– А кто это, Вик?
– Подружка моя, на проекте сдружились. Но она спит с Гориновым, тот все пробивает.
– И ты спи.
– С кем? – я резко повернулась и посмотрела ей в глаза.
– С продюсером.
– Злат, ты с Луны свалилась? С каким? Он у меня есть?
– Так переспи с нужным человеком и будет.
– Сразу видно, что ты не бум-бум в шоу-бизнесе, – вздохнула я.
– А разве не так все делается?
– Может, и так. Да не совсем. Нормального продюсера постелью не заманишь. Ему талант нужен, харизма, энергетика. Ну и голос, естественно. Артист, которого продать можно, и денег заработать.
Злата посмотрела сочувственно, погладила по голове и усадила в кресло. Единственная мебель в ее мастерской, предназначавшаяся для клиентов.
– Хочешь дам померить платье, которое я сшила для Анжелики Варум?
– Не ври, – засмеялась я, – она у тебя не обслуживается.
– Не веришь, – расстроенно пожала плечами Злата.
– Может, ты перепутала? – я ободряюще подмигнула.
– Может, и не она, но очень похожа. И стиль тот же.
– Покажи, – оживилась я.
– В телевизоре посмотришь, – надула губы творческая личность.
– Тогда я не скажу тебе, где выступаю на следующей неделе.
– Это шантаж?
– Да.
– В клубе, где ж еще.
– А вот и нет. На спортивной базе какого-то футбольного клуба.
– Шутишь?
– Нет, – я смеялась, – обещают хороший гонорар.
– Где эта база?
– Не в Москве.
– А где?
– Не знаю.
– Хорошенькое дельце. А как ты там петь собралась свои «Пузырьки»?
– Во-первых, все формальности улаживает Юлькин продюсер. Мы туда почти всем составом едем. Во-вторых, нам разрешено петь свой репертуар.
– Да? Что ты петь будешь?
– Красивую лирическую песню о любви.
– Это перед спортсменами? Им бы о спорте что-то. Типа: «Бей по мячу, с трибуны я тебе кричу».
– Ха-ха-ха. Это примитивно.
– Да им все равно. Они на вас будут как солдаты пялиться. У них режим, ничего нельзя. А тут девицы в прозрачных платьях.
Я показала на блокнот.
– Как там мои мерки? Короткое одевать можно?
– Талия на три сантиметра уменьшилась. Депрессия пошла на пользу, – сказала Злата, заглянув в записи.
– А грудь? – в надежде спросила я.
– Не увеличилась.
Нас поселили в гостиницу, единственную в городе. Всех вместе в один номер. Правда, трехкомнатный. Мы не возмущались, так, покривились в лицо администратору для проформы. Гастролей ждали, потому что выступления – это деньги, пусть даже в таком третьесортном городе. Сам город никакой ценности не представлял, милый поселок на опушке соснового леса. К нему вела отличная асфальтированная дорога, которая и раскрывала тайну. Дело в том, что в этой вечнозеленой глуши располагалась тренерская база одного очень известного футбольного клуба. Клуб отмечал юбилей, в честь чего мы, собственно, прикатили с концертом.
Девочки ходили по комнатам, делили полки в шкафу и готовились к концерту.
– А твой продюсер золото, – сказала Юльке Настя Грозунова, запихивая чемодан под кровать.
– Устроил такие шикарные гастроли для своей любовницы и ее подружек. Молодец! Кучу бабок отвалил.
– Я в финансовые вопросы не лезу, – зашипела Юлька в ответ.
Юлька за кулисами была Печенкиной, а на сцене – Юлиана Че. Настя, отвергшая все попытки продюсеров хоть как-то сменить ей имя, забавлялась. То Чегеварой Юльку назовет, то ПеЧЕнкиной, то Юлианой ЧЁ. А сама жестко отстаивала мнение, что Грозунова – фамилия самая что ни на есть запоминающаяся. У продюсеров проекта было другое мнение на этот счет, старались всех нас как-то переименовать. Чтоб звучали четко, коротко, громко. Вот так и появились: Варвара Дис, Юлиана Че, Даша Лилу, Нинель, остались только я, Настя и Ленка Мальцева.
– Ну и правильно. Я считаю, что зарабатывать должен мужик, – продолжая заниматься благоустройством комнаты, говорила Настя.
– А я хочу быть самостоятельной и не зависеть ни от кого, – вставила Варька.
– А я хочу уже семью и детей. Непременно с достатком. Чтоб не ходить по бутикам и не облизываться. Ой, девочки, где взять такого москвича?
– Губа не дура, – засмеялась Настя.
– А ты не ходи, – заметила я. – И облизываться перестанешь. Соблазнов будет меньше.
– Ага, жить красиво не запретишь. Ноги сами к таким местам несут.
Варька приехала из провинциального городка, а все туда же, рвется к роскошной жизни. На проекте она была самой красивой девчонкой, от которой сходили с ума все наши «звездные» мальчики. Варька, именуемая теперь Варвара Дис, свою красоту холила и лелеяла. Вечно поддерживала масками, кремами и массажами. А как только появились деньги, стала посещать салонные процедуры. Длинные волнистые волосы не дала стричь даже стилисту проекта, пользовалась дорогой косметикой для волос. По сравнению с ней мы были просто серые мышки. Помыть голову шампунем и не забыть нанести кондиционер это мой максимум и ее минимум. Она готовила волосы к помывке, наносила масла и что-то еще втирала, потом после мытья – благоухала жасминной маской, пользовалась ополаскивателем и завершала нанесением флюида, от которого волосы блестели и сверкали. Как в рекламе.
А еще Варька вечно сидела на диете. Почти ничего не ела и много пила воды. Она гордилась тем, что умеет контролировать свой вес и употреблять только здоровую пищу. Мы же были рады гамбургерам, и любой бесплатной кормежке. Помню, как она призналась, что с детства не ест сладости.
– В тринадцать лет я сказала себе: «Стоп! Хватит!», съела на дне рождения маленький кусочек торта и с тех пор не употребляю ничего, что содержит сахар.
– Ничего? – переспрашивали мы.
– Абсолютно! – гордо заявляла Варька.
– И не хочется? – прищурив глаз, выпытывала Ленка.
– Хотелось первый год. Организм рос и требовал глюкозу. Сейчас уже нет. Как говорит Эдита Пьеха: «Пять минут на языке и всю жизнь на талии».
– Так ты худая, как вобла, – тыкали мы в фигуру Варьки.
– Вот потому и худая. Я знала, что буду звездой. Готовилась заранее.
– Ну даешь, – присвистнули мы.
Мы уважали Варьку за самодисциплину, никто из нас не мог похвастаться подобной стойкостью. Ведь правда, кому понравится, если на сцене артист будет трясти целлюлитными бедрами и демонстрировать складочки на талии?
