– А что, если она будет кричать? Соседи могут услышать ее.
– Это очень глухие места, – сказал Тим.
– На много миль вокруг никого нет. – Марти отпил глоток пива. – Впрочем, разве что медведи. Как ты относишься к медведям?
– Заткнись, Марти, – сказал Тим. – Ты только мешаешь.
– Что, если я усну? – Она не могла поверить, что задает вопросы так, словно и вправду может согласиться помочь им. – Что, если все затянется на два или три дня? Мне нужно будет иногда спать.
– Что же, да, тебе нужно спать, – сказал Тим. – Ее можно к чему-нибудь пристегнуть наручниками. К кровати или к чему-нибудь еще. Ты достаточно умна для того, чтобы понять, что тебе нужно сделать.
– А что, если она подерется со мной, а? – Она не могла представить себя дерущейся с женой губернатора Северной Каролины.
– У тебя будет пистолет, – сказал Марти.
Тим бросил короткий взгляд на брата. Марти перешел черту.
– Я не хочу пистолет, – сказала она.
– Ладно, мы дадим тебе незаряженный пистолет, – сказал Тим. – Просто в качестве устрашения.
То, что у Тима был пистолет, встревожило ее больше, чем все остальное. Ей не хотелось ни на йоту разочароваться в нем: мужчине, который, как она была уверена, подарил ей пять тысяч долларов и который обращался с ней как с сокровищем, который любил ее больше, чем кто-либо, с тех пор как умерла ее мать. Серьезный аспирант, который собирался защищать людей, не имеющих возможности самим постоять за себя. Внезапно у нее перехватило дыхание.
– Твоя магистратура! – воскликнула она. – Если ты… уйдешь в подполье, как ты получишь степень магистра?
– Есть более важные вещи, – ответил Тим.
– Но ты так усердно работал.
Он улыбнулся, глядя на нее, словно Кики была слишком маленькой или слишком наивной для того, чтобы понять.
– Честно говоря, Кики, меня это не слишком волнует, – сказал Тим. – Это всего лишь бумажка по сравнению с жизнью моей сестры.
Марти склонился к ней.
– Правительство постоянно убивает невинных людей, – сказал он. – Энди упрятали за треклятую решетку, и мы не хотим, чтобы она оказалась в их числе.
– Мы будем не одиноки, Кики, – сказал Тим. – Кое-кто из ОСКП знает о том, что мы задумали, и полностью на нашей стороне, они готовы помочь. Эти люди живут в подполье, поэтому я пока не могу рассказать тебе о них больше. Не потому, что ты кому-нибудь проболтаешься, – быстро добавил он. – Я знаю, что ты ничего не скажешь.
Она покачала головой.
– Они живут неподалеку от хижины, о которой мы тебе говорили, поэтому мы останемся у них до тех пор, пока не будем окончательно готовы выйти, – продолжал Тим. – Мы обеспечим хижину едой и всем остальным. У них есть старая машина, которой мы сможем воспользоваться, то есть в день… – Кики внезапно показалось, что он не решается произнести слово «похищение». – В тот день, когда мы сделаем это, ты поедешь в хижину, а мы направимся в Джэксонвилл, где в доме есть телефон, а потом снова встретимся с тобой в хижине. Понятно?
– Как вы это сделаете? – спросила она. – Как вы доберетесь до жены губернатора?
– Мы знаем ее распорядок дня, – сказал Марти. – Раз в неделю она преподает вечером испанский язык в университете. Когда она закончит, уже стемнеет, и мы похитим ее на парковке.
Мысленно Кики нарисовала эту сцену: женщина вечером идет в одиночестве к своей машине, двое мужчин выскакивают из темноты, закрывают ей рот ладонью и тащат к задней двери фургона.
– Вы до смерти напугаете ее, – сказала Кики.
– Ну да, – рассмеялся Марти. – Блестящая дедукция.
– Малышка, мы будем с ней максимально предупредительны, – сказал Том. – Мы не хотим причинить ей боль. Наша главная цель – помешать тому, чтобы боль причиняли другим людям.
