— Адрес их редакции есть в газетном листке. Не бегай за журналисткой возле моей лавки, спугнешь покупателей. — Она спрячет кристалл и опубликует новую статейку, — предупредил Рикард. — Не опубликует, — злорадно улыбнулась я. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы завтра вся незамужняя часть Эрстен-града уверилась в том, что ты любишь, когда девочки с тобой пожестче. Наблюдать, как скрипит зубами Рикард было воистину бесценно. Я была почти отмщена за
отвратительно утро.
— Зачем ты переехал? Зачем сказал моим родителям, что мы собираемся заводить здесь детей? Рикард будто бы задумался. — Про детей я, кажется, не упоминал. Может, они додумали сами? По глазам видела — врет. Врет и улыбается, краешками губ, сразу и не приметишь. Но запал от кратковременной истерики уже иссяк. Вся злость последних недель выплеснулась, оставив только желание свалить отсюда как можно дальше и не видеть эту самодовольную морду.
— Сырочек, а что ты кричала там про Флоренцию? Ты ревнуешь? — Ага, сейчас! — Я возмущенно вспыхнула. — Меня бесит только то, что ты врешь моим родителям! Зачем ты сюда переехал? — Захотел перебраться к морю. Надоел холод. — Сменил должность главы на пост рядового следователя? — Кресло начальника равно ответственности. Я соскучился по старым временам, когда мы ловили убийц, выходили на задержания и решали задачки о маньяках. Погряз в рутине, утонул в бумажной работе. — Почему Эрстен-град? Есть куча городков у моря! — Ближайший дракон, на которого я сел, летел сюда, — ехидно ухмыляясь, ответил Рикард. — У тебя из-под крышечки пар идет, мой дорогой чайничек. Все? Допрос закончила? Предлагаю тебе завтрак. Раз уж ты пришла и так мило на меня накричала. — Мечтай! — хмыкнула я. Гордо задрав голову, прошла мимо Рикарда и так же гордо вышла в коридор. И уже оттуда рванула бегом, справедливо опасаясь, что господин-уже-не-главный-следователь догонит меня и… чтонибудь неприличное опять вытворит.
Теперь, когда первые эмоции схлынули, было даже как-то стыдно за устроенную сцену. И закралось сомнение: а вдруг эта Карамель опубликует все-таки очередную статью? Меньше всего мне хотелось, чтобы наш портрет украшал желтый газетный листок. Надо было позволить ее догнать.
Когда вернулась в дом, Камилла с Дрю уже караулили. Соседка не преминула прокомментировать:
— Предлагаю написать книгу «Ярость сыра»! Хорошая идея, да? — Так себе, — скривилась я. — Это не он. Надо было сразу догадаться, что Рикард не стал бы такое организовывать. Выгляжу полной идиоткой. — Ну, все равно он получил за дело, — философски пожала плечами Камилла. — Некоторым мужикам надо выписывать профилактически. Слушай, понимаю, что личная жизнь стремительно набирает обороты, но во-первых, доделай мороженое — я не могу его заморозить, а во-вторых, пошли в подвал, кое-что покажу. С мороженым я справилась быстро и, заинтригованная, спустилась вслед за Камиллой в подвал. Было подозрение, что девушка обнаружила сейф и заинтересовалась содержимым, но та прошла мимо, даже не взглянув. Зато остановилась у дальней полки, где созревал сыр, который должен был выдерживаться долго.
— Дрю нашел. Смотри. Она развернула одну из головок и я ахнула — вся она заплесневела. Странная белая плесень
равномерным слоем покрывала сыр.
— Вот бли-и-ин, — протянула я. — Где я ошиблась? В рецептуре или в условиях хранения? Они все такие? — Те, что лежат тут — да. А у другой стены, смотри! У другой стены аж пять головок были изъедены голубоватой плесенью. Я замысловато выругалась. Еще пару месяцев назад я даже выражений-то таких не знала. Но теперь результаты труда было жалко. Это ж надо новые сделать, да еще причину найти!
