— Но как он её нашёл? — возмущённо спросила госпожа Вероломна. — Я же её спрятала! Эй, вы, синекожая команда, ну-ка быстро притащите дров! — Она сердито к ним повернулась: — Я сказала, притащите…
Что-то глухо стукнуло раз, другой. Пыль медленно осела на пол. Фигли напряжённо смотрели на ведьму, ожидая, что она скажет. А в маленьком камине лежала большая, очень большая груда хвороста.
— Молодцы, — буркнула госпожа Вероломна. — Еле поспели.
Через дымоход в комнату планировали снежинки.
Старая ведьма скрестила перед собой трости и притопнула ногой:
— Зажгись, пламя, гори, хворост! — крикнула она.
Дрова в камине вспыхнули. Но мороз уже ломился в окно, тонкие щупальца ледяных узоров с треском расползались по стеклу.
— Я в мои годы такого не потерплю! — каркнула ведьма.
Тиффани открыла глаза и спросила:
— Что происходит?
Глава 3
ТАЙНА БОФФО
Оказаться начинкой в сандвиче из ошарашенных танцоров — удовольствие сомнительное. Плясуны были крепкие ребята. Каждый кусочек Тиффани остро ощущал, что он Болен. Синяки покрывали её с ног до головы, а один, в форме подошвы, располагался в таком месте, что она бы его ни за что никому не показала.
Фигли заполонили все плоские поверхности в комнате, где стоял ткацкий станок госпожи Вероломны. Старуха ткала, повернувшись ко всем спиной — сказала, это помогает ей сосредоточиться. Но ведь это была госпожа Вероломна, так что не имело никакого значения, как она сидит, в комнате хватало глаз и ушей, которыми она могла воспользоваться. В камине жарко пылал огонь, и повсюду горели свечи — разумеется, чёрные.
Тиффани злилась. Старая ведьма не стала кричать на неё, даже не повысила голоса. Она просто вздохнула и сказала: «Глупая девчонка», а это ранило куда больше, особенно потому, что Тиффани знала: госпожа Вероломна права. Один из танцоров отнёс её домой. А она ничего не помнила.
Ведьма никогда не делает первое, что пришло в голову. Так ведь и до хихиканья недалеко! Ведьмам приходится каждый день иметь дело с глупыми, ленивыми, лживыми или даже во всех отношениях неприятными людьми. И рано или поздно ей начинает казаться, что мир станет намного лучше, если кое-кого из этих людей хорошенько отшлёпать. Но делать этого не стоит, потому что, как объяснила однажды мисс Тик: 1) мир от этого станет лучше лишь ненадолго; 2) потом он станет ещё чуть хуже; и 3) ведьма должна вести себя умнее, чем те, кого ей хочется отшлёпать.
Ноги Тиффани пустились в пляс, и она послушалась их. А надо было слушать голову. И вот теперь она сидит у камина с жестяной фляжкой, наполненной горячей водой, на коленях и кутается в шаль.
— Выходит, Зимовей — какой-то бог? — спросила она.
— Да, он навроде бога, — ответил Билли Мордаст. — Только не из тех богов, которым молятся. Он… делает зиму. Это его работа, ежли ты меня понимаешь. Его ещё Зимним Кузнецом зовут.
— Он — стихийный дух, — прокаркала госпожа Вероломна, не отрываясь от ткачества.
— Ах-ха, — согласился Явор Заядло. — Боги, духи, демонсы… Их всех без карты не вдруг и пораз-личишь.
— И танец нужен, чтобы призвать зиму? — продолжала допытываться Тиффани. — Но это ерунда какая-то! Моррис танцуют, чтобы поприветствовать лето, да, и…
— Ты что, дитя неразумное? — перебила старая ведьма. — Год идёт по кругу. Колесо времени должно вращаться! Вот почему мы тут, в горах, танцуем тёмный моррис. Для равновесия. Танцоры приветствуют зиму, потому что в глубине её сокрыто будущее лето!
«Щёлк-щёлк», стучал станок. Госпожа Вероломна ткала полотно из толстой коричневой шерсти.
— Ну хорошо, — сказала Тиффани. — Мы поприветствовали его. Но почему он меня-то преследует?
— Зачем ты пошла плясать? — спросила ведьма.
— Э… Среди танцоров было вроде как пустое место, и…
— Правильно. Было. Но оставили его не для тебя. Не для тебя, глупая девчонка! Ты станцевала с ним, и теперь ему охота познакомиться с девушкой, у которой хватило на это духу. Да я в жизни ни о чём подобном не слышала! Принеси-ка мне третью книгу справа на второй сверху полке моего шкафа. — Она протянула Тиффани тяжёлый чёрный ключ. — Уж с этим-то ты хоть справишься?
Ведьме нет нужды шлёпать глупцов, если у неё всегда наготове острое словцо, разящее куда больнее.
А ещё у госпожи Вероломны имелся целый книжный шкаф, что было довольно необычно для ведьмы старшего поколения. Книги, большие и тяжёлые, стояли высоко на полках, прикованные полосой чёрного железа, и до этого дня госпожа Вероломна не позволяла Тиффани даже вытирать с них пыль, не говоря уже о том, чтобы отпирать замок, скрепляющий оковы. Люди, которым доводилось видеть этот шкаф, всегда очень нервничали. Книги таили угрозу.
Тиффани отперла замок и смахнула с корешков пыль. Ага… Книги, как и их владелица, были вовсе не тем, чем казались. Они выглядели как жуткие колдовские гримуары, но их названия гласили «Энциклопедия супа» и прочее в том же роде. Один из томов оказался словарём. Рядом, покрытая паутиной, стояла та книга, которую велела принести госпожа Вероломна.
Тиффани, всё ещё красная от стыда и злости, потащила книгу вниз, на ходу срывая с неё паутину. Некоторые нити паутины лопались со звонким «тиньк!», и пыль сыпалась с обреза. Когда Тиффани открыла книгу, со страниц пахнуло чем-то древним и пергаментным, как от госпожи Вероломны. Название и имя автора на обложке были вытиснены золотом, уже почти облупившимся: «Вьюркоу. Древняя и классическая мифология». Тут и там лежали многочисленные закладки.
— Страницы восемнадцать-девятнадцать, — сказала госпожа Вероломна, не поворачивая головы.
Тиффани нашла нужное место в книге.
— «Танец Времён Гада»? — с удивлением прочла она. — Тут, наверное, должно быть «Танец Времён Года»…
— К несчастью, автор этого живописного шедевра, дон Вейзен де Йойо, не был столь искусен в чистописании, как в живописи, — пояснила госпожа Вероломна. — Буквы почему-то его смущали. Я заметила, ты сперва обратила внимание на подпись, а не на картинку. Книжный ребёнок.
Рисунки были… странные. Тиффани никогда не видела маскарадных костюмов, такие развлечения были её семье не по карману, но она о них читала и теперь, увидев рисунок, подумала, что примерно так их себе и представляла.
На картинке были изображены мужчина и женщина, или, по крайней мере, существа, выглядевшие как мужчина и женщина. Рядом с женщиной была подпись: «Лето». Она была высокая, светловолосая и вообще прекрасная. Тиффани с её каштановыми волосами и небольшим ростом невзлюбила её с первого взгляда. В руках красавица держала корзину в форме витой раковины или рога, полную плодов.
Мужчина, подписанный «Зима», был старым, седым и согбенным. В его бороде блестели сосульки.
