– Легче? – Бенджамин нервно рассмеялся в приступе истерики. – Легче мне уже не станет! Убирайтесь к чёрту! Вы слишком поздно приехали!
Сердце его отчаянно колотилось, желая разорваться на куски. Да, какой бы не была Кэтрин, она оставалась его сестрой. Но Анна даже представить не могла, что уход его сестры будет для него столь мучительным. Впрочем, тогда она об этом и не думала. Ей хотелось лишь одного: избавиться от Кэтрин. А всем остальным мыслям здесь не нашлось места. Анна с равнодушием посмотрела на холодеющее тело леди Хёрст, но даже муки Бенджамина не заставили её пожалеть о сделанном.
Утешить мужа ей так и не удалось. Он словно не слышал её голос, а когда всё же смотрел Анне в лицо, взгляд его был пустым и безжизненным.
– Тебе нужно поспать, Бенджамин, иначе будет только хуже. Ты страдаешь и этим делаешь мне больно.
– Уверен, твоя боль более терпима. Оставь меня с ней! Быть может, моё тепло согреет её, и она снова проснётся… Боже… – он накрыл ладонью свои глаза, – что я несу… Она никогда не проснётся! – и его вновь, с новой силой поглотили агония и боль.
Но вдруг он резко замолчал и, издав лишь глубокий стон, прижал своё сердце рукой.
– Бенджамин, что с тобой?! О, Господи! Доктор! Доктор! – Анна распахнула дверь. – Скорее, зовите сюда доктора!
Врач незамедлительно вошёл в комнату, взяв с собой саквояж со всем необходимым, и попросил Анну подождать в коридоре.
Томас не спал, впрочем, как и все, находящиеся в доме. Он одиноко сидел неподалёку от спальни покойной леди Хёрст в маленькой западной гостиной, всё ещё ощущая шок от того, что случилось.
– И даже после своей смерти эта гадина умудряется создавать проблемы! – гневно произнесла Анна, присоединившись к Тому. Она устало опустилась в кресло, что стояло напротив него, и на секунду приоткрыла глаза. – У Бенджамина случился приступ. Сейчас с ним доктор. Знал бы он, какое чудовище оплакивает, кому приносит свои страдания!
– Анна, мне кажется, даже если бы лорд Хёрст знал о ней то, что знаем мы, он всё-равно бы страдал, – не согласился Том. – Она его сестра, к тому же – единственная. Почему ты не рассказала мне об угрозах леди Хёрст? Мы бы обдумали всё вдвоём и нашли другое решение!
– Другое решение было: уйти. Но, Том, этот вариант я не стала рассматривать, как возможный, а других альтернатив не было. Кэтрин загнала меня в угол, словно ягнёнка. И теперь, полагаю, она очень сожалеет об этом, но вернуть всё назад – невозможно, а мне жаль лишь Бенджамина. Я не хотела, чтобы он стал жертвой нашей войны. Но, увы, тут я просчиталась. Не бывает битвы без жертв!
– Мы должны были уйти! И вообще, стоило сделать это уже давно! Кэтрин с самого начала дала нам понять, что в этом доме мы не найдём счастье.
– Своим уходом мы принесли бы ей непомерную радость, а я не хотела, чтобы Кэтрин одержала победу. Всё это принадлежит нам! – Анна обвела взглядом комнату. – Мы заслужили эту жизнь, а леди Хёрст была достойна смерти. Теперь всё честно!
– Когда ты так говоришь, ты становишься похожа на того, кого ненавидишь.
Анна застыла в осознании его слов и с сожалением опустила глаза.
– Анна, пойми, – Томас нежно взял её за руку. – Нельзя ради своего счастья быть готовым на всё! Во всём есть границы. Переступая их, мы очерняем наши души и сердца.
– Да, я знаю, – она вновь посмотрела на него. – Но ради нас я готова на всё! И это желание стирает всякие границы!
В этот момент в гостиную вошёл врач.
– Леди Хёрст, мне сказали, что Вы здесь.
– У моего мужа был приступ, верно? – с тревогой спросила Анна, поднявшись с кресла.
– Да, близкий к сердечному, но он намного слабее настоящего, поэтому Вам пока не стоит волноваться, – заверил он. – Я дал лорду Хёрсту лекарство и уколол снотворное. Он уже уснул.
– Его нельзя оставлять в одной комнате с покойницей. Это ужасно! Том, позови кого-нибудь из слуг!
* * *
На третий день Кэтрин похоронили. Проститься с ней пришли все, кто только смог. Чёрный цвет траурных платьев и фраков омрачил столь прекрасный летний день, а воздух наполняла всеобщая скорбь. Очевидно, леди Хёрст была всеми любима. Многие дамы, хотя и понимали, что рыдать при всех, демонстрируя свои чувства и эмоции, несколько несдержанно, всё-равно открыто лили слёзы, сжимая в руках носовые платки. Посмотрев на лица каждого здесь присутствующего, будь то мужчина или женщина, Анна определённо точно убедилась: она была единственной среди всех, кого смерть Кэтрин нисколько не огорчила. Ей не хотелось изображать фальшивые страдания и скорбь, которых нет в действительности. Лицо Анны выглядело вполне спокойным, даже равнодушным, а вот сердце наполняла радость.
Анна находилась возле мужа, держа его под руку, а Томас стоял возле них. Она видела, каких усилий стоило Бенджамину прощание с сестрой и считала своим долгом поддержать его. Да, он был слишком глуп и наивен, чтобы поверить ей тогда, когда она просила защиты от безумств Кэтрин. Не исключено, что, вступись он за супругу, этого ужасного события удалось бы избежать. Но так или иначе, лорд Хёрст всегда оставался добр к ней и к Томасу. Он не заслуживал страданий.
– Всё хорошо, я рядом, – прошептала ему Анна, когда гроб с телом Кэтрин Хёрст опускали под землю.
В этот момент он весь сжался в попытке стерпеть боль. Его тело свело в каменном оцепенении, а рука, которой он сжимал руку Анны, стала холодной, хотя на улице было достаточно тепло.
Присутствующие дамы то и дело бросали в сторону Анны беспорядочные взгляды. В то время, как все они мучились чувством непомерной утраты, она выглядела непозволительно красивой, спокойной и ничем не омрачённой. Анна была облачена в роскошное чёрное шёлковое платье, покрытое тонким кружевным гипюром, которое она привезла из Италии. А ещё на ней была восхитительная шляпка и бриллиантовое колье: подарок лорда Хёрста – её гордость и ещё один предмет зависти для всех.
– Она нарядилась так, будто пришла в театр, – возмущённым шёпотом произнесла одна из женщин, обращаясь к другой.
– Да, и такая холодная… А сердце её такое же стеклянное, как и её глаза, – отвечала та. – Бедную Кэтрин ей совсем не жаль. Бесчувственная фарфоровая кукла!
Когда всё завершилось, Анна, лорд Хёрст и Томас вернулись в поместье. Вместе с ними на похоронах присутствовала и миссис Гарди. На свою новую хозяйку женщина боялась поднять глаза. Кэтрин не стало, и теперь она лишилась своей единственной покровительницы. Экономка старалась быть тихой, незаметной и всё время молчала, изображая самое несчастное создание. Но это ей не помогло…
Анна вошла в кухню. Кухарки готовили ужин, а миссис Гарди робко сидела на стуле, как напуганная шумом мышь. Увидев Анну, женщина сжалась ещё больше и, согнув спину, стала бездумно теребить подол своего фартука.
– Я знала, что найду вас именно здесь, – произнесла Анна, снимая с рук перчатки. – Надеюсь, Вы уже собрали свои вещи?
