Ленди коротко рассмеялась.
– Я ожидаю гостя, – пояснила она. – Чувствую, что он уже идет ко мне.
Деллу одолело любопытство, но она сочла, что задавать вопросы сейчас было бы неудобно.
И тут совершенно неожиданно подала голос Мирели:
– Полагаю, вы думаете о… маркизе. Он был очень добр к нам в прошлом году.
Глаза Деллы расширились от удивления, и она задумалась, кто же такой этот маркиз и не слышала ли она о нем раньше.
А потом снаружи донесся ясный и чистый голос Пирама. Он стоял у ступенек.
– Его милость уже близко, Ленди, – окликнул он старую цыганку. – Я вижу, как из лесу выехала лошадь.
Делла не удержалась и спросила:
– А как зовут маркиза, которого вы ожидаете? Полагаю, мы встали табором в его поместье.
– Маркиз Чорлтон, – ответила Ленди. – Он всегда добр к цыганам… и мы приезжаем сюда каждый год.
А Делла пыталась вспомнить, где слышала это имя.
Почему-то оно казалось ей знакомым, хотя она не могла припомнить, чтобы дядя когда-либо упоминал маркиза Чорлтона.
В своих разговорах они обсуждали всех землевладельцев в Дорсете, Беркшире, Суррее и Сассексе, равно как и в Гемпшире.
Делла знала, что у дяди есть много друзей в Дорсете и то же самое относится к Беркширу, но не помнила, чтобы он говорил о ком-либо, с кем поддерживал бы дружеские отношения в Уилтшире.
Она все еще ломала голову над этой загадкой, когда от ступенек вновь раздался голос Пирама:
– Милорд уже здесь.
– Поскольку он приехал повидаться с вами, – обратилась Делла к Ленди, – то, быть может, мне лучше уйти?
– Нет, оставайся здесь, – отозвалась Ленди. – А вот Мирели пусть уходит, я не хочу, чтобы он видел ее.
Делла сочла подобное решение странным, но, поскольку Ленди была самой уважаемой старейшиной в таборе, было бы глупо спорить с ней.
Поэтому она осталась сидеть на месте – на полу рядом с кроватью.
Внизу зазвучали голоса, и мгновением позже по ступенькам в кибитку поднялся мужчина.
Он был высокого роста, так что ему даже пришлось пригнуться, чтобы переступить порог. При этом он был еще и широкоплеч, но фигура его оставалась стройной, как если бы он был атлетом.
А потом, рассмотрев его внимательнее, Делла поняла, что он выглядит намного моложе, чем она ожидала.
Она было решила, что раз он маркиз и ему принадлежит большое поместье, то он должен быть намного старше, быть может, даже ровесником ее дяди.
Но джентльмену, вошедшему в кибитку, было немногим больше двадцати.
При этом он был исключительно красив. Двигаясь легко и непринужденно, он подошел к постели и взял руку Ленди в свои.
– Я был очень огорчен, – заговорил он глубоким голосом, – когда узнал, что вы занемогли, и с нетерпением ожидал встречи с вами: мне нужна ваша помощь.
– Я всегда готова помочь вашей милости, и мы рады вернуться… к вам.
– У меня просто нет слов, чтобы выразить, как я рад увидеть вас вновь, – отозвался маркиз. – Я уже считал дни и опасался, что в своих странствиях вы позабыли обо мне.
– Никогда, – ответила Ленди. – А теперь расскажите мне, милорд, что у вас случилось.
Маркиз присел на край постели, выразительно покосившись на Деллу.
Она почувствовала, что он ставит под сомнение целесообразность ее присутствия в кибитке, и уже готова была встать, но Ленди протянула к ней руку.
Этот властный жест лучше всяких слов сказал Делле, что она должна оставаться на месте.
Маркиз немного помолчал, после чего, словно решив, что Делла недостойна его внимания, негромко заговорил:
– У меня возникла одна проблема, Ленди, решить которую можете только вы.
– Расскажите мне о ней, милорд.
– У меня есть племянница, дочь моего старшего брата, который, как вы, полагаю, помните, скончался четыре года тому.
– Помню. Это случилось в тот первый год, когда мы навестили… вашу милость.
– Да, правильно, – согласился маркиз. – Тогда Алиса была совсем еще ребенком, но вы наверняка помните, что она навещала вас по крайней мере три раза.
– Я помню ее… очень красивая девочка. Я предсказала ей судьбу.
– Я надеялся, что вы вспомните ее, – улыбнулся маркиз, – потому что хочу, чтобы вы погадали ей снова.
– На то есть важная причина?
– Я был уверен, что вы догадаетесь сами, прежде чем я скажу вам, но причина – да, очень важна. Проблема весьма серьезная, и решить ее, полагаю, можете только вы.
– Расскажите.
– Вскоре после ее рождения крестный отец оставил Алисе очень большое состояние. Своих детей у него не было, и он очень привязался к моему брату. Посему, когда он вдруг скоропостижно скончался, оставил все деньги Алисе.
История заинтриговала Деллу, и она навострила уши.
– Поскольку брат полагал это большой ошибкой, – продолжал маркиз, – то старался держать в тайне от всех, насколько она богата. Но после его кончины, которая случилась спустя год после смерти его супруги, было уже невозможно утаить от остальных размер состояния Алисы.
Ленди не сводила глаз с маркиза.
Слушая его, Делла по тону его голоса поняла, что он глубоко обеспокоен, и обнаружила, еще не дослушав рассказ до конца, что хочет, чтобы Ленди помогла ему.
– Сейчас Алисе уже почти восемнадцать, – продолжал маркиз, – и в минувшем месяце она была представлена королеве в Виндзорском замке. Вне всякого сомнения, она стала самой красивой дебютанткой сезона, но, к несчастью, еще и самой богатой.
– Эта ошибка, – вставила Ленди, – сделает ее несчастной.
– В данный момент эта ошибка сделала несчастной не ее, – возразил маркиз, – а меня.
Делла спросила себя почему, и, словно отвечая на не высказанный ею вопрос, он сказал:
– Алиса неизбежно должна была стать жертвой охотников за приданым, но, хотя я неоднократно предостерегал ее, избавиться от них не удалось.
– Охотники за приданым… – повторила Ленди. – Они умны – и бесчестны.
– И намерены во что бы то ни стало завладеть ее деньгами, – присовокупил маркиз.
Голос его зазвучал резко и напряженно.
– Но кто из них… беспокоит вас больше всего?
– Я знал, что вы поймете меня. Да, среди них есть один, коего Алиса, к несчастью, находит весьма привлекательным. Это неудивительно, поскольку он и впрямь смазливый молодой человек, бойкий и речистый. Он отпускает ей такие комплименты, которые любой другой на его месте счел бы неуместными.
– И ваша милость думает… что племянница… хочет выйти за него замуж?
