Кори не улыбалась. В девять с половиной лет она уже пресытилась простодушным отцовским юмором.
– Ты навсегда запомнишь свой первый поход, – сказала Эва, хотя самой ей никогда в жизни не приходилось жить в палаточном лагере. Ее эта затея тревожила не меньше, чем дочь. Не считая той ночи, когда появилась на свет Дрю, а Кори оставалась с Мэриэн, ей довелось всего одну ночь провести вне дома, под заботливым присмотром, когда она заночевала в гостях, куда ее пригласили. Среди ночи у нее случился приступ паники. Мать, в доме которой проходила вечеринка, позвонила Эве и Джеку в два часа ночи.
– Она плачет и дрожит, – сказала женщина. – Я не знаю, чего она так испугалась.
Джек поехал, чтобы забрать ее с вечеринки, и по дороге домой Кори казалась угнетенной.
– Может быть, она еще слишком мала для того, чтобы ночевать в гостях, – прошептал Джек, когда привез Кори домой.
«Может быть, и для лагеря скаутов она слишком мала», – подумала Эва, но попыталась вести себя так, словно ничего особенного не происходит. Она сомневалась в том, чтобы другие девочки из отряда скаутов не позавтракали этим утром.
Кори в конце концов сдалась, и Эва отвезла ее на парковку начальной школы. Другие девочки сидели на свернутых спальных мешках, болтали и хихикали, ожидая посадки в автобус. Эва поцеловала Кори, потом, глядя, как та несет свой спальный мешок с котелком и столовым прибором через парковку, проследила, чтобы она не оступилась.
В одиннадцать часов, вернувшись домой после репетиции, Джек плюхнулся рядом с ней на кровать. Эва, не сняв покрывала с кровати, лежала и читала книгу по когнитивной психотерапии. Она вернулась в университет, на этот раз для того, чтобы получить степень магистра психологии.
– Никто не звонил? – спросил Джек, и она поняла, что он думает о том, что делает Кори.
– Отсутствие новостей – уже хорошая новость, – сказала Эва.
Поцеловав ее в обнаженное плечо, он просунул руку под ее старую розовую майку, которую она надевала вместо ночной рубашки.
– Давай никогда больше не будем жить в доме с кондиционером, – сказал Джек. Он провел пальцами по ее груди, и она сменила позу, чтобы ему было удобнее.
– Почему? – спросила Эва. В их спальне и в спальне девочек были оконные кондиционеры, но и тот и другой работали не очень хорошо.
– Потому что тогда ты больше не будешь носить такую откровенную одежду.
Она засмеялась, потянувшись к пуговицам его рубашки с коротким рукавом.
– Серьезно, – сказал он. – Я вошел и увидел тебя в этом тонком… тряпье или бог весть в чем, без бюстгальтера, а твои соски окликали меня, помогая забыть о всех моих бедах.
Эва положила книгу на ночной столик. Черт побери, сегодня ей больше не хотелось читать, и это ее радовало.
Звонок раздался после того, как они прекратили заниматься любовью. Она, бездыханная, лежала на Джеке, уронив голову ему на плечо.
– О нет, – сказал он.
Опершись на один локоть, она дотянулась до телефона. Часы пробили полночь.
– Алло?
– Простите, что разбудила вас, Эва. – Это была Линда, помощница руководителя группы.
– Просто скажите мне, что она жива и не истекает кровью, – сказала Эва.
– Она жива и не истекает кровью, – ответила Линда. – Но у нее выдалась тяжелая ночь. По правде говоря, вечер тоже был бурным.
– Что происходит? – Эва начала скатываться с Джека, но он быстро удержал ее.
– С ней все было прекрасно в автобусе, и все было прекрасно до тех пор, пока она не увидела лошадей, – сказала Линда. – Две девочки ездили верхом. Они просто ездили на пони. Знаете, их катали, держа лошадок на поводу, по тропинке. А другие забрались на изгородь загона и кормили лошадей морковкой и все такое. Но Кори стояла позади. Вы знаете, какой она иногда бывает?
– Угу.
– В чем дело? – прошептал Джек. – Все нормально?
Зажав ему рот рукой, Эва кивнула.
– А потом за ужином она снова вела себя нормально, но испугалась, когда нужно было ложиться спать. Она находилась в палатке с тремя девочками и не хотела выключать свой фонарик. Ей нужно было пойти в туалет, но Кори было страшно ночью идти в уборную, и она обмочилась. Однако я поняла это только позже. Так или иначе, она боялась, что в палатку заберутся еноты и…
Эва легонько стукнула Джека по плечу.
– Ой, – сказал он. – За что?
– Она боялась, что в палатку заберутся еноты, – ответила она.
Джек засмеялся.
– Ой, – сказал он, – это же просто песня.
– А теперь она сидит со мной в столовой, но не хочет возвращаться в палатку, и я боюсь, что не смогу просидеть с ней всю…
– Нет, конечно, нет, – сказала Эва. – Я приеду за ней.
– Вы знаете, как сюда добраться?
– Думаю, да.
Выслушав объяснения Линды по поводу дороги, она повесила трубку.
– Это была просто милая песенка из репертуара «Beatles», – сказал Джек.
– О, я знаю. – Она съехала на матрас и уставилась в потолок.
– Еще она пряталась от лошадей, которые были надежно заперты в загоне. Она пряталась за деревом. И она боялась идти в уборную, поэтому обмочилась. – На последних словах ее голос дрогнул.
– О, Эви. – Джек притянул ее к себе и уткнулся носом ей в шею. – Она переживет это. Каждому из нас в детстве приходилось переживать эмоциональные травмы.
– Нам нужно отвести ее на консультацию к психологу, Джек, – сказала Эва. – Я думаю, что мы больше не можем не замечать этой проблемы. – Встав с постели, она подошла к комоду. Пересекая комнату, Эва почувствовала боль в ногах. В последнее время такое случалось – у нее болели ноги, когда она вставала с кровати.
– Я поеду за ней, – сказал Джек.
– Нет, я сама хочу поехать за ней. – Она надела бюстгальтер.
– Я не хочу, чтобы ты ездила в темноте по извилистым дорогам.
– Со мной все будет в порядке. – Эва сама была готова расплакаться. – Я просто хочу обнять свою маленькую девочку.
Опершись о локти, Джек приподнялся на кровати.
– Ты не беспокоишься о Дрю так, как о Кори, ты знаешь об этом? – спросил он.
Эва собиралась открыть ящик комода и достать майку, но вдруг замерла, пытаясь понять, что означает его тон.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
– Ничего. Это просто констатация факта.
Подойдя к кровати, она села рядом с Джеком. Она не могла возразить ему, зная, что он прав.
– Я люблю их одинаково, – сказала она. – Ты знаешь об этом, разве нет?
– Да, – сказал он.
– Мне кажется, Дрю не нуждается во мне так, как нуждалась Кори в том же возрасте. Живость и самоуверенность Дрю будут всю жизнь служить ей верой и правдой.