— Может, она съедобная? — предположила Камилла. — Давай твоего бывшего накормим? Скажем, что это деликатесный сыр… и посмотрим, что будет? — А потом дружно сядем за убийство, — вздохнула я, хотя что-то в этой идее было. — Значит, так, скоро открываться. Пойдешь раздавать листовки, загляни в лавку алхимика и принеси ему два кусочка сыров. Пусть определит, что за плесень и откуда взялась, надо пресечь это на корню. А я за прилавок. — А не боишься? — спросила Камилла. — Чего? — не поняла я. — Разъяренных охотниц за мужьями. Зуб даю, они все явятся на тебя посмотреть. Я только отмахнулась, посмеявшись над предположением соседки. Причем тут я? Они явятся посмотреть на измученного судьбой красавца, поселившегося рядом. И, может, в томительном ожидании захотят отведать мороженого.
Как же я ошибалась!
Нет, в том, что касается потенциальных соперниц, я была почти права. За весь день на меня пришли посмотреть от силы человек пять. Да и то, большинство, расплачиваясь за покупки, презрительно фыркало: я явно была далека от эпитета «богична» в их глазах.
Проблема была в другом… других. В парнях, мужчинах, старичках. Во всех, кто сбежался посмотреть на хладнокровную скотину Николь. Они задерживали очередь, пытались заигрывать, отпускали дурацкие шуточки и делали набившие оскомину комплименты.
К обеду я не могла уже слушать «разбейте и мое сердце, Никки», «я могу согреть даже снежную королеву», «ваш сыр открывает во мне что-то первобытное». Моим фаворитом была шутка, настолько пошлая, что я даже мысленно ее не стала повторять. К вечеру захотелось убивать.
Дрю, как мог, помогал. Когда особенно ретивый разбиватель женских сердец сделал отчаянную попытку встать на одно колено, призрак устроил настоящее представление имени одного привидения, и до жути напугал беднягу, к веселью остальных посетителей лавки.
Никогда еще я не выматывалась так сильно за рабочий день. Поэтому едва заперла дверь лавки, обессилено села на пол.
— Зато полки пустые, — приземлился рядом Дрю. Да, витрину выгребли подчистую, даже баночки с рассольным сыром смели. Правда, это больше потому, что я выгоняла тех, кто приходил просто поглазеть. Но какая, в сущности, разница, если они сделали мне недельную выручку?
— Кстати! — подняла я голову. — Надо поговорить. — О чем? — заинтересовался призрак. — О доме и о тебе. Рикард кое-что выяснил.
К сожалению, я не взяла у Рикарда портреты семьи кукольника, поэтому пришлось рассказывать на словах:
— Тебя зовут… звали Эндрю Бол, ты был сыном хозяина этого дома. По какой-то причине внешне успешная и зажиточная семья вдруг исчезла. Большинство думает, что переехала, некоторая часть — что виной тому какая-то жуть в доме. — Ангор как-то связан с исчезновением оставшейся семьи? — Не знаю, — пожала плечами я. — Вряд ли, прошло лет пятнадцать-двадцать. — А остальные? Думаешь, они тоже мертвы? Я покачала головой: — Если и да, то вряд ли их убили в доме. Твои кости валялись в потайной комнате подвала, но больше ничего странного я не нашла. Знаешь, а давай осмотрим чердак? Вдруг что-нибудь найдем. Надо выяснить, что из себя представляет Ангор и какие у него дела с мэром. Причем за спиной у Рикарда, ибо он не станет думать, как сохранить мою лавку, если вдруг узнает о незаконных делишках. Кстати, Кристиан пират, и явно планирует захват корабля. Мэру с него нужна какая-то шкатулка. — Может, он и ее в подвал спрячет? — предположил Дрю. За разговорами мы поднялись на захламленный чердак. Здесь была и старая мебель, и какие-то тюки с одеждой и тканями. Очень много было деталей для кукол: париков, глазок, украшений. Было жутковато перебирать коробки миниатюрных скальпов.
