– Я вижу этого человека первый раз в жизни, – спокойно сказала она, обращаясь к шерифу.
– Врет! Обыщите дом. В первой комнате нет ни ковров, ни дивана – один фанерный пол да кое-как сколоченные стулья и столы, а освещение – от керосиновых ламп. Там только молельный шкафчик с маленькими свитками. А в другой комнате в пол вделаны кандалы с цепями. Меня в ней держали!
– Боюсь, без санкции мы не имеем права делать обыск, – ответил шериф. – И я не вижу оснований для ходатайства о санкции.
– Обойдите хотя бы вокруг дома! Загляните в окна – вы увидите цепи, которыми меня приковали!
Гэри первым двинулся в нужном направлении, но шериф цепко ухватил его за руку.
– Вы уверены, что мистер Рассел никогда здесь не был? – спросил он женщину.
Та покачала головой:
– Никогда.
– Извините, что побеспокоили, мэм. – Шериф повернулся к полицейским: – Едем обратно.
Гэри не терпелось возразить, вырваться из хватки шерифа, подбежать к окну и крикнуть «смотрите сюда!», но он понимал, что шанс упущен и больше навредит самому себе, чем женщине, окончательно растеряв остатки доверия. Садясь в машину, Гэри обернулся и бросил на женщину в дверях последний взгляд, надеясь заметить ехидную победную улыбку. Однако лицо женщины ничего не выражало; она повернулась и ушла в дом.
* * *
Несмотря на погоню за призраками, в которую его втянул Гэри, шериф не обиделся и разместил беглеца в затхлом номере одноэтажного мотеля, напоследок вручив ему пакет с едой: плохо прожаренный гамбургер, остывшая картошка фри и бутылка кока-колы. Чтобы прогнать тишину, Гэри включил телевизор и посмотрел новости из города в штате Нью-Мексико, название которого слышал впервые. Задник в студии был плоский и фальшивый, ведущие выглядели унылыми дилетантами, выпуск новостей нагонял тоску. Гэри пощелкал тумблером, переключая каналы. Их было всего четыре, и один показывал сериал «Друзья» за прошлый сезон. Гэри не следил за сюжетом – он думал.
Не задержаться ли, не взять ли машину напрокат и не съездить ли на ранчо еще раз? Нет, лучше не терять время и побыстрее вернуться из этого враждебного края в реальный мир.
Где ранчо – известно. Оно никуда не денется.
Кроме того, усадьба явно служила лишь перевалочным пунктом. Джоан там не было, и женщина с мужчиной, да и все прочие обитатели ранчо могли просто не знать, где она находится. Главное – найти Джоан. С пособниками похитителей можно разобраться потом.
В который раз Гэри мысленно спросил, почему схватили именно его. В голову не приходило никакого логичного объяснения. Наверное, Чужаки хотели использовать его, чтобы надавить на Джоан, пригрозить ей, что будут мучить или убьют его, если она не сделает то, чего от нее требовали, или не откроет какую-то тайну.
Значит, за ним опять придут?
Да, судя по судьбе Кары и Тери Лим, можно не сомневаться.
Но почему тогда увезли одну Джоан? Почему Чужаки не захватили или не убили всех остальных во время фестиваля? Что-то не сладилось?
Разрозненные обрывки не желали складываться в стройную картину.
Поев, Гэри позвонил родителям. Он никогда прежде не чувствовал себя столь одиноким, и больше всего ему хотелось излить душу отцу. Рассказать все как на духу.
И все же он ничего ему не скажет. Посвящение родителей в собственные невзгоды принесло бы облегчение, дало бы почувствовать, что за ним хоть кто-то стоит, однако вся цепочка событий была настолько невероятной, что родители вряд ли ему поверят. А если поверят – заставят вернуться в Огайо раньше, чем успеешь выговорить «Зовите меня Измаил»
[13].
Поэтому Гэри сообщил родителям, что стал жертвой кражи личных сведений. Какой-то хакер, сказал он, очевидно, стер признаки его существования во всех компьютерных базах данных страны.
– Я не уверен, осталась ли хотя бы запись о моем рождении, – добавил Гэри.
– Об этом следует сообщить в полицию, – решил отец. – Надо позвонить в кредитные учреждения, регистр автотранспорта, бюро кредитных историй…
– Больше всего сейчас меня тревожат выплаты по грантам и стипендии. Согласно компьютерам УКЛА, меня даже нет в списке студентов. А если я не поступил…
– Этим я сам займусь, – пообещал отец. – Не волнуйся.
Детство давно закончилось, и папа перестал быть всемогущим героем в глазах маленького Гэри, однако ответ отца внушал уверенность и спокойствие; приятно было сознавать, что отец позвонит в какие надо ведомства и учреждения, разберется с кредитной историей и пособиями на обучение сына. Рейн – тот вряд ли чего-то добьется, а вот отец все сделает как надо.
В эту минуту Гэри чуть не выложил всю историю. Но тут с другой линии вклинилась мать. Она успела достаточно подслушать и поняла, в чем дело.
– Немедленно возвращайся домой!
В ее голосе звучала властность пополам со страхом. Гэри понимал: стоит ляпнуть что-нибудь неосторожное, и страх мгновенно превратится в истерику.
– У меня все хорошо, мам.
– Хорошо? Твои личные данные похитили! А у тебя все хорошо? Возможно, прямо сейчас преступники покупают автомобили в кредит на твое имя!
– С моим-то лимитом?
– Не в этом дело! Они могут навсегда испортить твою кредитную историю, наоткрывать новых счетов… Да бог знает, что они натворят!
– Мы позаботимся, чтобы этого не случилось, – спокойно возразил отец.
– Нет, пусть возвращается домой. Не надо было его отпускать. Сперва подружка бесследно сгинула, теперь личные данные украли… А не ее ли это рук дело?
– Мама!..
– Да ладно, я так, к слову. Ты от нас за тысячу миль. Случись с тобой чего, мы даже не узнаем. У нас в Огайо есть колледжи не хуже.
– Мне нравится Калифорния, мам. УКЛА – один из лучших университетов страны.
– Роберт! – попыталась она повлиять на отца. – Ты меня поддерживаешь?
– Ничего страшного. Позвоним куда надо, исправим. Главное, не отставай в учебе, не прогуливай занятия.
Родители не подозревали, что он сидит в зачуханном мотеле в крохотном городке посреди пустыни. Гэри постарался побыстрее свернуть разговор и попрощаться, пока не поддался искушению рассказать все как на духу. Он обещал перезвонить на следующий вечер, попросив не тревожить его звонками в течение дня; завтра, сказал он, весь день будут лекции.
«Друзья» давно закончились. Боб Саджет вел программу «Самые смешные любительские съемки Америки» десятилетней давности. От линялой картинки, нарядов и причесок 80-х годов веяло тоской и одиночеством. Гэри переключился на канал «Экстра» – не менее унылый по содержанию, но хотя бы современный, – допил теплые остатки кока-колы и позвонил Рейну. Как и ожидалось, тот выяснил лишь одно: Гэри больше нет в списке студентов УКЛА.
