А назавтра, после сборов тысячи необходимых вещей, слезных прощаний и обещаний навещать и не забывать, они улетели. Дракон летел очень быстро, а на его спине, уцепившись за твердый шип гребня и замирая от страха, сидела укутанная в сто одежек Светлана.
Но он принес ее не в свой дом. Четери опустился на знакомой площади недалеко от дворца Тафии. Стряхнул собранный скарб, подождал, пока жена разденется, спустится по крылу, и обернулся в человека. И они вдвоем пошли к высоким, ждущим именно их воротам.
На этот раз резные двери откликнулись ему. Засветились, заскрипели натужно и стали открываться, разгребая песок. И в тот момент, когда он ступил на территорию дворца и замер, раскинув руки и запрокинув голову, от ног его полилась по истощенной, иссушенной земле сокрушительная сила потомка Воды и Жизни. Город-на-реке стал оживать. Все еще белело сухим дном русло реки Неру – но по улицам катилась зеленая волна, прорастая деревьями, травой и дивными цветами, унося барханы далеко за пределы великого древнего города. Земля гудела опасно, мощно. Света ухватилась за створку ворот, с содроганием глядя на застывшего, напряженного, ушедшего куда-то далеко в неведомые ей сферы мужа, и пыталась устоять на почве, подрагивающей от поднимающейся из глубоких слоев воды. Взрывались водяной пылью и начинали бить холодными струями старые фонтаны, наполнялись пруды, дворец очищался от вековой пыли и снова блистал белым и лазоревым, а Четери вдруг рухнул на колени и закричал от боли, срывая голос.
И разом все стихло. Он повалился на бок – и Света бросилась к нему, схватила за плечи, обняла, прижала к себе.
– Четери, Четери! Че-е-ет! Да что же это!
Дракон пошевелился, открыл глаза – болезненные, яркие, неземные.
– Не кричи, женщина, – сказал он сипло. – Вот так, подержи меня еще немного, погладь… да. Покормишь меня, и пойдем принимать хозяйство. Теперь это твой дом.
* * *
Далеко на западе, в столичном городе Истаиле, Нории, теперь уже Владыка Владык, склонив голову, слушал просыпающуюся Тафию. И улыбался, радостно и чуть горько. Теперь ему станет легче. И теперь ему было еще тяжелее.
Глава 7
1 декабря, четверг, Иоаннесбург
Выскочившие на мороз покурить студенты наблюдали, как на стоянку, предназначенную для особых гостей, въезжает очень дорогой автомобиль представительского класса. Машина припарковалась, оттуда вышел степенный водитель в форме, открыл заднюю дверь – и на прихваченный снежком асфальт ступила женщина, которая сразу же привлекла внимание тех, кто еще не глазел в сторону автомобиля. Гостья была шикарна: в свободном зеленом пальто с меховой опушкой по воротнику и рукавам, в шляпке, с элегантно уложенными черными волосами и ярко-алыми губами. Лицо ее было скрыто под полумаской.
Женщина взяла сумочку, поблагодарила водителя и уверенно направилась к дверям университета – под гробовое молчание обычно шумных студентов.
– Все, я влюбился, – потрясенно произнес Дмитро Поляна, когда за посетительницей закрылась дверь.
– Ты каждую неделю влюбляешься, – прогудел Ситников насмешливо. Выпустил дым, снова затянулся. – А на этой неделе – даже дважды. Как вчерашняя подружка невесты?
– Да, – отмахнулся Поляна, – это так, на одну ночь. А тут, – он цокнул языком, – высший класс, Матюха. Такую даже раздевать страшно. Но хочется!
Екатерина Симонова, не подозревая, какой шквал любопытства вызвала, легко поднималась по винтовой лестнице в башню ректора. Она смутно помнила расположение помещений в университете еще с тех времен, когда они с матерью на последнем году школы ездили сюда узнавать о поступлении. Сейчас никто бы не подумал, что ее светлость волнуется, точнее, отчаянно трусит. Но Екатерина привыкла скрывать эмоции. Лишний слой пудры, красная помада как сигнал – «я независима и самоуверенна». Ледяной взгляд. Расслабленные плечи: чуть перестанешь следить – и тут же сожмешься, сгорбишься, привычно опустишь глаза вниз.
С утра дочери в первый раз пошли в детский сад – Катя очень переживала по этому поводу, просто отрывала их от себя, хотя до этого они прекрасно проводили время без нее, с няней. Проводила, повздыхала. Покосилась на бар с коньяком, сглотнула и отвернулась. Еще раз перечитала вежливый ответ от Александра Свидерского. Лорд ректор будет счастлив видеть ее светлость, супругу большого друга университета, в 12.30, в четверг, если это время для герцогини удобно. Если леди занята в указанное время, просьба сообщить, когда ей удобно будет подъехать. С уважением… и так далее.
Кате все казалось, что это письмо – пропуск в какую-то новую для нее жизнь. Возможность перевернуть страницу, стать не Екатериной Симоновой, тенью своего супруга, а полноценным человеком.
Почти три часа она готовилась к визиту. Вызвала стилиста и парикмахера. Подобрала одежду – женственную и строгую. Образом своим она осталась довольна. Классическое шерстяное темно-синее платье с юбкой-карандашом ниже колен, поясом того же цвета и широкими рукавами на три четверти. Уложенные волнами волосы, открывающие шею. Тюбик любимой «защитной» алой помады в клатче.
И две таблетки успокоительного, чтобы не дрожали руки и не срывался голос.
– Екатерина Степановна? – пожилая женщина, что сидела за столом перед кабинетом ректора, подняла голову и постаралась любезно улыбнуться. Вышло так, будто она давненько этого не делала. – Здравствуйте, ваша светлость. Александр Данилович ждет вас.
– Здравствуйте. Прекрасно, – ровно ответила Катя, снимая полумаску и перчатки. Огляделась. Круглая площадка башни была поделена надвое стеной. У тяжелой двери в кабинет ректора, над которой сидел вырезанный из дерева филин, стоял стол секретаря, меж высоких окон располагались шкафы, забитые бумагами, и кресла. Тихо жужжала оргтехника, было чисто и свежо. Екатерина вдруг представила себя в этом помещении, за этим столом, и картинка ей понравилась.
– Александр Данилович, – проговорила секретарь в трубку, – прибыла ее светлость герцогиня Симонова.
– Спасибо, Наталья Максимовна, – зазвучал в динамике чуть отрывистый, нетерпеливый мужской голос. Через несколько секунд тяжелая дверь кабинета скрипнула, открываясь, и в коридор вышел высокий мужчина на вид лет тридцати пяти, со светлым ежиком волос, резкими чертами лица и голубыми глазами. Очень привлекательный мужчина. И очень похожий на Катиного мужа.
Холодный ком вдруг застыл у нее в горле, тело охватила липкая паника. Ладони повлажнели, и Екатерина опять с усилием расслабила плечи.
Александр Данилович осмотрел гостью, глаза его блеснули, и он склонил голову.
– Леди Симонова, – сказал он с приятностью. – Счастлив, что вы решили посетить нас. Вы очаровательны.
– Я давно должна была сделать это, – светским тоном произнесла Екатерина. Лорд Свидерский взял ее руку, мягко поцеловал. Секретарь хмыкнула, но тихо-тихо.
При входе он пропустил ее вперед – и герцогиня дернулась от ужаса, когда над ней заухала деревянная сова. Дернулась и с ледяным выражением в глазах обернулась к хозяину кабинета.
