Как только Кики сказала Тиму и Марти, что готова помочь им, она почувствовала себя так, словно катается на американских горках. Захват заложника начал представляться ей забавным и надежным аттракционом, когда братья, не без ее участия, усовершенствовали свой план, но она понимала, что скоро он наберет скорость и тогда у нее уже не будет никакой возможности спастись.
Теперь ее роль сводилась к тому, чтобы постепенно подготовить разрыв с Тимом, поэтому она стала придумывать разные неприятности, для того чтобы обсудить их с Ронни.
– Когда я вчера вечером была у него, ему позвонила другая девушка, – доверительно сообщила она Ронни, когда однажды утром они одевались на работу. Было очень рано, на улице еще было темно.
– Откуда ты знаешь? – Ронни натянула джинсы, потом посмотрела через плечо в зеркало, проверяя, что они выгодно подчеркивают ее зад.
– Я сняла трубку, – сказала Кики. Она с усилием расчесывала волосы редкой расческой. – Там молчали, потом девичий голос попросил Тима. Он как будто обрадовался, услышав ее, и ушел разговаривать в другую комнату.
Ронни повернулась и посмотрела на Кики, уперев руки в боки.
– Ты спросила, кто это был?
– Нет. – Кики положила расческу. – Я не хочу быть навязчивой.
– Ты имеешь право знать! – Ронни была возмущена. – У вас серьезные отношения, не какое-нибудь мимолетное увлечение. Ты обязана знать все.
Кики плюхнулась на кровать.
– Он вдруг стал каким-то отстраненным, – сказала она.
– Кики, – Ронни присела рядом с ней, – ты уверила его в том, что принадлежишь ему, неважно как. Правда, пора прикинуться, будто тобой интересуются другие парни. И будто ты ими интересуешься. Ты должна дать понять, что он может потерять тебя.
– Я не хочу притворяться, будто меня интересует кто-то еще, – сказала она. – Просто мне не нужен никто, кроме Тима.
Кики удивилась, когда к глазам подступили слезы. Было нетрудно вообразить, что она почувствовала бы, если бы потеряла его на самом деле. Как будут развиваться их отношения, когда Тиму придется скрываться? Она несколько раз поднимала этот вопрос, и всякий раз Тим притягивал ее к себе, уверяя, что они что-нибудь придумают.
– Нам с тобой слишком хорошо, чтобы от этого отказываться, – говорил он. Если она настаивала и просила объяснить ей подробнее, он обижался. – Я не знаю, как все сложится, Кики. Я даже еще не знаю, где я в конце концов окажусь. Ты просто должна верить мне. – Она верила ему, но ее тревожила неопределенность.
Тим сказал, что их разрыв должен произойти на глазах у всех.
– Ты ходила в школе в театральный кружок? – спросил он однажды вечером, отвозя ее домой после кино.
Она отрицательно покачала головой.
– А ты?
– Да, – сказал он. – Думаю, я притворюсь, что решил по какой-то причине наплевать на тебя. – Он взглянул на нее, улыбнувшись своими пухлыми губами. – Все-таки я не могу себе представить, чтобы ты наплевала на меня.
– Я сказала Ронни, что ты увлекся другой девушкой.
– Блестяще! – Он одобрительно кивнул. – Если не считать того, что меня будут считать дерьмом. Я хочу, чтобы наш разрыв произошел по твоей вине.
– Не-а, – улыбаясь, проговорила она, – он должен произойти по твоей вине.
– Хорошо, – сказал Тим. – Я уже достаточно попросил у тебя, поэтому приму удар на себя. Пусть это будет по моей вине. В мою жизнь возвращается прежняя подружка, и я, будучи типичным говнюком, бросаю тебя ради нее.
– Какая она?
– Она так же красива, как Телли Савалас
[10], но имеет определенную власть надо мной, – сказал он.
– Что? – рассмеялась Кики.
– Кроме того, у нее бывает дурное настроение, – продолжал Тим, – и ее трудно уговорить, поэтому она всегда интриговала меня. Ну а теперь я ей нужен и ничего не могу с собой поделать.
Казалось, он так увлекся своими фантазиями, что Кики почувствовала себя неуютно.
– Все это выдумка, правда? – спросила она.
– Ох, малыш, неужели ты думаешь, что я когда-нибудь брошу тебя? – Не было ли намека на раздражение в этом вопросе? Ей показалось, что она начинает чувствовать его, настолько неуверенно она себя чувствовала. – Ни одна другая женщина не сравнится с тобой, – сказал он. – У тебя самые удивительные волосы на свете, и ты такая умница, ты привела в порядок весь мой дом и покорила моего брата. Кроме того, в постели ты просто потрясающая.
При этих словах Кики покраснела. Она не была потрясающей в постели, она до сих пор не испытала оргазма во время полового акта. Может быть, она плохо двигалась или еще что-нибудь. Вероятно, его вымышленная подружка не раз испытывает оргазм. Неудивительно, что он хочет вернуться к ней. Про себя она называла ее Уилла.
Как они и планировали, за две недели до Дня благодарения Тим пришел в кафе. Вместо того чтобы сесть за свой столик, он попросил Кики выйти с ним на улицу. Он выглядел довольно взволнованным.
Ронни направлялась на кухню, и Кики поймала ее за руку.
– Тим хочет поговорить со мной без посторонних, – прошептала она. – Не могла бы ты несколько минут присмотреть за моими столиками?
Ронни бросила взгляд на Тима.
– Что происходит? – спросила подруга.
– Не знаю, – пожала плечами Кики, – надеюсь, что ничего.
– Давай, – сказала Ронни, – я тебя прикрою.
Они с Тимом вышли на улицу и встали на тротуаре, у окна кафе. Навстречу им шли студенты, окружая их толпой, толкая их, но они не сходили с места. Им нужно было разыграть сцену, в первую очередь для Ронни.
– Просто помни, что я люблю тебя, – начал Тим.
Она кивнула. Солнце окружило ореолом его золотистые кудри. Ей хотелось прикоснуться к нему, но она стояла, строго сложив руки на груди.
– Вернулась моя прежняя подружка, – сказал он. – И, увидев ее, я понял, что на самом деле никогда не любил тебя. Прости. Я должен порвать с тобой.
– Я знала это! – Она топнула ногой по тротуару. – Я знала, что у тебя есть кто-то еще.
Ее притворный гнев вызвал у Тима улыбку, но он спохватился.
– Просто так случилось, – сказал он. – Не то чтобы я все это время был с ней и все такое.
– Как ты можешь так поступить со мной? – закричала она громче, чем намеревалась это сделать. Проходящий мимо парень сказал ей, чтобы она «угомонилась».
– Я никогда не хотел причинить тебе боль, – сказал Тим. Он не побрился этим утром, она видела светлую щетину на его щеках.
– Да уж, хорошенькое дельце, – сказала она. – Чем же она так отличается от меня?
