– Мы продрогли! Вы опоздали на полчаса! – кинулась в наступление Юлька.
– Сверху полтинник устроит?
– Каждой.
– Разумеется.
Мы вошли внутрь. Петляли коридорами, спускались по лестнице, я интуитивно чувствовала приближение неприятностей. Разве сцена может быть так далеко и глубоко? Где зал? Где люди?
– Пришли, – сказал проводник и толкнул тяжелую железную дверь.
Открывшаяся картина ослепила сознание одной-единственной ясной мыслью – нас привели для удовлетворения мужской плоти. Причем мужиков здесь было больше, чем предполагает традиционный акт.
Я вжалась позвоночником в стену.
– В чем дело? – взревела Юлька.
– Вали! За работу! – Мужчина, который нас привел, бесцеремонно втолкнул Юльку, и она упала на пол, мгновенно вскочила, одернула короткое концертное платье, попятилась к двери.
– Че за столбняк? – Эти слова были адресованы мне.
– Вы нас не за тех принимаете, – вкрадчивым голосом я попыталась прояснить проблему.
– Баба? С сиськами? Че ты мне лепишь.
– Мужчина, я думаю, мы должны обсудить это недоразумение, – жгла глазами Юлька «проводника».
– Пошла! – заорал он на подругу. – За работу!
Мужики, напустившие столько дыма, что могли бы играть в прятки, зашевелились и загомонили.
– Артур, какого ты строптивых девок поставил? Тебя че просили, а? Мне эти царапины и укусы на фиг не нужны.
– Мы не проститутки, – завопили мы в один голос, цепляясь за зыбкую надежду.
– А мне рыжая понравилась, – захрюкал бугай, тыча пальцем в мою голову.
– Я певица, – почти плакала я.
– О, щас споешь. А мы с братками послушаем, – загрохотали мужики.
– Мы пришли к Владику. Певицы. Врубаешься? Проблемы! Будут! Понял?
Юлька от предчувствия неминуемой моральной гибели перешла на визг, тряслась, но умудрялась угрожать мордоворотам. Единственный выход был плотно прикрыт железной дверью и телом того, кто нас заманил. Спасения ждать не от кого.
– Цып-цып-цып, – позвал диваноподобный мужлан, которому я приглянулась.
Я хоть и рыжая, но на курицу совсем не похожа. Учитывая положение, в которое мы попали, меня теперь только так можно называть.
– Ты кого на понт берешь? – проводник схватил Печенкину за волосы.
– Ай-ай! – взвилась она от боли.
Меня сгреб в охапку бугай, любитель цыплят. Прижал к себе так, что я едва могла дышать, стал стаскивать золотистый комбинезон. Все попытки избавиться от нависшей угрозы он воспринимал с ухмылкой.
Комбинезон с оголенной спиной и юбкой в пол посоветовала надеть Юлька. Этот костюм я сшила давно и уже светилась в модных клубах, сверкая в софитах золотом.
– Мужикам такое нравится, – утверждала Юлька, – ты как золотая рыбка.
И вот, пожалуйста, стопроцентное подтверждение. Только не на таких было рассчитано.
– Умоляю, отпустите нас! Вы ошибаетесь, – рыдала я, хватая его руки.
– Да какая разница, – пробасил он, расстегивая одной рукой штаны.
Внезапный Юлькин вопль заставил всех обернуться. Роскошные пшеничные волосы, зажатые в кулаке проводника, натягивались при каждом движении головой и причиняли невыносимую боль. Она извивалась, рыдала и хотела вырваться.
– У нее же голова разбита! – закричала я и расплакалась.
Не знаю что было бы с нами дальше. Но ангел-хранитель решил сжалиться над нами, преподав хороший урок.
Настырно звонил мобильный, издавая противные сигналы. Кто-то ответил. Раздалась зычная команда нас отпустить. Я почувствовала, как отлипла от чужого пуза и скатилась на пол.
– Наш заказ ждет у входа, олух! Три шикарные девки. Какого лысого ты этих куриц приволок?
– Так они и стояли у входа, – пожал плечами проводник.
– Бегом приведи наших, балбес!
– А этих куда?
Мы с Юлькой жалобно смотрели на говорившего.
– Отпустите! – во весь голос зарыдала я.
Исход мог быть какой угодно. Нас могли изнасиловать и выкинуть где-то за городом. Это в лучшем случае. Сбросить в реку с моста, как Варьку – это реальнее. «Залюбить» до смерти, что тоже возможно. Сделать все, что и планировали, плюс то, чтобы этот эпизод остался в тайне.
Нас отпустили. Как мы добрались домой, помню плохо. Юлька куталась в мое пальто и вздрагивала, я в измятом костюме из тонкой парчи отбивала зубами чечетку.
Мы не разговаривали двое суток. Как-то не о чем было. Каждая находилась под впечатлением и осмысливала случившееся. Ступали осторожно, телевизор и радио не включали, молчали. Погрузившись в собственные мысли, не замечали ничего вокруг. Мир потерял цвет, запах, звук…
Проснувшись утром на третьи сутки, я толкнула Юльку в бок:
– Давай сварим пельменей. Есть охота.
– Отпустило… – облегченно вздохнула Юлька.
Мы никогда к этому случаю не возвращались. Ни у меня, ни у Печенкиной не возникало желания поднимать неприятную тему и ворошить воспоминания.
Глава 14
Несколько дней спустя Юлька отправилась на прием к потомственной гадалке, победительнице шоу про экстрасенсов, ведунье в седьмом поколении. И та вроде как нашла у Печенкиной сглаз и родовое проклятие, с чем и были связаны последние Юлькины неудачи.
– Порчу навели на выпавшие волосы, – глядя в стеклянный шар, изрекла гадалка.
– Кто?
Затаив дыхание, Печенкина слышала, как бьется испуганное сердце. Гадалка рассматривала шар, словно альбом с невидимыми картинками. С интересом. Говорила грудным тихим голосом, что придавало происходящему атмосферу особой таинственности.
– Женщина это. Магией владеет. Общее у вас. Что-то общее.
– Что общее?
– Не вижу, детка.
Гадалка щурилась, будто наводила резкость. Но шар молчал.
– Квартира? – обескровленными губами зашептала Юлька.
– Нет. Это живое. Это человек.
Она рассматривала свой шар, и Юлька тоже наклонилась через стол, пытаясь увидеть в стекле какую-то подсказку. Но экстрасенс грозно зыркнула на нетерпеливую клиентку, и Юлька отодвинулась обратно. От любопытства у нее зачесались ладони.
– Этот человек мужчина?
Экстрасенс неопределенно пожала плечами.
– Да или нет? – уточнила Юлька.
Гадалка глубоко вздохнула, закрыла глаза и впала в транс. Юлька сгорала от нетерпения, но потревожить колдунью не решилась. Это магия, процесс непредсказуемый. Да и ссориться с такими людьми себе дороже. Юлька сидела, ждала, разглядывала интерьер комнаты. Колдунья вернулась в сознание, когда время сеанса было на исходе.
