули и засунули ему в рот, завязав концы на затылке. Что дальше – казнят на месте, бросят в комнате связанным или куда-то повезут? Последний вариант представлялся наименее вероятным. Вряд ли налетчики могли пронести его по коридорам общежития и покинуть здание, а тем более студгородок, не привлекая внимания, хотя Гэри очень надеялся, что они попробуют. Других шансов на спасение не было.
У Гэри защекотало в носу. Кляп имел странный привкус. Как у земли или корневища какого. И…
…и…
…и вдруг он ощутил покой. Удовлетворение. Боль, страх и гнев уплыли, сменились уютной безмятежностью. Гэри понял, что это действие наркотика, но ничего не мог поделать. Навалилась массивная волна блаженной пассивности, призывавшей расслабиться и не сопротивляться.
Кляп убрали. Трое мужчин повели Гэри прочь из комнаты – один впереди и два сзади. Его не приходилось поддерживать плечом или держать за руку, как пьяного. Он шел сам по себе, смирно и послушно, не теряя в то же время контроля над телом. Как старые друзья, они гурьбой спустились по лестнице на бетонную дорожку и по ней вышли на улицу.
Машина похитителей – неброский автомобиль средних размеров с наклейкой проката «Херц» на заднем стекле – стояла в запретной зоне. На ветровом стекле под дворниками была прилеплена квитанция штрафа. Одним плавным движением тот, что ударил Гэри в комнате, вытащил квитанцию и пустил ее в свободный полет на землю. Гэри это отчего-то показалось забавным, он захихикал. Смешливость никак не проходила. Тем временем его аккуратно втолкнули на заднее сиденье. Машина тронулась и поехала по улице, удаляясь от студгородка.
Похоже, его похитили Чужаки. Очевидно, решили, что он с Джоан – одной веры. Гэри очутился в центре вражды двух групп, по какому бы поводу она ни происходила, и теперь его, наверное, ждет смерть.
Вот только…
Только перспектива эта почему-то не вызывала тревоги, ему стало все до лампочки. Гэри, безмятежный и довольный, впервые в жизни по достоинству оценил эффект от наркотического кайфа.
Они все ехали.
Трое мужчин говорили мало, а если говорили, то на непонятном – неземном? – языке. Гэри откинулся на спинку, любуясь странным типом с блестящей лысиной. С близкого расстояния он разглядел не только деформированную голову, но и то, что у незнакомца глаза неодинакового размера, а левая сторона рта задралась кверху в перманентной улыбке. Непрошеный гость выглядел не просто инвалидом, а умственно отсталым, хотя в действиях его не прослеживалось даже намека на слабоумие.
Гэри успел рассмотреть и детали одежды похитителей, с удивлением подметив, что рубахи вместо пуговиц скреплялись маленькими, завязанными аккуратными бантиками веревочками. Штаны – из кожи, плохо выделанной, все еще напоминающей сыромятную коровью шкуру. Подпоясаны бечевой.
– Куда вы меня везете? – Ему, в общем-то, было все равно, хотя легкое любопытство еще оставалось. Ему не ответили, и Гэри принял это как должное.
Через некоторое время он заснул.
Очевидно, они провели в дороге всю ночь, потому что уже наступило утро, а в окне машины мелькал незнакомый ландшафт: покрытые чапаралем
[11] холмы и крутые утесы из песчаника. Они ехали по узкому двухполосному шоссе с едва заметной осевой разметкой, асфальт которого выгорел до светло-серого, белесого цвета. Гэри был настроен менее добродушно, чем до погружения в сон; он догадывался, что процесс пробуждения только-только начался и со временем он ощутит прилив сил и злости, вновь станет самим собой. Не желая выдавать свое состояние, он сидел, не шевелясь, удерживая на губах легкую улыбку.