Кики уставилась в свою тарелку, пропитавшуюся жиром и ставшую прозрачной по краям от нетронутого ломтя пиццы. Мужчины сидели молча, словно понимая, что ей необходимо немного времени, чтобы осмыслить то, что было только что сказано.
– Когда вы собираетесь это сделать? – наконец спросила Кики.
– Вскоре после Дня благодарения, – ответил Тим.
– А что, если губернатор скажет, что смягчит приговор Энди, а потом возьмет свои слова обратно, как только его жена вернется домой? – спросила она.
– Черт побери, лучше ему этого не делать, – угрожающе произнес Марти. – В противном случае мы перейдем к плану Б, и я не думаю, что ты захочешь узнать о нем.
Кики с тревогой взглянула на Тима.
– Что за план Б?
– Он подтрунивает над тобой, – ответил Тим. – Нам не нужен план Б. План А вполне надежен. – Отодвинув тарелку, он зажег сигарету. – Не принимай решение прямо сейчас, Кики, – сказал он. – Давай закончим на этом, тогда мы отлично отдохнем за ночь. А утром ты поймешь, как к этому отнестись.
После ужина они с Тимом поднялись в его спальню. Они занялись любовью, ни словом не обмолвившись о похищении, и она, как могла, отгоняла от себя эти мысли, убеждая себя в том, что их отношения навсегда останутся такими же доверительными. Однако когда Тим заснул, она лежала с открытыми глазами и думала. Чужие люди были готовы и хотели поддержать замысел Тима и Марти. Это ее успокоило, их план стал казаться ей не таким глупым. Она вспомнила фотографии Энди, развешанные повсюду в доме. Ее чудесную улыбку. Жестокое изнасилование вынудило ее убить того, кто напал на нее. Она представила, как, должно быть, была напугана Энди во время судебного разбирательства, придумывая себе алиби, для того чтобы спастись. Теперь пришла очередь ее братьев сделать для ее спасения то, что было в их силах. Они никому не причинят боль. Их цель – помешать тому, чтобы причиняли боль другим людям, так сказал Тим. И жизнь Энди будет спасена.
Прислушивайся к своему сердцу, писала ей мать. Прими решение и прыгай в воду очертя голову.
Именно это Кики и собиралась сделать.
8
Я хочу, чтобы ты знала, что произошло между твоим отцом и мной. Я познакомилась с ним на школьном танцевальном вечере, мне оставался год с небольшим до окончания средней школы, он тогда сбил меня с ног. Он был не из нашей школы. Я снова встретилась с ним намного позже, но тогда он уже бросил учебу. Твой отец был удивительно лживым, а также очень привлекательным и обаятельным. У него были такие же волосы, как у тебя. Темные и волнистые, всегда слегка в беспорядке, но красивые. Собственно говоря, и сам он был несколько беспорядочным и красивым, и думаю, поэтому я влюбилась в него. Просто он отличался от других.
Когда я забеременела тобой, я боялась сказать ему об этом. Прошло три месяца, пока я не набралась мужества. В мечтах я представляла себе, что, узнав об этом, он предложит мне выйти за него замуж и будет заботиться обо мне. Я пришла к твоему отцу домой – он жил с родителями, – мы бездельничали в комнате отдыха, играя в пинг-понг, и я пыталась подобрать слова. Когда раздался телефонный звонок, он был в ванной комнате. Больше дома никого не было, поэтому я ответила. Это была девушка, которая хотела поговорить с ним. Ее звали Уилла, и я по голосу поняла, что она красива. Когда он вышел из ванной, я сказала ему о звонке, и его лицо просветлело. Он даже не пытался скрыть этого. Мы снова принялись играть в пинг-понг, но я знала, что все его мысли об Уилле, потому что он бил по мячу как попало. Мы закончили игру, и он сказал, что неважно себя чувствует и мне лучше пойти домой. Я ушла, но знала, что больше никогда не услышу о нем. И была права.
