Как и ожидалось, Кори прокатили, тогда как Дрю получила самую главную роль в своей группе. После того как были распределены роли, Дрю рванулась к Эве и Джеку, а Кори шла к ним, еле волоча ноги.
Эва пошла ей навстречу и обняла ее.
– Я так горжусь твоим выступлением, Кори, – сказала она. – Это было нелегко.
Пожав плечами, Кори посмотрела в сторону. Она молчала, пока они шли к машине, а по дороге домой сидела, угрюмо повернув голову к окну.
– Вы обе сегодня проявили большую отвагу, девочки, – сказал Джек, сидевший за рулем машины.
– Я хотела, чтобы Кори играла в пьесе вместе со мной, – пожаловалась Дрю с заднего сиденья.
– Все нормально, – сказала Кори. – Мне на самом деле все равно.
На дороге возникла пробка, и перед ними мигали синие огоньки, ритмичными волнами освещая их машину.
– Должно быть, авария, – сказал Джек.
– Я не желаю этого видеть! – сказала Кори. – Мы можем поехать другой дорогой?
– Мы застряли, Кори, – сказала Эва. Кори не любила, когда на дороге они сталкивались с аварией, страшась вида крови и искалеченных тел. Эва размышляла о том, что это вызывало у Кори воспоминания о ее вымышленном отце, якобы погибшем в аварии.
– Прошу тебя, папа, – умоляла Кори. – Не могли бы мы проехать через парковку или еще как-нибудь?
– Милая, просто расслабься, – сказал Джек. – Давай споем…
– Я не хочу петь, – сказала Кори. Опустив голову на колени, она закрыла ладонями глаза. – Просто скажи мне, когда мы проедем мимо.
Дрю вытянула шею, глядя в окно.
– Все в порядке, Кори, – сказала она. – Нет никакой крови и ничего такого.
Кори не поднимала головы.
– Мне не место в этой сумасшедшей семейке, – внезапно сказала она.
Эти слова резанули Эву, как ножом по сердцу.
– Почему ты так говоришь, Кори? – спросила она.
– Вы все талантливы, а я нет.
– Это вздор, – сказал Джек. – Ты умнее, чем все мы трое вместе взятые.
– Я имею в виду не этот талант, – ответила Кори.
– Я ни за что на свете не смогла бы играть на сцене, или рисовать, или танцевать, – сказала Эва.
– Вероятно, родственники моего отца больше похожи на меня, – сказала Кори.
Эва взглянула на Джека.
– Вероятно, – согласился он. – Возможно, от них ты унаследовала свои блестящие способности.
Кори подняла голову от колен.
– Прекрати говорить о том, какая я умная, – сказала она. – Я не об этом.
– Ты – четвертушка нашей семьи, Кори, – сказала Эва. – И мы рады, что ты неотделима от нее, независимо от того, нравится тебе это или нет.
На следующий день Эва совершила то, в чем не призналась бы даже Джеку. Она позвонила Шерри Уилсон и упросила ее дать Кори маленькую роль статиста.
– Ей необходимо признание, – сказала Эва. – Ей необходимо повысить самооценку. Прошу вас.
Шерри ответила не сразу.
– Я понимаю, – сказала она. – У меня у самой двое ребят, и один из них – звезда футбола, а другой не видит мяча, даже если он приклеен к его ноге.
Эва засмеялась.
– Я могу задействовать ее в групповой сцене, – предложила Шерри.
– Спасибо! – воскликнула Эва. – Прошу вас, не могли бы вы позвонить ей? И не говорите, что я звонила вам.
– Разумеется, – сказала Шерри.
В тот же вечер Кори услышала новость из уст Шерри. Поговорив по телефону, она влетела в гостиную.
– Знаете что? – спросила она.
Эва подняла глаза от книги, которую читала, а Джек перестал чинить настольный компьютер, чтобы уделить Кори внимание.
– Что? – спросил он.
– Мне позвонила режиссер пьесы, – сказала Кори. – Она хочет, чтобы я была на сцене!
– Ты разыгрываешь нас, – сказал Джек, но потом спохватился. – Это великолепно!
– Здорово, – сказала Эва. – Что тебе нужно будет делать?
– Просто ходить и хлопать в ладоши вместе с группой других детей.
– Потрясающе! – сказал Джек. – Я думаю, ты должна пойти и разбудить Дрю, чтобы рассказать ей об этом.
– Джек! – умоляюще посмотрела на него Эва. – Ей завтра в школу. – Но лицо Кори светилось радостью. – Ох, ступай, – сказала она.
Кори взбежала наверх по ступеням, чтобы разбудить сестру, а Джек посмотрел на Эву.
– Ты как-то замешана в этом? – спросил он.
Эва кивнула.
– Я ничего не могла с собой поделать, – сказала она.
Джек засмеялся.
– Ты – истовая мать, – сказал он. – Однако, должен признаться, я и сам об этом подумывал.
Пьеса имела огромный успех, зрители, состоявшие из родственников и друзей, были горды и восхищались актерами. Мэриэн сидела рядом с Эвой и Джеком, милая Лоррин даже постаралась прислать оператора с 29-го канала и выделила немного эфирного времени для пьесы в ночных новостях. Дрю великолепно исполнила роль развитой не по годам шестилетней девочки, поскольку играла саму себя, а Кори выделялась из толпы подростков не благодаря своему таланту, а благодаря своей красоте. После спектакля обе они пребывали в эйфорическом состоянии, и так продолжалось еще два дня, до тех пор, пока Кори не нашла записку, нацарапанную Эвой для памяти и приколотую к доске рядом с телефоном.
«Позвонить Шерри Уилсон», – написала она рядом с телефонным номером режиссера.
Когда Эва вернулась домой с работы, Кори встретила ее в гостиной.
– Ты позвонила миссис Уилсон и попросила, чтобы она дала мне роль? – спросила она.
– Нет, милая. – Эва попыталась изобразить удивление.
– Тогда почему на доске приколот ее номер? – Кори держала в руке клочок бумаги.
Эва поставила портфель на стул у двери.
– Я просто хотела поговорить с ней, поскольку Дрю должна была играть в пьесе, – сказала она.
– Но ты написала, что должна позвонить ей, – сказала Кори. – Не просто номер. Ты звонила ей из-за меня.
– Кори, я не делала этого.
– Ты вынудила ее дать мне роль. Это так унизительно. Так… ты не понимаешь, в какое затруднительное положение ты меня поставила?
– Я знала, что ты на самом деле хотела играть в пьесе, и там были роли, которые ты могла бы…
– Так ты действительно сделала это! – воскликнула Кори. Плюхнувшись на диван, она обхватила голову руками. – Я просто неудачница, – сказала она.
– Прекрати, Кори. Ты не неудачница, и ты это знаешь.
– Мой отец был неудачником, и я унаследовала гены неудачника.
