– Я дважды требовал назвать имя, но господин отказался, заявив, что Вы его знаете, и он желает преподнести Вам сюрприз. Джентльмен остался ждать у ворот.
– Любопытно… – Анна встала и, обогнув фортепиано, прошла к двери. – Пригласите его в гостиную!
Она присела на небольшой диванчик, сделав весьма заинтересованное выражение лица, однако её мысли не метались в догадках, ведь Анна была абсолютно уверена, что это кто-нибудь из друзей её почившего мужа. А кто же ещё?
– Прошу Вас, сэр, проходите, – раздался голос слуги, и в комнате послышались шаги таинственного гостя.
Анна перевела глаза от окна к двери, и её взгляд застыл: прямо перед ней стоял Маркус Лоэр. Она медленно встала и, по-прежнему не сводя с него глаз и даже не моргая, теперь застыла всем телом, словно бронзовая статуя. Да! Это был он, лгун и предатель! Она не видела Маркуса много лет, но годы его ничуть не изменили: он остался таким же, каким был тогда. Единственное, что Анна сочла новым в его облике – это несчастный вид, как-будто он жил в аду все эти годы. И её предположение оказалось верным: брак с мисс Хэшми действительно был для Маркуса подобием ада.
– У Вас ещё есть какие-нибудь поручения ко мне, леди Хёрст? – спросил слуга и тем самым заставил Анну прийти в себя.
– Нет, вы можете идти!
Слуга склонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
– Что ты здесь делаешь? – с ненавистью, но спокойно, спросила она.
– Все вокруг твердили, что ты умерла, – Маркус слегка приподнял уголки губ в отчаянно-счастливой улыбке.
– Нет, как видишь, я жива, хотя готова поклясться, ты был рад новости о моей смерти.
– Рад? Я страдал! Страдал все эти годы! Я должен был тогда всё тебе рассказать, но я совершил ошибку. Ты не знаешь всей правды!
– А разве тебе известно, что такое правда? Мне казалось, ты отдал своё предпочтение лжи, самой жестокой лжи, на которую только может быть способен человек. Она, словно невидимый кинжал в твоей руке, а ты – убийца в обличии праведника!
– Вовсе нет, Анна! Позволь мне объясниться! – воскликнул Маркус и подошёл на шаг ближе к ней. – Я солгал лишь тем вечером, когда прогнал тебя и говорил те гнусные слова. Я был вынужден их произносить, меня практически заставили!
– И кто же? – Анна смотрела на него презренно и отречённо.
– Родители! Они чудовища, и я не лгал, когда говорил тебе это. Узнав о твоём разорении и о том, что ты переедешь жить в их дом, они разгневались, словно бесы. Отец был неистово зол! Анна, ты не видела его взгляд, коим он меня тогда окинул… Я помню его, будто это случилось этим утром, и помню каждое слово отца, – Маркус говорил весьма тревожно, на одном дыхании, не в силах сделать даже вдох. – Он сказал, что выживет тебя из своего дома, чего бы ему это ни стоило! И мать была полностью на его стороне. В том аду нет места ангелам. Я не мог найти иного выхода, как просто соврать тебе, что я не люблю тебя, освободить тебя от себя. Та ужасная жизнь не была тебе предписана.
– Быть может, и так, но ты мог уйти со мной, – тем же бездушным голосом произнесла Анна.
– Нам было некуда идти! Я думал, что ты вернёшься к своему дяде в Девоншир, в безопасное место, а я останусь в этой обители зла. Мне не впервой! Я хотел лишь защитить твою судьбу! Анна, пойми же! – Маркус упал перед ней на колени. – Я желал тебе счастья, раз сам не был способен дать его тебе, но моё сердце разрывалось на куски, когда я лгал тебе, когда говорил, что не люблю, а сам продолжал любить и любил все эти годы до сей минуты!
– Если ты правда так сильно любил меня, Маркус, что же ты не убил себя, когда узнал о моей смерти? Ведь, твоя жизнь была подобна адским мукам. Почему ты остался? – она смотрела на него сверху вниз, словно богиня, и он почувствовал себя до сожаления жалким, припав к её ногам.
– Потому что, я трус! Я боялся моих родителей, боялся смерти. Я следовал их приказам всю жизнь, почти всегда. Но, когда я узнал, что ты жива, я бросил всё, послал к чёрту всех и отыскал тебя, любовь моя! Прости меня, умоляю! – Маркус схватил подол её платья, скомкав в руках, как бумагу, и потянул к себе. – Я люблю тебя! Всегда любил! Да, я совершил ошибку! И теперь я полностью в твоей власти. Хочешь, убей меня, убей прямо сейчас, потому что если ты не простишь меня, я убью себя сам. Теперь я не боюсь смерти! Я больше не смогу жить без тебя!
Маркус молил её о прощении со слезами на глазах. Пожалуй, это была его лучшая ложь. А слёзы, хотя и казались настоящими, являлись олицетворением его собственного отчаяния и надежды во благо личных интересов, и теперь Анна была их неотъемлемой частью. Она и её деньги – только это безупречное сочетание могло сделать Маркуса счастливым.
– Встань, пожалуйста, – мягко произнесла Анна и, отступив на полшага назад, расправила юбку.
Маркус поднялся с колен, не отводя от её лица взгляда, а его фальшивые слёзы почти мгновенно испарились где-то в воздухе.
– Твои глаза… раньше они были тёплыми и нежными, как кристальная вода голубой лагуны, а теперь они такие холодные и невозмутимые, словно Северное море. Но мне кажется, это делает их ещё более прекрасными. Ты такая красивая!
Эти слова не были ложью. Маркус, действительно, так считал, и сейчас он окончательно осознал, как сильно хочет обладать ею! Маркус почти приблизился к её губам, но не успел коснуться: Анна отстранилась.
– Анна, я люблю тебя, слышишь? – повторил он. – Ты мне веришь?
– Верю всем сердцем, как и раньше, – её взгляд изменился. Ненависть, казалось, отступила, а на губах отразилась лёгкая чувственная улыбка. – Я тоже люблю тебя, Маркус, и я почти готова простить тебя и забыть всё, что было.
– Почти? Что я должен сделать, чтобы завоевать твоё прощение? Я на всё готов! – Маркус с надеждой взял её руки.
– Портрет моих родителей. Верни мне его, и тогда я снова буду твоей, – Анна медленно и нежно провела пальцами по его щеке. – Я так скучала по тебе…
Маркус во второй раз попытался коснуться её губ, но она его остановила.
– Подожди, поцелуешь меня, когда вернёшься сюда с портретом. Таково моё условие!
– Да будет так, любовь моя! – он горячо поцеловал её руку, будто в знак скрепления договора. – Я верну его тебе любой ценой! Я готов на всё ради твоего прощения!
Маркус покидал поместье Хёрст счастливым до умопомрачения, и от счастья у него даже подрагивали руки.
– Я гений! – громко произнёс он, так как вокруг не было ни души. – Анна моя! Всего один шаг – и я женюсь на ней! – Маркус радостно рассмеялся, оторжествляя свой успех. – Я сделал это!
Вещь, которую Анна потребовала вернуть, была продана. Сейчас Маркус осознал, что сделав это, он допустил грубую ошибку. Но, к счастью, он помнил, как отыскать того коллекционера, который приобрёл у него потрет. «Понадобится много денег», – подумал он, и, взяв с собой всё, что имел, Маркус в тот же день поспешил отправиться в Лондон.
