Следующим вечером она смотрела заседание суда в одиночестве, поскольку Джек был на прослушивании в университете. Эва села на диван в тот момент, когда место свидетеля заняла женщина, бывшая соседкой Бетс по комнате. Дженни Роуз, которой был пятьдесят один год, миловидная женщина с короткими светлыми волосами и большими, вызывающими доверие голубыми глазами, числилась сиделкой. Знала ли она о Кики? Эва была рада, что Джека нет дома, потому что, глядя, как Дженни Роуз клянется говорить только правду, думала, что не сможет скрыть свою тревогу.
– Бетс с Тимом были вместе около двух лет, – сказала Дженни, когда Шрейнер начал задавать ей вопросы. – Я думала, что ей было что-то известно о том, что Тим похитил жену губернатора, потому что она, по правде сказать, не удивилась, но я не думаю, что она активно участвовала в этом. В те времена мы работали вместе с ней, то есть весь день и всю ночь, когда Тим… сделал то, что он сделал, я не выпускала ее из виду. – Она не сводила глаз со Шрейнера, и Эва подумала, не для того ли, чтобы не смотреть на Тима.
– Где она находилась во время похищения Женевьевы Расселл? – спросил прокурор.
– Она работала со мной. Я знаю, что она не могла быть тем человеком, который, по словам свидетеля… мистера Ньюхауса… сторожил миссис Расселл, потому что всю неделю она была буквально у меня на глазах. Впрочем, Бетс была расстроена. Она только сказала мне, что Тим уехал из города и она скучает по нему. Когда позднее я вспомнила об этом, то поняла, что она, должно быть, знала о том, что происходит.
Шрейнер еще некоторое время допрашивал ее, потом адвокат Тима подверг ее перекрестному допросу, но Дженни Роуз мало что могла добавить по существу дела. После ее свидетельских показаний в работе суда был объявлен перерыв на один день. «Удачный день», – с облегчением подумала Эва. Каждый день, когда не упоминалось имя Кики Уилкс, был для нее удачным.
48
На пятый день суда Тим должен был давать свидетельские показания в свою защиту. Дождавшись, когда Джек уйдет из дома, она позвонила в службу психологической консультации и сказала, что больна и не выйдет на работу. В этот день от нее было бы мало толку. Ей нужно было знать, что скажет Тим.
Сидя на диване, Эва растирала свои ноющие запястья, пока его приводили к присяге. Он произнес клятву тихим серьезным голосом, а потом сел. Тим выглядел спокойным, но по тому, как он дышит, было понятно, что он напряжен. Он так мало напоминал того молодого человека, который был ее любовником. Возможно, Тим даже сделал пластическую операцию. Лицо стало более удлиненным, губы – тоньше, и у него была бритая голова, благодаря чему он казался совершенно другим человеком. Однако глаза были те же. Эти узнаваемые зеленые глаза останутся с ним до самой смерти.
– Вы похитили Женевьеву Расселл? – спросил Сэл Шрейнер.
– Да, – сказал Тим. – Вместе со своим братом.
– Как вы это сделали?
Тим рассказал о похищении. Все произошло именно так, как он планировал, хотя не совсем так, как когда-то представляла себе Эва, поскольку тогда она не знала, что Женевьева была знакома с Тимом, который учился у нее.
– Я спросил ее, могу ли я поговорить с ней минутку, и она согласилась, поэтому мы сели в фургон. Женевьева не знала, что сзади сидел Марти. Я поехал, а Марти завязал ей глаза. В конце концов мы надели ей наручники, потому что она все время пыталась схватиться за руль.
Камера отыскала в заде суда Расселла. Президент Расселл обнял Вивиану, которая опустила голову, зажав рот кулаком.
– Вы направились сразу в хижину?
– Да.
– И что произошло, когда вы прибыли в хижину?
«Вот оно, – подумала Эва. – Вот оно».
– Внутри мы связали ее, а потом я и Марти поехали в Джексонвилл, где остановились у Терри Ньюхауса.
Связали? Эва наклонилась вперед, забыв о боли в запястьях.
– Вы оставили ее одну в хижине? – Казалось, Шрейнер не верит ему.
– Да, – ответил Тим.
– Боже мой, – вслух проговорила Эва.
– Где вы связали ее?
– На диване. Мы связали ей руки и ноги.
– Она лежала?
– Да.
– Были ли у нее в этот момент все еще завязаны глаза?
– Нет.
– В этот момент глаза не были завязаны, – сказал Шрейнер, словно это имело какое-то значение. – А пистолет, который был закопан рядом с миссис Расселл? – продолжал он. – Это ваш пистолет?
– Да.
– Вы воспользовались им?
– Нет.
– Хотя пуля от пистолета – вашего пистолета – была найдена в стене ванной комнаты.
– Я не знаю, как она туда попала, – сказал Тим. – Возможно, стрелял мой брат.
– Разве вам это было неизвестно?
– Возможно, я тогда вышел из хижины на минуту.
– Лжец! – Голос донесся из зала, и камера развернулась в сторону публики. Вивиана Расселл стояла, вцепившись руками в спинку впереди стоящего кресла, ее лицо покраснело от ярости. – Прекрати лгать! – крикнула она Тиму.
Ирвинг Расселл встал и, обняв дочь за плечи, попытался усадить ее на место.
– Он бессовестно врет, разве вы не видите? – Вивиана пристально посмотрела на судью.
– Сядьте, мисс Расселл, – сказал судья.
Закусив губу и обмякнув, Вивиана с помощью отца опустилась в свое кресло.
– Продолжайте, пожалуйста, – обратился судья к Шрейнеру.
– Правда, что вы убили миссис Расселл в хижине или рядом с ней?
– Я не убивал ее, – ответил Тим.
– Ваш брат убил ее?
– Никто из нас не убивал ее, – сказал Тим.
– Вы говорили мистеру Ньюхаусу, что оставили Женевьеву Расселл с кем-то, кто караулил ее?
– Да, – сказал Тим. – Мы сказали ему так, потому что он подумал бы, что мы сошли с ума, оставив ее одну. Мы действительно сошли с ума.
– Почему никто из вас… вы или ваш брат… не остался с ней?
– Мы думали, что все будет нормально. Ей некуда было идти, даже если она сумела бы сама развязать веревки.
Эва была так поглощена тем, что он говорил, что не сразу поняла, что в дверном проеме между гостиной и кухней стоит Джек. Эва удивленно взглянула на него, держась рукой за шею.
– Привет, – сказал он.
– Ты напугал меня, – проговорила она. – Как долго ты стоишь здесь?
– Я только что вошел. – Пройдя через комнату, он сел рядом с ней на диван. – Я позвонил тебе на работу, и там сказали, что ты больна и осталась дома, поэтому я подумал, что между лекциями загляну и проверю, как ты. – Джек всматривался в ее лицо, и она почувствовала, как у нее загораются щеки под его внимательном взглядом. – Что происходит? – спросил он.
