И как пишут в таких случаях — в его лице не дрогнул ни один мускул.
Так, понятно. Вчерашний день был не самым простым. Неужели в расстроенных чувствах он уничтожал все, связанное со мной, а потом утомился, прилег отдохнуть, и у него родилась прекрасная идея не расставаться? Хорошо, что в голову вампира приходят правильные мысли.
Макс подхватил меня на руки, и через секунду мы уже стояли на дорожке парка за нашей гостиницей.
— Я говорила, из тебя получится замечательный преступник? — прошептала я, целуя любимого в губы.
— А из тебя спутница преступника, — ответил Макс, приподнимая меня за локти, чтобы я сильно не тянулась.
— И так всю жизнь? — хмыкнула я, глядя в его еще слегка сумасшедшие глаза. Зрачок пульсировал, но в целом он уже почти вернулся в нормальное состояние.
— Пока тебе не надоест, — мрачновато отозвался любимый.
Не понравился мне его ответ.
— А если надоест? — Мы уже шли прочь от «Бабенбергерхофа».
— Вот когда это произойдет, тогда и поговорим, — отозвался Макс. — Для моей жизни такой расклад нормален.
Странно он это произнес. Макс почувствовал, что я споткнулась, и остановился.
— Я люблю тебя, — медленно начал он. — Первое время я любил тебя слепо, эгоистично. Рядом со мной никогда не было такого прекрасного человека, и я делал все, чтобы ты была только моей. Ты мне дала понять, что жизнь бывает разной, что ради нее можно умереть, а главное — за нее надо бороться. И этого осознания мне хватит на вечность вперед. Но теперь… если надо будет, я смогу тебя отпустить. Именно потому, что люблю. Какой бы выбор ты ни сделала, я буду тебя любить. Всегда.
Не выдержав, я закрыла ему рот ладонью.
— Не говори глупостей, — быстро зашептала я.
Но в первую очередь я говорила это для себя. Его слова напугали меня своей точностью. Последнее время меня действительно стало раздражать такое положение вещей, когда ни одно утро не могло гарантировать спокойного вечера. А еще меня настораживало слово «вечность» — несчитаное количество лет и всегда только так? И еще мне хотелось отдохнуть. Пожить пару дней по-человечески. И возможно это будет без Макса.
Я тряхнула головой, прогоняя несвоевременные мысли. Это усталость, страх за Макса. Здесь столько Смотрителей, рядом с ними любимый ходит по краю пропасти!
— Выбор уже сделан, — как можно решительней произнесла я. — А теперь мы просто едем домой. Настало время проведать моих родителей.
Макс кивнул, обнял меня за плечи, и мы зашагали по дорожке. На трассе нас подхватила машина и довезла до аэропорта. Здесь я наконец-то спокойно позавтракала.
Самолет был полон русской речью, громкими голосами, перекрикиванием пьяных — и я поняла, что возвращаюсь домой. Из тишины Поморья, из скупой чистоты и правильности Европы в шумную, отвязную среднюю полосу России. Прекрасно! Лучше и не придумаешь! Давно надо было так сделать.
Весь полет Макс просидел, закрыв глаза. Он не переносил замкнутых пространств, а потому ему приходилось несладко. Я в задумчивости смотрела в окно.
Зачем он заговорил со мной про выбор? Всегда была убеждена, что никакого выбора в принципе не существует, что есть только Макс, только он. А теперь? Своими словами он заставил меня вновь и вновь думать об этом.
Открыл Макс глаза, только когда колеса коснулись посадочной полосы.
— Нас ждут, — первое, что сказал любимый.
Я сглотнула, чувствуя, как в груди ширится знакомая тревога. Сейчас расплачусь от умиления. Родная земля встречает своих героев делегацией из вампиров.
Катрин стояла за прозрачными дверями в зоне прилета чуть в стороне от толпы.
Она вновь стала блондинкой, выпрямила свои пышные волнистые волосы, отчего лицо ее стало строже. Узкие черные джинсы, присобранные на лодыжках, балетки, широкая свободная белая блуза. Выглядела, как всегда, сногсшибательно. Улыбка на лице, как всегда, фальшивая. У меня, как всегда на вампиров, затанцевали иголочки в кончиках пальцев. Метнуть бы в эту милую красавицу, поставившую перед собой цель за свою долгую вампирскую жизнь извести меня, парочку артефактов, чтобы наждаком стереть с ее лица это самодовольное выражение.
— Как я вам рада! — пропела Катрин, повиснув на шее у Макса.
Раз уж здесь появилась эта белокурая бестия, жди очередной интриги.
Она сунула мне в руки букет белых гвоздик. Спасибо, не красных, а то я начала бы чувствовать себя ветераном всех войн и революций.
— Ну здравствуй! — Катрин посмотрела на меня.
Черт возьми, мне кажется, она сейчас искренне это говорит! Голубые глаза сияют, улыбка до ушей. Чуть-чуть, и румянец на щеках появится?
Катрин обняла меня, и я подавила в себе желание ее оттолкнуть.
— Ты стала популярной! — ворковала она, ведя меня под руку к выходу. — Про тебя все спрашивают! И я всем рассказываю, какой ты хороший, душевный человек.
— Автограф дать? — покосилась я на спутницу.
Катрин преувеличенно громко захохотала, запрокидывая голову. А потом вдруг улыбка слетела с ее лица.
— Обойдусь, — сказала она тихо. — У меня достаточно от тебя автографов.
Не помню, чтобы я ее истязала плеткой, да и не остаются на телах вампиров раны. Мгновенно заживают.
Катрин вскоре бросила меня и переместилась под локоть к Максу, идущему за нами.
— Вы зачем вернулись? — спросила она достаточно громко, чтобы я услышала. Могла перейти на немецкий. Они с Максом земляки. Мне не обязательно слушать их откровения.
— Лучше скажи, что ты делаешь в Москве? — вопросом на вопрос ответил любимый.
— О! Москва сейчас самый спокойный город на земле. Местные Смотрители тише воды ниже травы и крысы не обидят. А вот там, где вы, слишком шумно. Не пора ли мне отсюда уезжать?
— Мы пересаживаемся на другой самолет и летим дальше.
— Неужели домой? — Судя по интонации, Катрин была разочарована. — Что так? Девочка захотела припасть к родным полям и нивам?
— У Маши проблемы. Ей надо отдохнуть.
Ага! Это, значит, мне надо отдохнуть, а кому-то быть подальше от Смотрителей? Только мне снятся по ночам кошмары? А ему спится крепко?
— Маше надо учиться — ты сам это отлично знаешь. — Голос Катрин был полон сочувствия и понимания. — Подсказать тебе адресок подходящего учителя? Я слышала об одном таком. На Урале живет. Город Усть-Катав.
Я остановилась.
— А не могла бы ты давать свои советы кому-нибудь другому? — тихо спросила, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать кричать.
— Друзьям только самое лучшее. — Катрин посмотрела на меня взглядом оскорбленной гордости. — Пока вы путешествовали, я многое узнала.
