Книга Мудрая змея Матильды Кшесинской, страница 63. Автор книги Елена Арсеньева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мудрая змея Матильды Кшесинской»

Cтраница 63

Гравий тяжело заскрипел под быстрыми шагами, и в мастерскую ввалились несколько жандармов, в числе которых были уже знакомые Алене Ги и Виктор. Запястье Виктора было соединено наручниками с запястьем Эппл.

– Я ни в чем не виновата, и Петрику не виноват! – крикнула Эппл. – Это он нас заставил! Это Жак! Он нас нанял!

Тот лишь головой покачал, но не сказал ни слова.

– Жак, то есть мсье Бланш, тебе, то есть вам придется отправиться с нами, – смущенно проговорил Ги. – Уверен, мы во всем разберемся, но все же надо поехать в жандармерию в Тоннер.

– Конечно, – спокойно кивнул Жак. – Только надо заглянуть в медпункт. Там только что умерла моя бабушка. Я должен проститься.

Жандармы как по команде сняли кепи.

– Мои соболезнования, – с искренним сочувствием сказал Ги. – Это была необыкновенная женщина. Она прожила такую долгую и трудную жизнь! Мне очень жаль, приятель… э-э, мсье Бланш. Конечно, мы сначала заедем в медпункт. Выходим, господа.

– А она? – завопила вдруг Эппл, тыча пальцем свободной руки в Алену. – Она тоже замешана! Она вечно совалась поперек дороги! Ее тоже надо задержать! Вот что она здесь делает?

Виктор сокрушенно покачал головой, глядя на Алену.

– Мадам, – не слишком решительно начал было Ги, однако наша героиня резко выставила вперед ладонь:

– Я гражданка России и буду говорить только в присутствии консула.

– Отстаньте, ребята, – спокойно сказал Жак. – Не слушайте Эппл, у нее всегда были мозги набекрень. А эта дама зашла ко мне, чтобы посмотреть мастерскую и заказать стеклянную игрушку. Вон она, остывает в обжигательной печи: конь руэн! Не забывайте, мадам, что забрать ее вы сможете только завтра.

– С этим придется подождать, – предупредил Ги, пристально разглядывая Алену. – Мастерская будет опечатана. Что касается вас, мадам, то вам не о чем волноваться. Я вас вспомнил. Мне показывал вас Диего Магалстадор два года назад. Это ведь вы помогли ему распутать дело об убийстве в шато Танле?

Алена удивленно кивнула.

– Я вас не сразу узнал днем, – извиняющимся голосом продолжал Ги. – Вы свободны. Прошу вас уйти, нам надо провести обыск. Или, может, побудете понятой?

Алена покачала головой:

– Извините, я очень плохо себя чувствую.

– Сходи за соседями, Абель, – приказал Ги молодому жандарму, и тот, нахлобучив кепи, выскочил из мастерской.

Алена прощально кивнула Жаку и, не взглянув на всхлипывающую Эппл, вышла из мастерской.

Ноги у нее подгибались, пришлось схватиться за средневековую нуайерскую стену, чтобы не упасть.

Вдруг кто-то подхватил ее под руку. Алена покосилась в сторону… Маршан! А рядом все та же «Ауди»!

– Я отвезу вас в Мулян. – Бати глядел сочувственно и виновато. – Простите, простите меня. После вашего бегства я немедленно поехал в жандармерию и рассказал все об Эппл и об этом, как его… Пьере Лоране?

– Петрику Лорентиу, – слабо усмехнулась Алена, заметив, что на крыле «Ауди» по-прежнему виднеется выразительная царапина.

Ишь ты! Похоже, Маршан не совсем пропащий человек.

– Только не пойму, как же он умудрился открыть сейф? – озадаченно пробормотал тот. – От кого узнал шифр?

– Не от меня, – покачала головой Алена.

– Что вы, у меня и в мыслях не было! – бурно возмутился Маршан, и Алене почему-то показалось, что он не лукавит.

– Жак, видимо, как-то вызнал секрет у бабушки, а потом сообщил его Эппл, а она – Лорентиу, – вздохнула Алена. – Бати, буду очень признательна, если подвезете, но как же багги? Прошу прощения, что взяла его.

