– Нет, – жалобно пропищала я.
– Это все? – тем же тембром голоса спросила она, тыча на одинокую бутылку.
– Э… дайте еще шоколадку.
– Берите, они перед вами, – убивала она взглядом.
Я посмотрела на вертикальную стойку возле кассы, схватила первую попавшуюся плитку, расплатилась, выскочила из магазина и скорее помчалась домой.
«Вот была бы популярной, как Мадонна, красовалась бы завтра на обложке желтой газеты с ярким заголовком “Как выглядят звезды без макияжа”, а какой-то папарацци получил бы приличный гонорар за одно фото».
Но я пока не Мадонна. А мой путь на звездную сцену только начинается. Хотя я так себе говорила и год назад в концертном туре, и когда только попала в поющий проект. Зашла в квартиру в грустном настроении.
– Принесла! – захлопала в ладоши «больная».
Я поняла, что мне тоже требуется доза виноградного наркоза.
И только мы успели обновить бокалы, явились санитары.
«Наверное, наш район обслуживают практиканты», – думала я, глядя на молоденьких мальчиков. Причем один из них был так неправдоподобно хорош, что Брэд Питт засомневался бы в своей неотразимости.
– Жалобы? – спросил красавчик.
Мы с Юлькой, как зачарованные, уставились в его огромные синие глаза. И затихли, думая каждая о своем. Зачем природа наделила мужчину такой пронзительной синевой вкупе с бархатными ресницами? Сводить с ума женщин?
– Нет жалоб? – уточнил второй, долговязый блондин.
– Я! – опомнилась Печенкина. – Я пострадала.
Оба санитара дружно уставились на девицу в мятом халате с забинтованной головой, от которой попахивало употребленным алкоголем.
– Температура? – без энтузиазма поинтересовался «Брэд Питт».
– Есть.
– Мерили? – вяло спросил второй.
– Нет.
Юлька напоминала провинившуюся ученицу у доски. Я быстренько обрисовала ситуацию.
– Несчастный случай, – закончила рассказ.
Красавчик осмотрел комнату.
– Танцевали?
– Точно, танцевали, – поддакнул второй, – напились и прыгали, да так, что люстру башкой снесли.
– Неправда! Посмотрите.
Юлька, переполняемая справедливым возмущением, сорвала бинты, которые я щедро накрутила ей как чалму, и совала голову санитарам для осмотра.
– Смотри! Дырку видишь?
– Где? – захохотал красавчик.
– В голове.
Долговязый блондин согнулся вдвое и задыхался от смеха.
– Ну даете, девахи, – гоготал он, – вавка в голове.
– Если вавка в голове, надо пить зеленку.
Юлька позеленела и грозно топнула ногой.
– Дамы, обойдемся без истерик, – справился с приступом хохота синеглазый.
Он осмотрел Юлькину голову и авторитетно заявил:
– Царапина. Дырки нет, сотрясения тоже.
Блондин откупорил чемодан, достал блокнот и накарябал наш адрес. И почему у всех докторов такой ужасный почерк? Они сами смогут прочесть написанное? Это сплошная шифровка, а не амбулаторная карточка.
– Работаете? Учитесь? – Долговязый замер с карандашом в руке.
– Я певица, – с чувством собственного достоинства и переполнявшей минутной славы изрекла Юлька.
– Да? – оживился красавчик и посмотрел на Печенкину повнимательнее.
– Место работы?
Блондин продолжал записывать данные в вызывной лист. Но Юлька на вопросы не реагировала, она сверлила синеглазого красавчика призывным взглядом.
– Что-то я вас раньше не видел.
– Я не выступаю в халате с пробитой головой.
– Ну да, логично, – ухмыльнулся красавчик.
– Место работы? – повторил долговязый.
– Ночные клубы, – не глядя на него, ответила Юлька.
Красавчик прищурился.
– Я бываю вечерами в «Бенедикте», но вас ни разу там не видел.
– Это в другой части города, – отмахнулась певица.
– Три остановки на метро, ваша линия.
Осечка вышла. Печенкина быстро метнула на меня взгляд.
– «Бенедикт», – спохватилась она. – Точно, я там завтра пою.
Я утвердительно кивнула. Мол, поет. Не врет.
– Ни за что не пропущу завтрашний вечер, – пообещал красавчик и ласково улыбнулся.
На прощание сделал селфи «со звездой», забрал долговязого с чемоданом и ушел.
Уже тогда я могла поклясться – завтра Юлька будет петь в этом клубе. Чего бы ей это не стоило!
– Отпадный мэн, – завороженно прошептала она, как только за ребятами закрылась дверь.
– Будешь выступать? А как же голова?
– Заживет.
– До свадьбы? – хохотнула я.
– Может, у кого-то и до свадьбы, а у меня до завтра. Наливай!
Пока я разливала вино по бокалам, она терзала память мобильной записной книжки.
– Леш, привет, это Юля Печенкина. Узнал? Не разбогатею. Дело тут есть, хочу в «Бенедикте» выступить.
Способности, конечно, у Юльки были отменные. Организовать и убедить могла даже колонну мертвецов. Но с таким же успехом и втянуть ни в чем не повинных людей в свою затею тоже могла. Тем же вечером она успела договориться и о моем выступлении в славно-известном клубе. Я протестовала. Вот еще! Я теперь певица другого уровня. Но ее аргументы были убедительнее:
– Тебе деньги нужны?
И я тут же вспомнила, что на будущей неделе подойдет срок оплаты за квартиру, да и в холодильнике давно не пахло чем-то съедобным.
Глава 13
Клуб оказался второсортным, если не сказать правдивее. Мелюзга, которая там тусовалась, вызывала жалость всем своим видом. Оставалось надеяться, что красавец-санитар придет, и Юлька будет счастлива. Очарует, околдует и утолит жажду плоти. А то после Зоси никого у нее не было. Да и разве можно считать пузатого, стареющего продюсера мужчиной? Мужчиной, с которым можно получить удовольствие?
– Вика, пойдем. Надо найти Владика, он за все отвечает.
Мы вошли, поискали Владика. Официантки пожимают плечами. Что за Владик такой, о котором никто не знает?
– Юль, фамилия есть? Как человека искать?
– Мне сказали по телефону прийти в восемь и ждать. Владик подойдет, все объяснит, отдадим ему диски, включит плюс. Все будет гуд. После концерта получим по триста баксов каждая.
– Где ждать надо?
Юлька пожала плечами.
Нездоровое волнение, непонятно откуда взявшееся, трепыхалось где-то в области пупка. Мы стояли у входа и дрожали под порывами ветра. Стремительная темнота обрушилась на город и спрятала под покров человеческие грехи и пороки. Вдруг к нам подошел мужчина.
