Дальше процесс осмотра фургонов пошел намного веселее. Четверка «трофейщиков» сортировала имущество, отбирая для дружины самое нужное – в основном еду и теплую одежду. Холода не за горами, а что там будет со снабжением – никому не известно. Что-то надо и себе взять, а чем-то из трофеев можно будет и с танкистами поделиться. Их в разрушенной деревне с темнотой осталось всего около взвода – танки стремились продвинуться еще немного, до указанного на карте рубежа, оставив лишь подразделение ремонтников чинить парочку привезенных тягачами битых машин.
В последнем фургоне Илья сразу почувствовал некую неправильность. Какое-то шевеление или легкий шум, что ли. Парень внимательно осмотрелся, но ничего в темноте не заметил. В конце концов, влезшая в фургон перед ним Ая тоже ничего не заметила, а ведь у нее ночное зрение не чета им всем. Правда, ведьмочка была уже навеселе, поэтому полагаться на нее во всем не следовало.
– Ая!
– Что?
– Осмотрись получше. Что-то мне не…
Шарах! – Яркий разряд молнии ударил прямо в ведьму и стек по выставленному Ильей щиту. Не успел ослепший студент потянуться за автоматом, как следующий разряд ударил прямо в него, ослепив на секунду.
– Ан тео! – Ая стремительно выбросила вперед правую руку, и с ее кисти сорвалась призрачная синяя стрела, устремившись вглубь фургона. – Ин тео! – Зеленая вспышка осветила внутренности фургона.
– Что за… – Вскочил внутрь фургона Тродд с автоматом наперевес.
– Не стреляйте! – Ведьма кинулась вперед, к выпавшему из-за мешков у задней стены телу. Схватила его за плечи, приподняла…
– Да он готовый, – сказал спустя несколько секунд васт, осветив фонариком труп. – Неод, судя по знакам различия, приммаг. Спрятался здесь, при первом осмотре его почему-то не заметили. Выстрелов я не слышал. Чем это ты его так долбанула, Ая?
– Призрачным лезвием, – голос ведьмы задрожал. – Я не хотела, честное слово. Я… у меня автоматически получилось. Он в меня ударил заклятьем, и я ответила. Почему он в меня стрелял?
– Потому что ты в нашей форме, – рассудительно заметил Тродд. – Что он мог подумать? Да нормально все, Аечка, так держать. Поздравляю с первым убитым неодом.
– Я не хотела! Не хотела, понимаете! – На глазах ведьмы выступили слезы. – Я же своего убила! Как вы не понимае… – ведьма вдруг осеклась, упала на колени перед телом и заплакала.
– Успокойся, – протянул ей фляжку васт. – Мы понимаем. Бывает. Вот, глотни еще чуток шнатса, девочка. Он в тебя первым стрелял, ты лишь оборонялась. Судьба у него такая, не вини себя…
Илья молча повернулся и сделал несколько шагов, желая выскочить из фургона. Почему-то ему от всей этой сцены стало очень стыдно и тошно. Но потом пересилил себя, повернулся и подошел к стоявшей у трупа на коленях Ае. Это его дело, а не Тродда.
– Не надо ее утешать, васт, – отодвинул он Тродда от ведьмы. – Она сама с собой разберется. Пойдем домой, Ая, ему уже не поможешь, – взял он магичку за руку и потянул за собой. Та послушно встала и покорно пошла вслед за парнем, крепко держась за его ладонь.
* * *
– Снова пепелище, – мрачно сказал Ромка, показав рукой за борт грузовика.
– Шестое село за сегодня. Неод, отступая, все подряд жжет, – ответил Тродд, покосившись при этом на молчаливую, по обыкновению, Аю. – И поля, и хаты. Одни трубы из пепла торчат. Сил на это смотреть уже нету.
– Долго еще ехать? – спросил Илью Сашка. – Ты к ярлу ближе, поделись информацией.
– Ночуем в селе Нейка, – пожал плечами студент. – Все, что знаю. Вроде как за ним уже и фронт.
С момента соединения ополченцев с танкистами пятой бригады прошло чуть меньше недели. За это время многое в дружине успело поменяться, но война, к которой Илья уже успел понемногу привыкнуть, продолжалась, и вскоре им предстояло снова идти в бой. Все к тому и шло.
