Но родительница молчала, только сердито смотрела на сына и тяжело дышала. И сын продолжал: «Мама, когда это было, чтобы ты даже не хотела со мной говорить? Всегда вежливо меня встречала и с интересом выслушивала меня. Радовалась моим успехам и переживала за случившиеся неудачи. И всегда меня учила: «Сынок, никогда не делай поспешных выводов! Сначала хорошо разберись в ситуации. Хорошо все обдумай и только после этого принимай решение, как поступить!» А сегодня ты сама противоречишь тому, чему меня учила. Смотри, я один. Никого с собой не привел. И не собираюсь приводить, пока не получу твоего согласия!» Но и это не помогло. Мать снова потребовала: «Говори, где ты был!»
Алексей рассердился и спросил: «Мама, почему ты считаешь, что я иду против твоей воли? Приведи мне пример, когда я так поступал? Я всегда старался выполнять твои советы, и они никогда не противоречили моим желаниям. Почему ты сегодня без причины рассердилась и даже грубишь мне, не позволяя слова сказать. Зациклилась на одном и том же: «Горожанку в дом не пущу!» Ну и не пускай! Если хочешь, и меня из дому выгоняй! Это твой дом и твое право поступать, как считаешь нужным. Повторяю, я всегда тебя слушался. Если сейчас скажешь «уходи», то даже не стану спорить с тобой ― встану и уйду! Но я знаю, что ты так не поступишь, потому что любишь меня и не проживешь и дня без своего любимого сыночка. Я же помню, мама, как ты два раза в неделю приезжала ко мне в город, когда я учился в строительном техникуме. И каждый раз привозила туда полную торбу с продуктами, чтобы не дай бог твой Алешенька не умер с голоду. Мои товарищи по учебе тогда смеялись надо мной и называли меня маменькиным сыночком. Это меня злило, и я тогда запретил тебе так часто навещать меня и требовал, чтобы приезжала только раз в месяц! Ты тогда расплакалась и ответила, что не выдержишь и десяти дней, не повидавшись со мной, после чего я тебе разрешил приезжать ко мне раз в десять дней. Как же ты сейчас будешь жить без меня, мама, если я уйду из дома?!»
Сын рассчитывал, что этим смягчил гнев матери, но она была непреклонна и повторила, что в любом случае не даст согласия на то, чтобы сын женился на этой горожанке. И подтвердила, что не нужна ей в доме эта ленивая учительница, которая не сможет даже постирать мужу грязное белье. И чтобы сын ей поверил, опять привела в пример соседей Дроновых: «Видела я у соседей своими глазами кучу непостиранного белья под кроватью. И слышала своими ушами, как Дронова плакала, рассказывая мне о ленивой городской невестке. Зная об этом не понаслышке, зачем мне повторять ту же самую ошибку? Неужели мало хороших сельских девушек? Почему ни одна из них тебе не приглянулась? Вот, скажем, Лена Семенова. Лучшая доярка колхоза. Чем она плоха? Красивая, стройная и, главное, работящая. Иди, посмотри, уже несколько лет подряд ее портрет висит на доске почета в центре села! О чем это говорит? О том, что эта девушка с работой справляется и дома успевает все делать. Вот такую сноху я бы с радостью приняла в свой дом! Почему мой сын не полюбит такую работящую сельскую девушку, а ухватился за юбку какой-то интеллигентной учительницы? Я же знаю, что такие накрашенные куклы ничего по дому не умеют делать! Не смогу я такое пережить и умру на десть лет раньше положенного срока. Вот и жди, чтобы я умерла, а после этого можешь приводить свою горожанку в наш дом», ― и мать Алеши заплакала. Но в тот вечер от своего мнения не отступила.
7. Фома Перцев жалуется на непослушных детей
В очередное воскресенье после посещения церкви, в которой служба проводилась раз в две недели из-за того, что это была одна из двух действующих церквей в районе, а служил в обеих церквях один и тот же пастырь, который жил в районном центре, дед Никодим пообедал и в оставшееся время выходного дня решил отдохнуть. Он никогда не ложился спать в обед, потому что днем не мог заснуть, поэтому вышел на улицу, сел на скамейку возле дома и стал наблюдать за прохожими. Те, кто проходили мимо, узнавали старика и кивком головы здоровались с ним. Некоторые останавливались на короткое время, интересовались состоянием здоровья и шли дальше по своим делам. Иные даже присаживались к нему и, как обычно, уточняли, какой ожидается урожай в этом году. Так проходило время до вечера. Иногда под вечер к старику присоединялись соседи, которые к этому времени справлялись со своей домашней работой.
