Надеюсь, мисс Рочфорд, Вы не запомните меня, как человека, который приносил Вам лишь дурные вести.
Ваш добрый друг, Фрэнк Кларрен.»
Читая письмо, глаза Анны постепенно наливались слезами. Она присела на диван и, дочитав до конца, молча подала листок сидевшей рядом миссис Норрис. Слёзы совсем не лились из её глаз. Они ровным стеклом застыли внутри, так как на страдания у неё просто не осталось сил. Анна впала в шок. Она мысленно спрашивала: почему с ней всё это случилось? Почему? Однажды она прочла в одной из своих книг, что всё происходит не просто так и на всё есть своя причина. Анне очень хорошо запомнились те слова. Всеми силами своего разума она пыталась отыскать ответ на свой вопрос. Её вид был и печальным, и одновременно озадаченным. Но, даже обойдя все закоулки своих мыслей и предположений, Анне не удалось его отыскать. Отчаяние и опустошённость – этот невыносимо тяжёлый дуэт занял то место, где прежде царили лишь радость, беззаботность и лёгкость бытия.
Когда не удаётся оправдать поступки судьбы, все её деяния мы зовём одним словом – жестокость. Она, словно бы, играет с нами: сначала даёт в руки то, что делает нас счастливыми, позволяет наслаждаться этим некоторое время, и в тот самый момент, когда счастье достигает небесных высот, неожиданно отбирает свои подарки обратно. Порой частично, а порой и всё сразу. А впоследствии приходят шок, обида, ненависть, непонимание и множество вопросов, ответы на которые иногда приходят только спустя годы, но не мгновенно.
Застыв, подобно фарфоровой статуэтке, Анна сидела неподвижно и молча. Миссис Норрис прочла письмо и опустила листок себе на колени.
– Я думала, кошмары прекратились. Что же всё это значит? – она положила на лоб ладонь, а глаза её забегали от недоумения.
– Это значит, что кто-то шутит надо мной! Не знаю только: кто именно – Дьявол или Бог?
– Никто над Вами не шутит, мисс! Это происходит по воле судьбы. Все её повороты неслучайны и причина есть.
– О, да! Я знаю эту фразу. Очень отчётливо её помню, хотя прочла слишком давно. Но она лживая! – не сдерживая себя, крикнула Анна. – Если причина есть, то тогда почему я её не нахожу? Нет! Нет никаких причин! Это насмешки судьбы, её игры и шутки! Именно так всё и выглядит.
Она встала, подошла к окну и, положив руки на край подоконника, поглядела вокруг: сад ещё не был облачён в яркие летние платья, лишь только вечнозелёные кипарисы помахивали своими лапистыми ветвями. Но сад от этого не выглядел пустым. Он был прекрасен! Чем дольше Анна смотрела, тем больше воспоминаний представало пред её взором. Вспоминать ушедшее, всё то, что не повторится никогда – это самоубийство, муки, которые мы невольно причиняем сами себе.
– Если они всё отнимут, отнимут оставшийся кусочек моего рая, мне придётся жить в чужом доме, где я, возможно, не буду угодна. Я больше никогда не смогу выезжать на прогулки вместе с Топазом, не увижу, как цветут мои лилии, не смогу любоваться портретами родителей, пока пью чай в столовой. Не останется ничего из моей прежней жизни…
Голос её пропитывали отчаяние и боль, а слёзы начали медленно стекать по щекам. Анна почувствовала, что ноги её становятся совсем слабыми. Она отвернулась от окна, опустилась прямо на пол, оперевшись спиной о стену и закрыла глаза.
Миссис Норрис была полностью растеряна и ошеломлена. Она не знала, какие можно подобрать слова в утешение мисс Рочфорд. Сейчас ей казалось, что таковых просто не существует.
– Ах, мисс Рочфорд, не сидите на полу, он холодный!
– Не такой холодный, как моё сердце. Его теперь будет сложно снова согреть, – ответила Анна, оставаясь в том же положении.
– Ваше сердце не могло совсем остыть. Вот, взгляните… – гувернантка опустилась на колени и указала пальцем на одну из строк письма, – видите, что написал мистер Кларрен? «Вы не одна». И это действительно так! Мистер Лоэр любит Вас всем сердцем. Он и есть тот самый свет надежды! Я знаю, что никому другому, кроме него, не будет под силу снова разжечь огонь в Вашем сердце, – говорила она, взяв Анну за руки. – Вы уже давно обручены. Больше нечего ждать! Женитесь, как можно, скорее! А с прошлым придётся смириться, и всё позабыть, хоть это и трудно. Иначе оно Вас погубит, мисс Рочфорд! Родителей Вам уже не вернуть, дом не спасти, но шанс на счастье всё ещё остался, – миссис Норрис глубоко удивилась, как быстро она сумела отыскать нужные слова.
Анна внимательно всё выслушала, осознав каждое сказанное гувернанткой слово и, вытерев рукой скатывающиеся по щеке капли холодных слёз, согласившись, покивала головой.
– Да, да! Вы, как всегда, правы, миссис Норрис! – она поднялась с пола и расправила платье. – Но что же мне делать сейчас? Я в полной растерянности!
– Ничего, моя дорогая, думаю ничего пока не нужно делать! Давайте дождёмся прихода этих людей! А после нам станет ясно, как поступать дальше.
В ожидании визита незваных гостей Анна старалась насладиться каждой минутой, каждым мгновением, пока находилась в поместье. И каждая секунда была для неё особенно дорога, ведь она не знала, что ей уготовано впереди.
Глава 40
Прошло два дня.
С наступлением утра, ещё до завтрака, в поместье пожаловали те самые люди из банка, появление которых Анна считала чистым злом. Она собрала в себе всё возможное хладнокровие и вместе с миссис Норрис вышла к пожаловавшим господам.
– Здравствуйте, мисс Рочфорд! Мадам! – джентльмены сняли шляпы и почтенно поклонились.
Анна ответила всего лишь кивком головы и без малейшей улыбки.
– Моё имя Гилберт Монрэй. Я уполномочен заниматься долгом Вашего отца, ныне покойного сэра Роберта Рочфорда. А это мои коллеги, – он указал рукой на двух джентльменов лет тридцати, стоявших справа от него. – Позвольте представить: мистер Гарри Толд, адвокат и прямой представитель закона. Он пришёл на тот случай, если у Вас возникнут сложные вопросы. А это… – мистер Монрэй уж было собрался представить Анне другого, но она его прервала.
– Я не стану верить Вам на слово, сэр! Надеюсь, Вы и Ваши спутники можете развеять мои сомнения и показать документы, подтверждающие ваши личности, – потребовала она.
– Конечно, мисс, сию минуту!
Господа, не мешкая, достали соответствующие их словам бумаги, и Анна по очереди взглянула на каждую из них.
– Благодарю! Теперь мы можем продолжить, – серьёзно сказала Анна, отдав мистеру Монрэю его документ.
– Да, но, быть может, сначала Вы пригласите нас в гостиную? Там всем нам будет комфортнее вести беседу, не так ли?
– Мистер Монрэй, предстоящий разговор не станет для меня комфортным ни сидя, ни даже, если я стану слушать его, лёжа. Поэтому поговорим прямо здесь и стоя. Так я всегда беседую со всеми незваными гостями, – непоколебимо и вызывающе ответила она.
Мистер Монрэй слегка замешкался, не ожидая получить такой резкий ответ и, словно бы, от стыда отвёл на мгновение взгляд.
