И это действительно было так: Сэм не позволила бы ему уйти из-за нее со службы.
— Я вернулся, Сэм, — напомнил ей Тобиас. — Навсегда!
Слезы потекли по ее щекам. Он обнял ее и стал покрывать жаркими поцелуями, говорить, как сильно он ее любит, просить прощения, обещать, что сделает ее счастливой. Наконец он упал на колени и воскликнул:
— Ты выйдешь за меня?
Сэм оцепенела: такого поворота она не ожидала.
— Тоби, дорогой, — неуверенно пролепетала она, — нам придется заново привыкать друг к другу. Торопиться не надо!
Наступила неловкая пауза. Сэм вытерла слезы и, посмотрев на себя в зеркало, рассмеялась:
— Боже, на кого я похожа!
— Я тоже выгляжу не лучшим образом, — ответил Тоби и стал стягивать с нее колготки. — Ты позволишь мне залезть с тобой в ванну?
Сэм кивнула, и Тоби проворно стянул с себя одежду. Пенис его встал в боевую стойку. Когда Тоби лег в ванну, Сэм устроилась у него между ног, спиной к нему.
Они принялись намыливать друг друга. Молчание затянулось. Первой сделала решительный шаг Сэм: она вылезла из ванны, обмоталась полотенцем и вышла в спальню. Когда Тоби вошел туда, она уже лежала на кровати и мастурбировала, раскинув ноги.
Он лег с ней рядом и прошептал:
— Если бы только ты знала, как мне тебя не хватало!
— Я тоже вспоминала тебя пару раз. — Она улыбнулась, вспомнив, какие ее обуревали сексуальные фантазии. — Тебе понравились гейши?
— Я хранил тебе верность, — вполне серьезно ответил Тобиас.
Сэм вспомнился Дэнни. Нужно ли рассказывать о нем Тоби? Ей стало стыдно, но лгать ему она не хотелось. К счастью, он пришел ей на помощь:
— Не рассказывай мне ничего! Я не хочу слышать о твоих приключениях.
Сэм ударила его ладошкой по пенису:
— Я хочу продемонстрировать, чему я научилась в твое отсутствие!
— Что ты подразумеваешь? — насторожился Тоби.
— Ну, понимаешь… У меня было много свободного времени… и я решила пополнить список своих сексуальных фантазий, тот, что был приколот к дверце холодильника.
Тоби улыбнулся, и Сэм восприняла это как сигнал к развитию, успеха. О том, что она порвала листок, она решила умолчать.
— Так вот, слушай! — продолжала она. — Однажды мне причудилось, что я нахожусь в обществе двух красавцев. Один из них вставил член мне в рот, а второй лизал мне промежность и пальцем проникал в попку. А потом они оба овладели мной, заполнив собой и рот, и лоно. Тебе хотелось бы присутствовать при таком совокуплении?
Тоби грозно зарычал и стукнул ее по ноге пенисом. Сэм восприняла это как индульгенцию и с еще большим воодушевлением стала рассказывать о своих фантазиях.
— Однажды мне причудилось, будто бы я исполняю стриптиз. Из зала на сцену вскарабкались трое мужчин. У одного из них был огромный член. Я принялась его сосать, а двое других мужчин стали трахать меня вибратором и резиновым фаллосом.
Сэм не выдержала и, наклонившись, облизнула головку члена Тобиаса.
— И как только у меня начался оргазм, все трое кончили, облив меня спермой с головы до ног.
— Я хочу тебя! — простонал Тоби.
— Ты ждал три недели, потерпишь еще немного, — ответила Сэм, облизывая его подрагивающий член. — Сначала послушай мои фантазии с участием Харриет. Это потрясающая женщина, мы познакомились с ней на банкете в одной телевизионной компании. Она как бы сама соблазнила меня. У нее такие большие сиськи, что к ним так и тянет прикоснуться. Мне постоянно грезилось, как я целую ее промежность, ощущаю вкус ее соков, облизываю клитор, ввожу пальцы в ее нежное лоно.
Тобиас не дал ей договорить: он всунул пенис ей в рот и приказал:
— Соси!
Сэм с радостью исполнила приказ: сжав мошонку руками и втягивая щеки, она стала заглатывать член, чувствуя, как он разбухает во рту. Но внезапные воспоминания о мнимом совокуплении Харриет и Тобиаса на сеновале отвлекли ее. Она подняла голову и начала делиться своими странными грезами с Тоби. Он изнемогал от сладострастия.
Наконец она закончила свой рассказ и снова принялась облизывать его член, от мошонки до головки. Затем она лизнула анальное отверстие и, опустившись пониже, стала просовывать язык в задний проход. Но этого ей показалось мало. Ей вспомнился сон, в котором она провела ночь в клубе «Боль». И хотя однажды и воплотила фантазии в реальность с Дэнни, желание ощутить себя грозной повелительницей вновь охватило ее. Сэм спрыгнула с кровати и велела Тобиасу закрыть глаза и не шевелиться. Заинтригованный, он подчинился. Сэм переоделась в черную грацию, надела черные остроносые туфли на высоких каблуках и взяла плетку. Затем она залезла на кровать и велела Тоби открыть глаза.
Он взглянул на нее и воскликнул:
— О Боже!
— Я чувствовала, что когда-нибудь мне пригодится эта штуковина, — сказала она и ударила его плетью по ляжке.
— Осторожнее, не покалечь меня! — испуганно воскликнул Тоби, прикрывая руками причинное место.
— Ты должен говорить: «Пожалуйста, моя госпожа!»
— Пощади, госпожа! — пролепетал Тоби, входя в роль раба.
Сэм опустилась на колени, так что его губы оказались в дюйме от клитора, и лукаво спросила:
— Хочешь лизнуть?
— Если позволишь, госпожа!
Сэм придвинулась к нему вплотную, так что его язык коснулся ее половых губ, и Тоби с наслаждением стал их облизывать. Кристиану из Лас-Вегаса было до него далеко.
Язык Тоби проворно сновал по ее влагалищу и клитору. Он раздвинул пальцами ее срамные губы и просунул язык поглубже, урча, словно кот. Она крепче прижалась к нему и задвигала бедрами, входя во вкус зажигательной пляски.
— Сядь верхом на пенис!
— Здесь я приказываю, не забывай!
— Прости, госпожа! — Тобиас стал лизать ее с еще большим рвением.
Сэм выпрямилась и, расставив ноги, начала дразнить его видом влажной промежности. Сжав пальцами клитор, она сунула во влагалище палец, наморщила лоб и глубокомысленно произнесла:
— Мне хочется почувствовать в себе нечто более существенное.
Тоби терпеливо ждал, когда она сядет на его член.
— Да, нечто твердое и длинное! — Сэм расхохоталась и, наклонившись, достала из тумбочки двенадцатидюймовый резиновый фаллос. — Помнишь эту игрушку?
— Еще бы! — Тобиас расплылся в улыбке. — Двадцатое апреля, Брайтон!
— Ну и память у тебя! — воскликнула Сэм и, присев, медленно ввела искусственный пенис в свое влажное лоно.
— Он был моим любовником, пока тебя где-то носили черти, — прошептала она. — Как-то раз я затрахала им себя до полного изнеможения.