– Да я ведь сам предлагал взять все, что понравится, – усмехнулся Маршан. – Пусть стоит здесь, ничего с ним не сделается. Отвезу вас, потом вернусь и оттащу багги к складу на прицепе.

Алена плюхнулась на переднее сиденье «Ауди», гораздо более комфортабельное, чем в багги, и откинулась на спинку. Она чувствовала, что Маршан изредка на нее поглядывает, но была благодарна ему за молчание. Не прошло и пяти минут, как «Ауди» взмыла на последнем подъеме перед Муляном, и вдали уже показался зеленый амбар Жильбера на холме, и церковная башенка, и окраинные дома, и сады, и цветочная полянка, окружающая пубель, и оплетенный плющом лесок, который спускался к лавуару, где уже потихоньку начинали распеваться лягушки… Но солнце только-только стало раскидывать свою золотистую предвечернюю сеть, и Алена почувствовала, что не хочет пропустить ни мгновения своего любимого времени суток. Оно поможет успокоиться, прийти в себя, утихомирить фантазию.

– Остановите, пожалуйста! – воскликнула она, и Маршан затормозил так резко, что только привязные ремни удержали обоих от удара о лобовое стекло.

– Что случилось? – испуганно дернулся он.

– Ничего, – улыбнулась Алена. – Просто хочу пройтись пешком.

Он вздохнул с явным сожалением:

– Что ж, как угодно. Завтра появитесь на броканте?

– Пожалуй, нет, – качнула головой Алена. – На ближайшее время брокантов с меня хватит.

– Тогда увидимся, когда приедут Детур, – покладисто кивнул Маршан, явно не заметивший намека, который крылся в словах Алены. А ведь «брокант» – это не только антикварный рынок, но и сам антиквар…

– Ах да, – спохватилась Алена. – У меня же остался ключ от вашего багги!

Она сунула руку в карман и вытащила ключик с камушком-брелоком. В кармане зашуршала скомканная бумага, и Алена вспомнила, что там лежит. Показывать это Маршану она не собиралась, а потому просто передала ему ключ, сделала вид, что не заметила робкой попытки пожать ей руку, прощально улыбнулась и пошла по шоссе к деревне, чувствуя, как Маршан смотрит ей вслед. Наконец заработал мотор, скрипнули шины по асфальту, потом рокот мотора стал отдаляться и наконец стих.

Маршан уехал.

Тогда Алена свернула на полянку и села среди цветов, отвернувшись, чтобы пубель не маячила перед глазами. Потом достала из кармана скомканные листки бумаги, расправила и начала читать:

«Мой дорогой внук! Надеюсь, ты исполнишь мою просьбу и прочтешь это письмо только после того, как узнаешь, что я уже покинула этот мир и присоединилась к моему мужу Бонифасу, моему сыну Лотеру и твоей матери Катрин. Хотя с ними я вряд ли увижусь, ведь не только на земле, но, думаю, и на небесах убийцы содержатся отдельно от жертв. Правда, в гибели Бонифаса я виновата лишь отчасти: не заметила Карла Рицци, который следил за мной и выследил-таки около тайника во Френе, куда мы с Бонифасом только что положили пакетик с кокаином. Чтобы завладеть товаром, Рицци выдал Бонифаса партизанам, и они убили моего мужа. А вот смерть твоих родителей – мой грех… Много лет я молчала, переложив всю вину на плечи твоего несчастного отца, но теперь пришло время признаться.

Во время германской оккупации я служила в Париже у одной княгини-эмигрантки и украла у нее баснословную ценность – бриллиантовую брошь в виде змеи с крупным сапфиром. Эту брошь, по слухам, подарил ей русский император, который любил ее, когда она была всего лишь балериной. Моя хозяйка почти никогда не надевала эту вещь, но берегла ее как зеницу ока. Случайно ко мне попал ключик от ее шкатулки с драгоценностями. Я не сдержалась, открыла – и не смогла сопротивляться искушению. Мне показалось, что за эту вещицу можно выручить уйму денег. Я украла брошь и уехала из Парижа, вернулась в Мулян, вышла за твоего деда. Но эта кража наложила чудовищный отпечаток на всю мою жизнь. Нет, не отпечаток – клеймо!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация