– Я не нуждаюсь…
– Выслушай меня, – сказал он. – Мы с Дрю оба так думаем.
Эва поежилась при мысли о том, что Джек и Дрю обсуждали ее психическое здоровье.
– Мы оба думаем, что это внезапное обострение… этот рецидив ревматоидного артрита… он не прошел для тебя даром, – сказал Джек.
О нет. Она поняла, что сама виновата в том, что дала ему возможность проявить столь неуместное сочувствие, и опять заплакала.
– Все нормально. – Он придвинул свой стул ближе, так чтобы можно было обнять ее. – Это имеет смысл, милая. Ты так долго держалась. Мы были почти уверены, что ты выздоравливаешь. А потом началось это обострение, и тебе вдруг пришлось признать, что болезнь не отступила. Я знаю, как тяжело тебе было снова сесть на скутер. Это равносильно тому, как признать поражение. Я знаю, что тебе не хотелось, чтобы все видели, как ты разъезжаешь на нем по территории, не хотелось выслушивать вопросы о том, что случилось. Я знаю, как тебя все это раздражает.
Наклонившись вперед, она положила голову ему на плечо, радуясь тому, что может спрятать лицо от его взгляда.
– Я ждал, что ты сама намекнешь на то, что тебе нужна помощь психотерапевта, – сказал Джек, поглаживая ее по спине. – Ты обычно обращаешься к нему, когда у тебя проблемы. Потом я вспомнил о женщине, к которой ты обычно ходишь. Дженет? Так ее зовут?
– Да, – прошептала Эва.
– Я вспомнил, что она переехала, и подумал, что ты, возможно, не знаешь, к кому обратиться. Ведь ты сама психотерапевт, и тебе сложно найти кого-нибудь, кто… знаешь… того, с кем ты не пересекаешься в профессиональном плане. Но тебе действительно это необходимо, Эва. Я никогда не видел тебя такой. Ты так сильно похудела. Ты в депрессии и все время смотришь телевизор. Я не знаю, что делать. Как помочь. А Кори, вот так вычеркнув тебя из своей жизни, расстроила тебя еще больше. Она одумается. Когда у нее будет ребенок, она захочет вернуться к своей мамочке.
– Прости, я так напугала вас, – сказала Эва, не отрывая головы от его плеча.
– Все будет хорошо, – сказал Джек. – Я с тобой.
Ей было приятно от того, как он гладит ее по спине, но она не заслуживала этого удовольствия и опять выпрямилась.
– Мы можем поговорить об этом завтра? – спросила она.
Скользя ладонями по ее рукам, он всматривался в ее лицо встревоженными, полными любви глазами. Вдруг самым большим преступлением ей показалось то, что она лжет ему, что у нее есть секреты от мужчины, который так давно любит ее.
51
Вместе они вернулись в постель, но она даже не пыталась уснуть. Вместо этого она уставилась в темный потолок и думала. Джек был прав в том, что она нуждалась в помощи. Эва чувствовала себя безумной, подчиняющейся отчасти импульсивным желаниям и эмоциям. К пяти часам утра, когда во дворе за окном спальни защебетали птицы, она приняла решение. Цена этого шага будет чудовищной, цена бездействия – еще выше.
В шесть часов утра она встала с постели. Тело ныло, но острая и режущая сердце боль была еще сильнее. На кухне она сварила кофе и услышала, как звонит будильник Джека. Налив кофе в две кружки, Эва понесла их в спальню.
Когда она вошла в комнату, он, включив электробритву, снимал майку.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.
Джек посмотрел на нее, скользнув взглядом по кружкам в ее руках.
– Нельзя ли подождать, пока я побреюсь?
Она медленно покачала головой, и он колебался всего минуту, пока не выключил бритву.
– Хорошо, – сказал Джек, беря одну кружку из ее рук. Он последовал за ней к стоящим в нише у окна креслам.
Сев, Эва поставила кружку на столик рядом со своим креслом, боясь, что расплещет кофе из-за дрожи в руках.
– Это по поводу того, о чем мы говорили вчера вечером? – спросил он.
О, как бы ей хотелось, чтобы все было так просто! Она тряхнула головой. Эва не хотела делать ему больно, но способа сделать это, никого не ранив, не существовало.
– Я никогда не рассказывала тебе об этом, – сказала она. – Об одной ужасной вещи. И мне очень, очень жаль.
Джек склонил голову набок, словно пытаясь разгадать ее тайну. Она представила, как, вероятно, наивны его мысли: ее домогались, когда она была ребенком; она была замужем до того, как познакомилась с ним. Что бы он ни вообразил, это не подготовило бы его к тому, о чем она собиралась сказать.
– Я думал, что мне известно все, что я должен знать о тебе. – Джек умолк, кстати, она могла бы сказать ему, чтобы он держал свою кружку двумя руками.
– Эва Бейли – это мое ненастоящее имя, – сказала она. – Не то имя, которое мне дали при рождении.
Джек нахмурился, ожидая продолжения.
– Меня зовут Кики Уилкс.
– Что? Ты… ты смеешься надо мной?
Эва отрицательно покачала головой.
– То, что ты знаешь о моем детстве, в основном правда, – сказала она. – Мой отец пропал, когда я была маленькой. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать лет. После этого я жила в приемных семьях. Но я никогда не жила в Орегоне.
– Ты жила в Портленде, – сказал он, словно напоминая ей.
– Нет. Я даже никогда не бывала в Орегоне.
– Почему ты сказала мне, что твое детство прошло там?
– К этому я и веду, – сказала Эва. Она выбрала не самый короткий путь, но не могла придумать другого способа рассказать ему обо всем. – Когда мне было шестнадцать лет, я работала в маленьком кафе в Чапел-Хилле и… – Она посмотрела в окно, где первые лучи утреннего солнца заливали светло-желтым светом двор.
– Эва, – сказал Джек, – пожалуйста, не тяни. Что ты пытаешься сказать мне?
Оторвавшись от окна, она перевела взгляд на глаза мужа.
– Я знаю Тима Глисона, – сказала она. – То есть я знала его. Он был моим парнем, когда мне было шестнадцать лет.
Джек откинулся в кресле.
– Ты… скажи мне, что ты это придумала. Прошу тебя.
– Мне хотелось бы, чтобы я это придумала. Он был завсегдатаем в нашем кафе. Я влюбилась в него. Я… – Эва крепко сцепила руки, лежавшие на коленях. – Так тяжело объяснить, как я смогла совершить такое. – Ее мысли перескочили с того, что знала она, на то, чего не знал Джек и что он только должен был услышать. Это было выше ее сил, но она начала говорить, и теперь ей нужно было закончить.
– Тим был членом подпольной организации под названием ОСКП, – сказала она. – Он упоминал об этом в своих свидетельских показаниях. Ты помнишь?
– Я не цеплялся за каждое слово его показаний, – почти отрывисто произнес Джек. – Теперь я понимаю, почему ты за них цеплялась. – Прищурившись, он посмотрел на нее. – Ты еще любишь его? Все дело в этом?
– О нет, дорогой. – Эву удивило, что он пришел к такому заключению. – Дело совсем не в этом.
