Эва не знала, что сказать. Она все еще видела перед глазами лицо Тима и была смущена намеками офицера на его «подружку».
– Просто скажи мне, – тихо сказала Мэриэн. – Один из них… один из братьев Глисонов… отец Кори?
Эва опустила глаза на лежавшего у нее на руках ребенка. Она кивнула, словно сама и вправду верила в это.
– Прости, милая.
– Я все еще думаю, что он как-нибудь отыщет меня. Если бы не они, я… – Эва покачала головой. – И они сказали, что разговаривали с его подружкой. Я его подружка.
Мэриэн взяла ее за руку.
– Во-первых, они говорят все что угодно, чтобы добиться своего. Вероятно, они пытались выудить тебя оттуда, где ты скрываешься. Во-вторых, и это значительно важнее, – сказала Мэриэн, и выражение ее лица за очками стало серьезным, – мы разговариваем с тобой о том, о чем не должны говорить. Ты должна быть осмотрительнее. Мне стало ясно, что ты как-то связана с этой ситуацией, но ты не должна так раскрываться перед другими людьми, хорошо?
Эва кивнула.
– Ты подпрыгиваешь всякий раз, когда звонит дверной звонок, и теперь я понимаю почему. Ты, вероятно, стала слишком подозрительной. Ты никогда не узнаешь, кому можно верить, поэтому не верь никому. Друг может стать врагом, а рискуешь не только ты.
– Я знаю, – сказала она. – Это все Тим, Марти и их сестра. И На… – она осеклась. – Люди, которые помогли мне добраться до вас.
– И теперь я тоже буду защищать тебя, – сказала Мэриэн. – Я буду помогать тебе и поддерживать тебя. Итак, больше ни слова никому, пока ты жива. Обещаешь?
Эва снова кивнула и посмотрела на погасший экран телевизора.
– Думаете, я когда-нибудь снова увижу его? – спросила она.
– Я знаю, что твое сердце разбито, Эва, но для него было бы ошибкой пытаться найти тебя и наоборот. Он только подвергнет опасности тебя и ребенка, и я уверена, что Тим понимает это. Поэтому независимо от того, как сильна его любовь к тебе, он не должен пытаться найти тебя. Ради тебя и Кори.
Эва не думала о том, что он ради ее защиты останется вдали. Любовь к нему вспыхнула в ней с новой силой.
– Я просто хочу как-нибудь помочь ему, – сказала она. Лежащая в слинге Кори закапризничала, и она подняла ее на плечо, похлопывая по спинке.
– Если ты хорошо воспитаешь ребенка, это будет самая лучшая помощь для него, – сказала Мэриэн. – Что наводит меня еще на одну мысль.
– Какую? – спросила Эва.
– Тебе нужно найти работу.
– Но… я нужна вам здесь.
Мэриэн улыбнулась.
– Я десять лет занималась этой работой без тебя, милая. Ты очень помогаешь мне, но ты мне не нужна. Для твоего будущего очень важно, чтобы ты начала вести себя как Эва Бейли.
Именно об этом говорила ей Наоми.
– Я знаю, что прошло всего несколько недель после родов, – сказала Мэриэн, – но ты как будто в хорошей форме, поэтому я думаю, что ты вполне можешь найти работу на неполный день. Я разговаривала с подругой, Стеффи Грин, которая заведует университетской закусочной в нашем районе. Там питаются студенты Виргинского университета. Они могут взять официантку на вечернюю смену. В месяц получится от шести до десяти смен. Всего четыре часа, по крайней мере сначала. Как ты думаешь, справишься?
– Но… а как же Кори?
– А ну! – Мэриэн помахала рукой, словно приветствуя ее. – А я на что? Я позабочусь о ней. Вечером детей забирают из детского сада, и мы с Кори будем только вдвоем.
Эва прислонилась щекой к головке ребенка.
– Не думаю, что могу оставить ее с кем бы то ни было, – сказала она. – Даже с вами.
– Я настаиваю, Эва, – твердо сказала Мэриэн, и в ее голосе послышались нотки сержанта-инструктора по строевой подготовке. – Не только потому, что у тебя появятся деньги, а потому, что ты должна выходить из дома. Тебе нужно завести друзей и думать не только о Кори и этом… – она махнула рукой в сторону телевизора, – …ее отце. Ты должна начать жизнь сначала, милая. Хорошо?
Эва кивнула.
– Я смогу оплачивать вам арендную плату, если буду работать, – сказала она и тут же с тревогой подумала о том, что Мэриэн хочет, чтобы она пошла работать и смогла уйти от нее. Возможно, ее откровения о том, что она знакома с Тимом Глисоном, напугали женщину. – То есть если смогу по-прежнему остаться здесь, – добавила она.
– Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, – сказала Мэриэн. – И ты можешь платить мне четверть своих чаевых, если тебя это устроит. Ты не против?
Глаза Эвы снова наполнились слезами.
– Конечно, – сказала она.
Мэриэн подошла к ней.
– А теперь, – сказала она, услышав, что звонит телефон, – мы условимся о встрече с парикмахером.
21
Через три дня после Рождества, в метель, Эва ехала в машине к университетской закусочной на свою первую вечернюю смену. На фонарях вдоль Центральной улицы висели праздничные украшения, а в городе было темно и тихо. Она была рада, что начинает работать в зимние каникулы. В закусочной будет меньше народа, ей легче будет перейти от подогрева бутылочек с молочной смесью к приготовлению молочных коктейлей.
Напротив закусочной дугой стояли машины, и она выругалась. Параллельная парковка. Одно-единственное упражнение, которое чуть было не лишило ее возможности получить водительские права в Северной Каролине. Было одно узенькое пространство между припаркованными машинами неподалеку от квартала, где находилась закусочная. Сражаясь с переключением передач, она подавала машину назад, потом вперед до тех пор, пока у нее не вспотели ладони, лежавшие на руле, и наконец сдалась. Эва опаздывала уже на пять минут, она отъехала на несколько кварталов и нашла место, где смогла приткнуться. Начало ей не понравилось.
Девушка запыхалась, пока добежала до закусочной. Открывая входную дверь, она не удержала ее под порывом ветра, и та со стуком ударилась о стену снаружи. Посетители, те, что сидели за столиками, и те, что толпились у стойки, услышав этот звук, оторвались от еды, а высокая молодая официантка перестала наливать кофе, вытаращив на нее глаза.
– Черт, – сказала официантка. – Входите, почему вы не входите?
Эва почувствовала, что покраснела от такого внимания. Посетители, большинство из которых были студенты, улыбаясь, возвращались к своим разговорам, тогда как официантка, поставив кофейник, направилась к ней.
– Ты Эва? – спросила она. – Пожалуйста, скажи мне, что ты Эва. – У нее была очень короткая стрижка и огромные карие глаза, а поверх красной футболки и джинсов на ней был надет белый фартук.
– Да, – сказала Эва.
– Ура и аллилуйя! – Женщина схватила ее за руку и провела через закусочную туда, где можно было спокойно поговорить. – Сегодня нас очень мало, – сказала она с выраженным северокаролинским акцентом. – По вечерам нас бывает пятеро, но у одной вирусная инфекция, а другие в отпуске, и хотя сегодня не так много работы, как обычно, клянусь, что я уже готова была уйти. Кстати, меня зовут Лоррин. Я должна контролировать тебя, но не парься, пока ты вкалываешь, мне плевать, чем еще ты будешь заниматься.