И вот к вечеру во дворе у соседей Перцевых поднялся крик: слышен был женский плач, потом заплакал и ребенок. Шуму было много. Но никто серьезно не реагировал на этот шум, потому что многие соседи, в том числе и дед Никодим, хорошо знали нрав Фомы Перцева. Он постоянно кричал на домочадцев и часто избивал своих детей, которые сильно плакали и просили маму, чтобы она их защитила от очередной отцовской порки. Матери ничего не оставалось делать, как тоже плакать. И на этот раз женщина плакала и просила мужа оставить в покое ребенка. Вот так проходила жизнь в семье Фомы Перцева. К этому «распорядку» все уже привыкли, и никто не вмешивался во внутренние дела соседей, потому что люди знали ― делать замечание Фоме ― бесполезно. Наоборот, даже себе во вред. Так как сердитый хозяин моментально переключал свой гнев на того, кто посмел сделать ему замечание, и, оставив в покое плачущую семью, он начинал ругать того, кто вмешался в это дело. Он кричал и требовал: «Не вмешивайся в мои семейные дела! Не твое собачье дело! Это мои дети! Хочу ― бью, хочу ― милую! И ты не лезь в мои дела, а лучше посмотри на себя».
Начинал Фома перечислять все недостатки человека, который сделал ему замечание, сопровождая все это руганью и нецензурными словами. Дед Никодим тоже это усвоил, поэтому и предпочитал не вмешиваться в семейные дела Фомы Перцева, так как был уверен ― соседи пошумят и стихнут. Надо отметить, что такая неразбериха в этой семье происходила не каждый день, а только тогда, когда хозяин семьи был сильно пьяным. А за последнее время такое случалось часто. Потому что, работая ездовым на МТФ и постоянно развозя молоко по селу, Фома еще выполнял и транспортные просьбы селян. Люди просили его подвезти им груз (зерно на мельницу, муку с мельницы, масло с маслобойки, мебель из магазина и т. д.). Поэтому к вечеру ездовой, выпивая магарыч за свои услуги, всегда был выпившим. Когда заказов на транспортные перевозки было много, да еще приходилось осиливать положенный магарыч, Фома напивался, как говорится, до чертиков. В такой день семья страдала пуще обычного. Жену свою, Марию, Фома редко бил. Зато постоянно кричал на нее, обзывал, замахивался кнутом или ремнем, когда она пыталась защитить ребенка, которого пьяный отец избивал. Крича на жену, он требовал, чтобы она не вмешивалась в его «воспитательную» работу. И Мария, зная характер мужа, всегда молчала, ни о чем не спрашивала, потому что боялась его. А когда он приезжал на подводе домой пьяным, то прятала детей и требовала от них, чтобы они не показывались на глаза отцу. Таким образом, как могла, оберегала свою семью. Ей было стыдно перед соседями за шум и постоянные разборки в семье, которые проходили часто, поэтому она редко выходила на улицу. Поступая так, избегала разговоров с людьми или вела замкнутый образ жизни. За это соседки ее прозвали скрытой тихоней. Трудно сказать, любил ли Фома свою супругу. Зато ценил ее, понимая, что все домашнее хозяйство держится на ней. Она кормила, поила и доила корову, реализовывала и дорабатывала полученное молоко. Вся стряпня по дому была на ее плечах. Огород при доме тоже она засевала и обрабатывала. Плюс к этому, пять месяцев в году, особенно в дни уборки урожая, она ходила на работу в овощеводческую бригаду. Как и все остальные колхозники, каждый вечер приносила домой по полной сумке овощей, которые консервировала или солила. Этим обеспечивала семью на зиму консервированной овощной продукцией. Глава семьи это видел и одобрял ― значит ценил деловую сторону жены и правильно понимал. Потому что он тоже заботился о том, чтобы его семья была обеспечена продуктами питания, и сам не оставался в стороне от этой проблемы. Отметим, что Фома Перцев не был ленивым человеком. Он ежедневно, включая и воскресенье до обеда, ходил на работу. Дома выполнял всю мужскую работу, в том числе убирал навоз после животных и делал из него кизяк, чтобы зимой топить им печку, заготавливал корма для скота и т. д. Когда дети подросли, чтобы немного облегчить труд жены, глава семьи стал требовать, чтобы они помогали маме по дому. И если его дочка Капа (Капитолина) без лишних напоминаний постоянно помогала маме в домашней работе, то два его сына, особенно Илюша, никогда сами не брались за работу, чтобы помочь матери. А иногда даже позволяли себе не выполнять и наказы отца, предпочитая потратить время, как выражался Фома, на дурацкие игры. Вот что становилось главной причиной озлобления главы семьи. И он, не задумываясь, наказывал сыновей за неисполнительность. Будучи трезвым, что в последнее время бывало редко, только кричал на мальчиков и заставлял выполнять свои поручения. Зато когда был пьяным, сразу применял кнут как испытанное средство воспитания или снимал ремень и жестоко наказывал провинившееся дитя. И бил до тех пор, пока мать не начинала плакать и просить мужа, чтобы он прекратил избиение ребенка. Вот и в нынешнее воскресенье Фома кричал, бил ребенка ремнем, а мать плакала и защищала его, из-за чего и поднялся очередной шум в этой семье.
