– Достоевского надо читать, – как заклинание, повторил Жека.
– Так получилось. – Викентий Михайлович замахал на ребят руками, чтобы они отошли в сторону и не мешали переговорам. – Мы случайно догадались. Понимаешь, весь твой класс сейчас занимается, а тебя нет. Мы зашли проведать, а тут Митрофанов…
– Но я же все знаю! Слышите вы, все! – вдруг закричал Пугачев, и в ванной что-то полетело. – Почему кто-то поедет на море, а я нет? Только потому, что меня запихнули в класс к тупым? Но я же не тупой!
– Не тупой. – Голос историка оставался спокойным. – Именно поэтому тебе стоит открыть дверь, и мы поговорим спокойно.
Щелкнул замок. Все одновременно сделали шаг вперед, но учитель движением руки остановил их.
Пугачев за последний день стал каким-то совсем маленьким и худым. Он сидел на белоснежном крае ванны, из крана капала вода. Историк присел рядышком. Ребята столпились в дверях.
– Что теперь будет? – еле слышно спросил Илюша, не отрывая глаз от капающей воды.
– Завтра все напишут контрольную. Кто сделает это лучше других, поедет в Болгарию.
– Если бы я пришел на занятия, вы бы не догадались? – Казалось, еще чуть-чуть – и Пугачев вместе с водой утечет в трубу.
– Нам еще Сергей Юрьевич подсказал. – Викентий Михайлович взял Илюшу за руку и попытался заглянуть ему в лицо. – Он похвастался, что умеет хорошо убеждать.
– А-а-а! – безучастно протянул Пугачев и уставился на воду.
– Это же он тебя уговорил, да? – Историк присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с Пугачевым. – Наобещал, наверное, золотые горы.
Илья утвердительно качнул головой, на кончике носа повисла слезинка.
– Ты лучше скажи, зачем Митрофаныча у себя спрятал? – встрял неугомонный Стриженов. История с исчезновениями волновала его больше всего.
– Он обо всем догадался. – Пугачев поднял на отличника прозрачные, полные слез глаза. – Пока вы бегали, он все просчитал и понял. Еще тогда, в первый день, я видел его в окне, а он видел меня.
– Ну да! – воскликнул Жека. – Человек, которого никто не замечает. Мы тебя не подозревали, поэтому и не видели!
– Наверное, – вздохнул Илюша. – Я боялся, что вы все поймете раньше времени. Но вы каждый раз проходили мимо и даже не поворачивали головы в мою сторону. Меня никто никогда не замечает!
Ребята посмотрели друг на друга, у каждого в глазах читался вопрос: «Ну, что же ты?»
– Зачем тебе это понадобилось? – тихо спросила Каринка.
– Все хотят поехать на море, – еле слышно отозвался Пугачев. – Мне тоже хотелось. И когда Сергей Юрьевич стал с нами разговаривать о том, что не мешало бы постараться написать эту контрольную, я понял, что одной контрольной мало. Так мы никогда не выиграем. Нам нужно немного помочь.
– Про отличников тебе Сергей Юрьевич подсказал? – Сидорова сочувствовала маленькому несчастному «вэшке».
– Да, и слабительное в пирожках тоже он придумал. – Илья теперь смотрел только на нее. Остальные жалости к нему не питали. – Еще сегодня надо было что-то сделать, но я не успел пока. Только записки положил. Понимаете, – заговорил он с жаром, и глаза его вдруг заблестели, – я подумал, что смогу восстановить справедливость. Что именно я имею на это право!
– «Кто я? Тварь дрожащая или право имею?»
[1]
– пробормотал историк и поднялся. – Опять Достоевский. Я от тебя могу позвонить?
– Да. – Илья и не пытался возражать или мешать что-то делать, он снова погрустнел и сгорбился. – Только надо телефон включить. Я его из розетки выдернул.
Викентий Михайлович понимающе кивнул и вышел. И тут же ванная наполнилась народом.
– Ну, ты даешь! – с искренним восхищением хлопал «вэшку» по плечу Костомаровский. – Как это тебя угораздило? Так и в милицию можно загреметь!
В ответ Пугачев развел руками, мол, так получилось, при этом чуть не свалившись с бортика ванны.
– А как ты все это делал? – Стриженова все еще мучила совесть. Ему было обидно, что не он догадался, кто виновник недавних событий, что не он нашел его, не он проявил себя в этом деле героем.
Наступила тишина. Все приготовились слушать. И тут из коридора послышался голос Викентия Михайловича. Учитель разговаривал по телефону.
– Алло? Здравствуйте, это Курочкин. Да. Будьте добры Сергея Юрьевича. Сергей Юрьевич? Здравствуйте. Ах, ну да, виделись. Вы сейчас никуда не уходите? Дождитесь меня. Мне очень нужно с вами поговорить. Что ж, могу и сейчас…
– Давай рассказывай, – не вытерпел Владик, которому было неинтересно слушать разговор учителей. Пускай взрослые решают свои проблемы сами.
– Это несложно. – Илья протянул руку и наконец закрыл воду. – Когда человек не подозревает, что на него охотятся, его очень легко поймать. Об этом в любом детективе можно прочитать.
– Но тебя же не было в поликлинике! – Каринка подняла вверх перебинтованную руку. – Уж там-то я тебя бы точно заметила!
– В поликлинике тебя кто-то другой ударил. – Пугачев впервые слабо улыбнулся. – А Сергей Юрьевич намекнул, что получилось очень удачно. И хорошо бы и с остальными отличниками что-нибудь такое случилось… Это уже потом мы решили, что не обязательно физически устранять людей. Достаточно всего лишь припугнуть. Вы бы струсили и сами не пришли на контрольную. Тогда у нас были бы все шансы выиграть. Пока вы выясняли отношения с классом «Б», мы занимались. Всю неделю контрольные писали! Прямо в понедельник и начали.
– А как же ты пирожки передал? – У Сидоровой к Пугачеву было еще много вопросов.
– Пирожками Сергей Юрьевич занимался. – Илья говорил это так легко, словно не недавние события пересказывал, а содержание книжки вспоминал. – Это он предложил «бэшкам» подкормить своих, он же и должен был эти пирожки передать. Сергей Юрьевич уверял, что в больнице их продержат до понедельника.
– А шкаф? – вспомнил Жека. – На Митрофаныча шкаф свалился тоже специально?
– Шкаф ни на кого не должен был упасть. – Илья сел удобней, видимо, рассказ обещался быть долгим. – Вернее, должен был, но не на Митрофанова. Шкафу нужно было просто упасть, побольше шума наделать. Все бы стали говорить, что это специально подстроили для отличников, тогда бы кто-нибудь точно в пятницу не пришел бы. Не все отличники такие храбрые, как вы.
– А для Емцова у вас что было? – мрачно спросил Владик и ближе придвинулся к Митьке. При этом сам Емцов побледнел и попытался выйти из ванной, но застывший в дверях толстый Митрофанов лишил его такой возможности.
– Ничего. – Пугачев старался на Владика не смотреть, догадываясь, что ничего хорошего в его взгляде он не увидит. – Емцов и так не пришел бы в пятницу. Его с Крюковой мы сразу вычеркнули.
