– Что ж, как пожелаете, мисс. Вижу, Вас уже известили о положении вещей, и это хорошо. Мы можем без лишних россказней приступить к самой сути дела, – спокойно сказал он. – Мисс Рочфорд, так как Вашего отца, увы, уже нет в живых, его долг перешёл к Вам.
Мистер Толд вынул из своей папки бумагу и подал её Анне.
– Здесь всё изложено, – пояснил тот.
Анна внимательно прочла документ в момент всеобщего молчания и затем передала его в руки миссис Норрис.
– Здесь всё указано предельно ясно, кроме некоторых деталей, которых нет.
Мистер Монрэй вопросительно посмотрел на Анну.
– Почему так скоро? – спросила она.
– Что, простите?
– Почему так скоро Вам потребовалось возмещение долга? – повторила свой вопрос Анна, сделав его более понятным для всех.
Банкир посмотрел на адвоката, желая чтобы именно он дал на этот вопрос ответ, хотя Гилберт и сам мог это сделать. Мистер Толд понял его взгляд и тут же приступил к ответу.
– Мисс Рочфорд, в связи со смертью клиента банку необходимо закрыть его счёт, а в данном случае, ещё и погасить его долг. Обычно сумму долга покрывают с помощью оставленных средств или ценностей покойного, – разъяснял он. – И всё это должно быть сделано в максимально кратчайшие сроки, мисс. Так прописано. Я могу Вам показать надлежащий документ, – адвокат открыл свою большую папку.
– Не стоит, я Вам верю! Это было сказано слишком убедительно, чтобы быть ложью. Но этот вопрос не был столь важен для меня. Больше всего я не могу понять другое: почему в этом документе идёт речь о передаче Вам всего моего имущества? – голос Анны сменился недоумением, и она окинула вопросительным взглядом мистера Монрэя и мистера Толда. – Мне принадлежит этот дом и завод отца! Всё это стоит больших денег!
Мистер Монрэй не растерялся. Казалось, не существует в мире такого вопроса, который мог бы застать его врасплох.
– Завод Вашего отца уже обветшалый, и мало кого может заинтересовать, если только его цена будет довольно низкой. А дом… хм… – он поднял глаза и, оглядев потолок, стены, пол и все прочие окружающие его вещи, снова посмотрел на Анну. – Вашему фамильному поместью уже лет сто пятьдесят, если не больше. В нём жило не одно поколение, и дом уже слишком старый.
– И это делает его ещё более ценным! – воскликнула Анна.
– Ценным – для Вас, мисс, но для покупателей это только гора старого хлама, едва ли не развалившаяся рухлядь – не более!
Слова его были оскорбительны. Анна потеряла самообладание и окончательно разозлилась.
– Да как Вы смеете! Завод, возможно, и обветшал, но подобные слова никак нельзя соотнести с этим поместьем! Мой дом безупречен и красив! Он совсем не похож на старую развалину с горой хлама! Мой отец делал всё возможное, чтобы дом не терял своего былого великолепия! – почти с криком утверждала она. – Вы это нарочно, сэр, специально говорите, чтобы после продажи оставить себе лишнюю сумму! О да! Ваши союзники Вас, несомненно, поддержат, – она указала рукой на двух его коллег. – И суду Вы тоже, догадываюсь, денег пообещали! Да Вы все просто свора варваров и негодяев! Каждый из Вас явился сюда, дабы забрать свой кусок выгоды!
Миссис Норрис была бесспорно согласна с Анной, но всё же напугано молчала, так как она никогда прежде не видела её такой.
– Вы заблуждаетесь, мисс! Со мной представитель закона и свидетель! Не забывайтесь! – отвечал ей банкир. – Но я всё-таки джентльмен и понимаю, что Вы сейчас в стрессовом состоянии. Поэтому я не стану подавать на Вас в суд за публичное оскорбление при исполнении государственного долга!
– В суд? – Анна усмехнулась. – И что ещё Вы можете такого страшного со мной сделать? Отправите на виселицу? Вы уже и так всё у меня отняли!
– Ну, скажем, пара недель в холодной тюремной камере и ночи, проведённые на каменном полу в обществе голодных крыс, могут показаться довольно ужасными для девушки вашего круга.
Анна ничего не ответила, только презренно посмотрела на банкира.
– Как же Вы можете, господа? Девочка лишилась всей семьи, а Вы не дали ей даже оправиться от этого! – заговорила миссис Норрис, терзаемая возмущением. – Так нельзя, это бессердечно!
– Мы соболезнуем, но это наша работа, мадам!
Анна поняла, что прав у неё нет вовсе. Защищать свой дом она совсем не может и сопротивляться происходящему бесполезно, просто нет смысла.
– Хорошо, – как-будто смиренно произнесла она. – Сколько у меня есть времени?
– Учитывая правила, Вы должны покинуть дом в течение суток и передать его нам, но я решил проявить к Вам, мисс, моё подлинное сострадание, и поэтому дам Вам три дня и три ночи, – ответил мистер Монрэй. – Распустите слуг и уложите свои вещи, но только личные вещи: одежду и прочие женские штучки. Вы уже знаете куда отправитесь после?
– Да, знаю. Я выхожу замуж, – без эмоций ответила Анна.
– Это прекрасно, мисс! Поздравляю! – банкир улыбнулся так, будто бы был ей другом и правда испытывал радость за её счастье.
Анна ничего не ответила на его поздравление и умилительную улыбку. Она внимательно посмотрела прямо в глаза мистера Монрэя. В её взгляде таилась просьба, которую спустя несколько секунд Анна высказала вслух.
– Мистер Монрэй, я хочу только об одном Вас просить, пусть убранство дома останется таким же. Все картины и мебель. Прошу, не распродавайте всё это с аукционов. Дом прекрасен именно в таком виде, в каком был создан.
– Мы и не думали что-то распродавать. С обстановкой дом можно продать намного скорее. И, я полагаю, новые хозяева тоже не станут здесь что-либо менять, если только слегка.
– Попросите их, чтобы совсем ничего не меняли! Мне очень важно знать, что мой дом останется прежним, таким же, как сейчас, – настаивала она.
– Конечно, мисс! Я постараюсь сделать всё возможное!
Анна поблагодарила мистера Монрэя в надежде, что он сдержит данное слово. Больше она ничего не могла сказать. Хотя в глубине себя Анна уже почти смирилась с неизбежностью, ей всё же не верилось во всё происходящее с ней сейчас. Анне казалось, что это сон, вымысел и что-то ненастоящее. Шоковое состояние никак не могло её покинуть и явно отражалось в её глазах.
Миссис Норрис посмотрела на Анну и поняла, что разговор продолжаться не будет. Он завершён, и окончательное, роковое решение уже вынесено.
– Господа, я думаю, Вам самое время удалиться. Мисс Рочфорд необходимо побыть одной, – сказала она тем временем, как Анна стояла молча и закаменев, а взгляд её был напрочь лишён света.
– Да, мы уже уходим. Я прибуду по истечении трёх дней, чтобы взять у Вас ключи и документы на дом.
Анна, убитая горем, ещё раз взглянула на каждого из джентльменов и ушла к себе в комнату, не проронив ни слова.
Всего три коротких дня были даны ей, то недолгое время, когда она всё ещё могла оставаться хозяйкой своего поместья. Сегодня Анне не хотелось кого-то видеть и даже говорить. Мысленно она уже прощалась с домом, воспоминаниями, что хранят его стены, и всем тем, что ей придётся в нём оставить, в том числе и прожитую ею жизнь.
