Когда бойцы прибыли к месту назначения, штаб второй ударной армии продолжал переезд в город у них на глазах. Грузовики с хирдманами и танки остановил армейский патруль на краю улицы, заканчивающейся небольшой площадью. Посередине нее располагалось квадратное четырехэтажное здание с узкими длинными окнами и массивными колоннами у главного входа, занятое сейчас под штаб. Было видно, как в него из стоящих рядом со входом машин вносят какие-то ящики и бумажные папки. Дальше можно было пройти только по особым пропускам, которые им пока не озаботились выдать. Пришлось ждать, пока посыльный сбегает и оформит разрешение на вход. Ожидание затянулось надолго – Илья успел вдоволь налюбоваться окружающим городским пейзажем: снующими туда-сюда военными, скучающими воронами на крышах домов, коваными решетками оград и зачем-то выкрашенными в разные цвета уличными фонарями. Неяркое зимнее солнце уже начало садиться за крыши, и на улицу легли вечерние тени, когда вместо посыльного к ним подбежал с именными пропусками молодой тан, представившийся Велттом, ординарцем самого Тольма. Пропусков было всего три – на Илью, Тродда и Аю. Илье даже показалось, что он ослышался – но нет. Инструкции у ординарца были самые недвусмысленные – неодшу Аяну пропустить в штаб армии с сопровождающими. Волосы и глаза не прятать. Пришлось ведьме вылезать из танка и идти с ними.
Так они и вошли внутрь здания вчетвером вместе с личным ординарцем Тольма. Если бы не шедший впереди всей троицы Велтт, то, наверное, до кабинета конунга бойцы бы не добрались – пали по дороге смертью храбрых. Аяна производила на штабных офицеров сногсшибающее впечатление – зеленоглазая, с подросшими бирюзовыми волосами, в имперской форме с медалью на груди и кобурой на бедре. Илья видел, как люди в коридорах сначала начинали приглядываться, заподозрив краем глаза что-то неправильное, затем у них округлялись глаза, а потом отпадали челюсти. В таком виде и в таком месте они еще неодов не видели. Некоторые принимались судорожно хвататься за оружие, другие бледнели и отступали к стеночке. И лишь Велтт своим «Все в порядке, личный приказ конунга» каждый раз разруливал ситуацию. Конунг явно выставлял ведьму напоказ. Но вот зачем?
– Явились! – Конунг сам встал навстречу вошедшим бойцам. Кроме него, в обширном кабинете в кресле за длинным столом для совещаний сидел лишь Добрячков.
– Велтт, оставь нас одних и проследи, чтобы никто не побеспокоил. Я занят и меня ни для кого нет, кроме его величества, – тут же распорядился Тольм.
– Будет сделано, господин конунг, – ординарец вышел наружу, затворив за собой массивную деревянную дверь. Илья огляделся вокруг – кабинет выглядел богато, что уж там. Может быть, до интерьеров Эрмитажа он и не дотягивал, но все же… Наверняка здесь раньше заседал местный мэр или какой-нибудь бургомистр. Стены отделаны резными деревянными панелями, вокруг массивного стола стоят большие мягкие кресла, к которым скорее подходит слово «музейные», уж очень они декорированы бархатом и резными финтифлюшками. На окне зеленые волнистые портьеры, под ногами наборный паркет. В грязных армейских сапогах и стоять на нем как-то неудобно.
– Садитесь, господа, – продолжил Тольм. – У меня к вам неформальный, но очень важный разговор.
– Угощайтесь запросто, – кивнул он на стоящие на полированной столешнице стаканы, чайник и тарелки с бутербродами, дождавшись пока все займут понравившиеся места. – Ешьте, пейте и слушайте. Начну с главного. Пусть я пока плохо вас знаю, но хевдинг Добрячков сказал, что он вам троим всецело доверяет. После вчерашнего боя я полностью доверяю ему, а значит, доверяю и вам.
– Хевдинг? – удивился Илья, тут же стащивший с большого блюда пару бутербродов с колбасой для себя и Аи.
– Я теперь хевдинг, студент, – улыбнулся подполковник. – Выслужился, блин. По протекции Тольма и главконунга Водда за исключительные заслуги в планировании операции и личный вклад во взятие Нельска, именным указом его величества нолвейцу Добрячкову присвоено звание хевдинга империи. Настолько досрочно, насколько это вообще возможно. Охренеть, Илюша, – за два месяца здесь я стал из рядового генералом. А в родной российской армии, где всю жизнь жилы рвал, меня списали заживо в пенсионеры к студентам на военную кафедру. Только потому, что одному чудаку на букву «м» не понравилось, как… А, ну его к лешему, забыли, – махнул рукой подполковник. – Не буду говорить о старом, перевернули лист календаря.
– Тебе свое новое звание еще отрабатывать и отрабатывать, – перебил его Тольм. – Я за тебя и так поручился перед всеми, кем мог. Но это потом. А сейчас империи нужны герои. Завтра о взятии Нельска объявят на весь мир по общеимперскому радио. Будет передано обращение императора в эфире всех радиостанций страны. В Алмии дадут салют в честь героев Нельской битвы. А раз нужны герои, то я решил, что лучше вас на эту роль не подходит никто. Понимаете? – Обвел внимательным взглядом сидевших за столом бойцов конунг.
Илья лишь молча кивнул, Тродд и Ая тоже промолчали, но выразили на своих лицах полное понимание момента и того, кому они всем этим обязаны.
– Всех вас наградят и всячески обласкают. И тебя тоже, – Тольм ткнул указательным пальцем в грудь Ае. – Особенно тебя. Император даже упомянет о тебе в своей завтрашней речи. Ты готова к этому, ведьма? Твой командир сказал, что ты готова, но я хочу услышать тебя лично, раз ручался перед ставкой и императором собственной головой.
Ая ответила не сразу, но никто не сказал ни слова. Все ждали. Илья успел налить себе и ведьме чаю, пока девушка смотрела в полированную столешницу с отсутствующим видом. Наконец, она подняла глаза вверх и посмотрела на Добрячкова.
– Если командир так сказал… Да, я выполню его приказ. Но почему? Почему вы меня тянете не просто в предатели, но в предатели образцовые? Хотя бы объясните, зачем? Неодша, которую наградил император, не обычная людовка и не простой предатель. Это враг нации.
– Политика, Ая, – сказал Добрячков. – Раз я вынужден втягивать тебя в это, то объясню, почему ты имеешь полное право знать всё. Еще в самом начале войны всех находившихся и в империи немногочисленных неодов, даже лояльных, превентивно арестовали. Посадили в вагоны и отправили в охраняемые спецотделом рабочие лагеря за Кольминским хребтом, подальше от фронта.
– Знаю, – скривилась Ая. – Когда я была в мобильных егерях, нам об этом рассказывали.
– Решение очень спорное и неоднозначное, – кивнул ей подполковник. – С одной стороны империя получила подневольных магов для производства разной военной маготехники вроде армейских нагрудников и приборов спецотдела. Кроме того, всех имперских неодов поставили под контроль, побоявшись пособничества Крейсу в военное время. С другой стороны – это было очевидно несправедливое решение. Айлтадская пропаганда стала говорить о том, что техносы мечтают поработить или уничтожить всех магов до единого. Говорить, что все неоды едины в борьбе с людьми, что на их стороне правда и справедливость. В то время как люди массово записываются в «лояльные Крейсу», ни один неод не стал воевать за империю – один из краеугольных тезисов идеологов Крейса. Надо сказать, подобная пропаганда приносит свои плоды.
