По его настоянию она овладела несколькими иностранными языками, а поскольку он занимался политикой, Делла проявляла несомненный интерес к тому, что происходило и в ее родной стране, и за рубежом.
Она получала истинное удовольствие от их долгих оживленных бесед, и лорд Лейден нередко ловил себя на том, что разговаривает с Деллой как с членами кабинета министров.
И вот сегодня утром грумы из особняка герцога – Вуд-холла – привели ей трех лошадей.
Делле предстояло выбрать, на какой она отправится на утреннюю прогулку. Все они были приобретены герцогом совсем недавно, и старшему груму не терпелось узнать, как они ходят под дамским боковым седлом.
У Деллы состоялся с ним обстоятельный разговор по поводу достоинств каждой из трех лошадей, и в конце концов она остановила выбор на гнедом жеребце, который показался ей более норовистым, нежели остальные.
– Я знаю, что вы справитесь с ним, мисс Делла, – сказал старший грум. – Но, сдается мне, было бы ошибкой скакать на нем, пока вы, так сказать, не познакомитесь поближе.
Делла расхохоталась.
– Уверена, что совсем скоро мы с ним станем лучшими друзьями. Но, разумеется, Грейер, вы правы, и я не стану заставлять его прыгать через препятствия, пока вы не сочтете, что я готова к этому.
Грейер, прослуживший у герцога много лет, улыбнулся ей.
Он знал, что она прекрасная наездница, тем не менее девушка всегда была настолько вежлива и предупредительна с ним, что спрашивала у него совета и прислушивалась к его мнению. Как он всегда говорил своей жене:
– Она совсем не такая, как эти надутые дамочки, что приезжают в Холл и думают, что знают все на свете лучше нас только потому, что мы, видишь ли, живем в деревне.
Поскольку он неоднократно выражал недовольство, его супруга лишь рассмеялась в ответ. Тем не менее она знала, что мисс Делла «ведет себя обходительно», что неизменно доставляло удовольствие всем слугам, имевшим с ней дело.
Делла галопом мчалась на выбранном ею жеребце, которого она нарекла Самсоном, пока он не перешел на рысь.
Затем она направила его в лес. Теперь он вполне слушался ее и трусил медленной иноходью, а она смотрела, как кролики забавно разбегаются впереди по поросшим мхом тропинкам, а рыжие белки взбираются наверх по стволам деревьев.
Над головой у нее пели птицы, и ей казалось, будто деревья шелестят листьями в такт их трелям.
«Разве можно мечтать о чем-либо более очаровательном?» – подумала она. Но вдруг, пересекая поляну, девушка увидела нечто совершенно неожиданное.
Это был брезентовый верх крытой цыганской телеги.
Она сразу же поняла, что румынские цыгане, навещавшие их каждый год, прибыли вновь.
Ей пришлось проехать чуточку дальше, прежде чем она наткнулась на тропинку, которая привела ее в поле, где они встали табором. С этими цыганами она познакомилась пять лет тому, еще до того, как ее дядя взял в аренду дом в поместье герцога, поскольку часто останавливалась с ним и своими родителями в Вуд-холле.
Цыгане всегда вызывали у нее восторг и недоумение, потому что были ничуть не похожи на всех остальных людей, коих она знала.
Она никогда не упускала случая поболтать с цыганами и даже пыталась выучить их язык.
И вот теперь она как-то позабыла о том, что именно в это время они всегда приезжали в Гемпшир. Собственно, в этом году они пожаловали даже чуть раньше обычного.
Эта семья называла себя Ли, и они были румынскими цыганами. Большую часть жизни они провели в Англии, но между собой говорили по-румынски и так и не избавились от акцента.
Обладатели блестящих глаз и очень темных волос, они были куда культурнее и воспитаннее тех цыган, которых Делла часто встречала на дорогах и которые продавали деревенским жителям прищепки для белья.
Выехав из леса на луг, она увидела, как, впрочем, и ожидала, что на нем встали табором пять повозок.
Ей казалось, что с каждым разом они становятся все красивее. Они стояли кругом, в центре которого горел костер, на котором тушилось кроличье рагу или что там еще они готовили себе на ужин.
Когда Делла подъехала к ним вплотную, вожак рода, Пирам Ли, уже встал, поджидая ее.
Он был высоким мужчиной лет шестидесяти с черными как вороново крыло волосами и приятными и правильными чертами лица.
Свою семью он держал в ежовых рукавицах. Другие цыгане, время от времени появляющиеся поблизости, но не имеющие родственных связей с семейством Ли, относились к нему с большим уважением.
Когда Делла оказалась рядом с ним, он поклонился и приветствовал ее:
– Добро пожаловать, Леди. Прибыв сюда вчера вечером, мы надеялись, что вскоре увидим вас.
– Я очень рада, что вы вернулись, – отозвалась Делла. – Как у вас дела? Разумеется, мне не терпится услышать, какие приключения вы пережили с тех пор, как мы расстались в прошлом году.
Остальные цыгане, заметив ее появление, потянулись на ее голос из своих крытых повозок.
Среди них оказалась и очень красивая девушка по имени Сильвайна, приходившаяся внучкой Пираму. Ровесница Деллы, она радостно подбежала к ней со словами:
– Как я рада видеть вас снова, Леди! Мы как раз говорили о вас, когда ехали сюда, и надеялись, что вы заглянете к нам.
– Разумеется, я бы непременно нанесла вам визит, если бы знала о вашем прибытии. Но так получилось, что я ехала верхом по лесу и увидела ваши кибитки. Как вы все поживаете?
К этому времени вокруг них собралась толпа.
Здесь был сын Пирама Лука и его племянник по имени Аврам; они были на два года старше Сильвайны. Они вступили в разговор, и из кибиток вышли их матери и отцы.
Они медленно приблизились к Делле, и когда та сочла, что здесь собрались все, кто приехал, то огляделась по сторонам и спросила:
– А где Ленди?
Ленди была старейшим членом семьи, матерью Пирама, и славилась гаданиями и предсказаниями.
Пирам покачал головой.
– Матери нездоровится, – пояснил он. – Она не может выйти из повозки. Но я уверен, что она будет чрезвычайно польщена, если Леди навестит ее.
– Разумеется, я повидаюсь с нею.
Делла попросила Аврама подержать ее коня и соскользнула на землю.
– Мне очень жаль, что вашей матери нездоровится, – обратилась она к Пираму. – Деревенские жители будут очень расстроены, если она не сможет предсказать им судьбу.
– Одному или двоим она погадает, – пообещал Пирам. – Мирели берет у нее уроки. Со временем из нее получится очень хорошая гадалка.
– Рада слышать. Будущее хотят знать все, а кто может предсказать его лучше цыгана?
– Действительно, кто? – поддакнул Пирам, и в голосе его прозвучало удовлетворение.
