Видать, догадался. Не так уж он глуп, этот ночной гость, сообщник Эппл, потомок древних римлян и…
Алена не успела додумать, потому что Петрику Лорентиу снова сгреб с пола Маршана и тряхнул его что было сил:
– Говори, где она? Она была с тобой, я сам видел! А то…
Алена вяло предположила, что свои части тела Маршан, конечно, ценит выше, чем жизнь какой-то авантюристки, но случая удостовериться в этом ей не представилось: Маршан молчал, безжизненно болтаясь в ручище Петрику Лорентиу.
Наверное, сознание потерял.
К Алениному счастью.
Петрику Лорентиу что-то злобно буркнул, отшвырнул саблю, которая загремела по полу, потом антиквара, который свалился мягким мешком, обшарил его карманы, выхватил оттуда портмоне, проворно опустошил его и выбежал вон из ангара, с грохотом захлопнув за собой двери, а потом с не меньшим грохотом заложив на них засов.
Спустя некоторое время раздался рев удаляющегося мотоцикла.
В то же мгновение Маршан зашевелился, поднялся на колени, а потом и поднялся, хрипя:
– Элен! Где вы?
Алена, честно говоря, не знала, отзываться или лучше промолчать, однако Маршан, шатаясь, уже сам потащился ее искать и вскоре выволок из-под узлов и помог подняться.
– Простите меня, – кое-как выговорил он. – Сам не знаю, что на меня нашло. Понимаете, и отца, и меня столько раз грабили, что у меня уже мания преследования развилась. Это профессиональная болезнь всех антикваров. Простите!
«Вот уж воистину Скупой рыцарь! – не без отвращения подумала Алена. – Это ж надо – так трястись из-за своего барахла, пусть и древнего!»
– Ладно, проехали, – буркнула она наконец, потому что хотела только одного: оказаться подальше от Маршана, пока его мания в очередной раз не обострилась и на него «не нашло» снова.
Правда, Петрику Лорентиу запер склад снаружи, но здесь не может не быть запасной двери!
– Он разбил мой телефон, – простонал Маршан, садясь, вернее, падая на те же ковры, которые спасли если не жизнь, то коленки Алены Дмитриевой. – Дайте ваш. Надо позвонить в жандармерию.
– Мой не работает нигде, кроме Парижа! – нагло соврала Алена, которая не в силах была преодолеть жажду хотя бы мелкой, хотя бы незначительной мести.
– Это был ваш сообщник? – поднял голову Маршан.
На щеке его виднелся кровоподтек, и Алена злорадно подумала, что шрамы не всегда украшают мужчин.
– Вы в своем уме? – возмутилась она. – Сообщник, ничего себе! Он хотел узнать у вас, где та русская девка! Так спрашивают о сообщницах?
– Да кто вас знает, славян, – буркнул Маршан. – Может быть, у вас так принято.
Алена подумала, что если бы Петрику Лорентиу услышал, как Маршан называет его, потомка древних римлян, славянином, то мог бы снова схватиться за саблю.
– Что же вы не сказали ему, где я, если считаете нас сообщниками? – презрительно бросила она. – Притворились, будто сознание потеряли…
– Не сказал, потому что хотел ему хоть чем-то досадить, – хохотнул Маршан. – Может быть, один он будет действовать медленнее, и я успею сообщить в полицию, что имущество очень многих людей в опасности.
Надо же – об имуществе он беспокоится! А забота о жизни «русской девки» в программу не входит?
Маршан, кряхтя, поднялся на ноги и нетвердой поступью двинулся куда-то в глубь склада. Алена проворно сорвала с рога риносероса рюкзачок и поспешила следом.
– Не беспокойтесь, – буркнула она в спину Маршана. – Этого типа интересует только имущество мадам Бланш – то, которое хранится в ее сейфе. Ведь дубликат от ее ключа тоже среди украденных?
– Да, – резко остановился Маршан. – А откуда вы знаете, что его интересует именно сейф мадам Бланш? Нет, вы с ним все же сообщники! Я обязательно сообщу в жандармерию и об этом, и о пакетике, который вы выбросили в пубель около ангара Обена. На нем, конечно, остались ваши отпечатки, отпереться вам не удастся!
– Тогда я расскажу о пытке, которую вы мне здесь устроили! – взвизгнула Алена, которую порядком достал этот тип с его навязчивой идеей сообщничества. – Вдобавок я не трогала пакетик – брала его платком, никаких отпечатков там не найдут. Но я расскажу, что сначала вы собирались скрыть то, что он у меня был, требуя от меня взамен какой-то гнусной ерунды, и пытали! Да, можно сказать, пытали!
– Я же говорю, что не хотел! – взревел довольно хрипло Маршан. – Ладно, буду молчать.
– В таком случае я тоже буду молчать, – кивнула Алена. – И не волнуйтесь так за мадам Бланш: вряд ли этот тип откроет ее сейф. Вы что, забыли о секретном коде каждого из ваших замков?
– В самом деле, – пробормотал Маршан. – Этот негодяй вытряс из меня все соображение. Значит, надо как можно скорее отправить ажанов в ее дом в Мулян.
– Вот именно, – кивнула Алена. – Ручаюсь, что там грабителя и возьмут тепленьким – вместе с его подлинной сообщницей!
– А кто она? – вытаращился Маршан. – Неужели Эппл? Ах, тварь! Мерзавка! Но откуда вам об этом известно?
– Долго рассказывать, – отмахнулась Алена, размышляя, с чего бы вдруг в голосе Маршана появилось столько пылкости, когда речь зашла об Эппл. Праведное негодование, что ли, взыграло? Надо же! – Поехали скорее, по пути все узнаете.
– А вам зачем со мной ехать? – покосился на нее Маршан.
«Затем, что я хочу быть рядом – просто для страховки, чтобы ты не начал болтать об этом поганом пакетике!» – подумала Алена, но ничего не сказала и выбежала за дверь как можно проворнее, опасаясь, что «Скупой рыцарь» выдумает еще какую-нибудь пакость: например, запрет ее на складе, а потом обвинит в краже того, чего там и в помине не было.
То, понимаешь, ночью приезжает в Мулян невесть откуда, чтобы хоть свет в окошке Аленином увидеть, а то такие фокусы устраивает. Вот уж воистину – от любви до ненависти один шаг.
– Дьявольщина, он проколол шины моего фургона! – взвыл Маршан, и Алена увидела, что серый «броневик» уткнулся носом в землю.
– У вас есть багги! – напомнила она, кивнув на чехол-гараж, но Маршан только отмахнулся и бросился за ангар.
Алена решила, что он решил бежать до местного комиссариата бегом, и приготовилась, взяв высокий старт, не отставать, однако через несколько шагов она увидела открытую алую «Ауди», которая мирно стояла в тени буйно цветущей глицинии. Та заботливо прикрывала красивую машину лиловыми ветвями и пахла так одуряюще, что голова кружилась.
Алена обожала эти деревья. Вдохнула сладкий, нет, сладостный аромат, особенно целительный после страхов, которых она натерпелась, и даже зажмурилась от наслаждения. Но звук взревевшего мотора вернул ее к реальности. Она открыла глаза, чтобы увидеть, как Маршан прыгает в машину и уносится прочь.
Алена беспомощно кинулась вслед, хотя понимала, что это бессмысленно, и тут увидела, что по боковой дороге к складу мчится серый мотоцикл с человеком в черной куртке.