Наутро после уничтожения колонны отступавших неодов в занятую дружиной деревню и в самом деле приехал хевдинг Тольм. Да не один, а вместе с каким-то начальством с большими вышитыми ромбами на груди, свитой и корреспондентами. Как понял Илья – хевдинг – это вроде обычного генерала, этакого комдива или комкора. Выше рангом только конунги, которые командуют армиями, но их парень еще не видел.
Командир пятой танковой походил с парой ординарцев и еще одним хевдингом по полю, посмотрел на уничтоженных драконов, а затем затребовал в дом Добрячкова, Тродда и Нейдда. Разговор за закрытыми дверями у них вышел не очень долгий, но продуктивный. Когда начальство уехало, подполковник заявил, что с этого момента он теперь не тан, а ярл Добрячков, просьба не путать. И продемонстрировал подаренные ему новые красные ромбы с синей окантовкой. Назначение, правда, требовалось утвердить в штабе армии, как и назначение Ильи, Сашки, Вадда, Канита и еще нескольких отличившихся бойцов вастами. Тродд стал таном. В том, что назначение пройдет без помех, подполковник не сомневался – самой результативной в наступлении бригаде, которую обещали укрупнить до корпуса, на звания и награды начальство не скупилось. Добрячков и хевдинг явно сумели найти общий язык.
В разрушенную деревню протянули связь, привезли продукты и передвижную баню, бойцы наконец-то выкопали нормальные землянки, и несколько дней дружина отдыхала. В бой пока шли другие – через сгоревшее поле по дороге шагали пыльные маршевые роты, ехали колонны грузовиков и танки, разбивали гусеницами грязную дорогу тягачи с пушками. Империя гнала войска вперед на запад – туда, где слышалась канонада и вспухали далекие облачка магических гроз.
Илья вглядывался в лица проходящих через деревню бойцов и младших командиров и понимал, что он, недоучившийся «пиджак» с опытом нескольких боев за плечами, по сравнению с большинством из них уже чуть ли не ветеран. Необстрелянные идут, недавно мобилизованные. Это было видно по всему – по возбужденным лицам, новенькой форме и оружию, по тому, как проходящие мимо деревни молодые ребята и пожилые мужики озабоченно всматривались в далекие облака магоподготовки и напряженно вслушивались в грохочущую канонаду. Империя сумела втайне от магов отмобилизовать и подготовить резервы и теперь щедрой рукой бросала их в бой.
Обратный поток с фронта тоже был. В основном из санитарных колонн и пустых грузовиков. Еще везли какую-то сломанную технику, иногда непонятные трофеи вроде туш драконов. Были и гражданские, из беженцев, но мало. Один раз прогнали на восток небольшую колонну пленных неодов – со связанными за спиной руками, в массивных металлических ошейниках и кандалах, связанных общей цепью. Охраняли их обвешанные амулетами и вооруженные до зубов бойцы в особенной черно-красной форме. Хорошо, Ая не видела…
На третий день прибыли проверяющие и к самозваным нолвейским добровольцам. Но, к удивлению Ильи, все прошло рутинно и просто. Двое усталых законников империи в званиях танов и с совами в петлицах, приехали на легковушке, наскоро и без пристрастия опросили Добрячкова и нескольких парней из их взвода, собрали свидетельства у дружинников и спокойно поставили печати «проверено и утверждено» на их временные удостоверения ополченцев. Как местных, так и иномирян. Даже на выписанное Троддом свидетельство Аи, которая притворялась больной. Теперь их личные дела будут заведены для военного архива, а сами парни стали официально оформлены как бойцы и граждане империи. По словам законников, работы было непочатый край – архивы уничтожены при отступлении, документы терялись, людей, чью личность требовалось установить и поставить на учет, в империи находилось великое множество, как в армии, так и в тылу. Какие вопросы к героям-ополченцам, с оружием в руках удержавших важный рубеж и уничтоживших несколько драконов? Даже если часть из них из далекой Нолвеи? Никаких, люди делом доказали свою преданность империи.
