Высоко в горах 990 393 072 007 Тиффани Болен мягко опустились на старый слежавшийся снег на перевале и скатились с него лавиной, которая снесла больше сотни деревьев и охотничий домик. Но в этом не было вины Тиффани.
Не было её вины и в том, что люди поскальзывались на ней, или не могли открыть двери и выйти из дома, потому что снаружи их завалило ею, или что слепленные из неё комки прилетали в кого-то, брошенные руками шаловливых детей. На следующий день почти вся она растаяла ещё до завтрака, и никто так и не заметил ничего необычного. Разве что ведьмы, которые никогда не верят на слово, и дети, которых никто не слушает.
Однако Тиффани всё равно проснулась со смутным ощущением неловкости.
И госпожа Вероломна ничуть не помогла ей от него избавиться.
— По крайней мере, ты ему нравишься, — сказала старая ведьма, когда яростно заводила свои часы.
— Я бы предпочла об этом не знать, госпожа Вероломна, — отозвалась Тиффани. Ей совсем не хотелось продолжать разговор.
Она мыла тарелки, стоя у раковины, и радовалась, что старуха не видит её лица в эту минуту. И, если уж на то пошло, что сама Тиффани не видит лица госпожи Вероломны.
— Интересно, что скажет на это твой молодой человек?
— Какой молодой человек, госпожа Вероломна? — поинтересовалась Тиффани, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно холоднее.
— Тот, что пишет тебе, девочка!
И чьи письма, подозреваю, вы читаете моими глазами, добавила про себя Тиффани.
— Роланд? Он просто мой друг… Вроде как.
— Вроде как друг?
Я не поведусь на это, твёрдо пообещала себе Тиффани. Готова поспорить, старуха сейчас ухмыляется. И вообще, это совершенно не её дело!
— Да, — сказала она вслух. — Именно так, госпожа Вероломна. Вроде как друг.
Разговор надолго прервался, и Тиффани воспользовалась паузой, чтобы отскрести дно чугунной сковородки.
— Друзья — дело хорошее, — нарушила молчание госпожа Вероломна. Голос её звучал уже не так напористо, как прежде, словно она признала победу Тиффани. — Когда закончишь, милочка, передай мне, пожалуйста, мою сумку для путанок.
Тиффани выполнила её просьбу и поспешила в молочню. Она любила приходить сюда. В молочне она чувствовала себя почти как дома и думалось ей лучше. Она…
В двери зияла дыра, напоминающая по форме голову сыра, а Гораций спал в своей сломанной клетке, тихо похрапывая по-сырьи: «Мнмнмнмнмнмн…» Тиффани не стала его будить и занялась молоком, надоенным утром.
Хорошо хоть, снег перестал. При этой мысли она почувствовала, что краснеет, и постаралась выкинуть снежинки из головы.
А ведь вечером будет шабаш… Интересно, остальные уже знают? Ха! Конечно, знают. Ведьмы замечают всё, особенно то, что ставит другую ведьму в неловкое положение.
— Тиффани? Я хочу поговорить с тобой, — донёсся голос госпожи Вероломны.
Раньше она почти никогда не обращалась так к Тиффани. Услышать своё имя из уст старой ведьмы было странно. Ох, не к добру это…
Госпожа Вероломна держала в руках путанку. Её зрительная мышка покачивалась среди лент и косточек.
— Это так неудобно, — посетовала старуха. И вдруг крикнула куда громче: — Эй вы, угрязки! А ну вылазьте! Меня не окрутнёшь! Я зырю, как вы на меня пыритесь!
Из-за почти всего, что было в комнате, показались Фигли.
— Вот и ладно. А ты, Тиффани Болен, садись.
Тиффани торопливо послушалась.
— И ведь надо же было, чтобы именно теперь… — продолжала ведьма, откладывая в сторону путанку. — Так неудобно… Но я уверена, ошибки быть не может. — Он помолчала. — Я умру послезавтра. В пятницу, почти в полседьмого утра.
Это сногсшибательное и серьёзное известие, конечно, не заслуживало того ответа, который за ним последовал.
— Экая жаль, выходные у тя, знатца, пролетают, — сказал Явор Заядло. — А кудой ты намылилась? Место-то хоть приятственное?
— Но… но… но вы не можете так просто взять и умереть! — выпалила Тиффани. — Госпожа Вероломна, вам же сто тринадцать лет!
— В том-то и дело, девочка, — спокойно сказала старая ведьма. — Разве тебе не говорили, что ведьмы способны предвидеть свою смерть? Да и к тому же я люблю бывать на поминках, если они устроены как следует.
— Ах-ха, с хорошей трызной ничё не сравняется! — поддержал её Явор Заядло. — Тут те и пойло, и плясы, и поздравленья, и веселенья, и пированье, и пойло.
— Возможно, немного сладкого хереса, — сказала госпожа Вероломна. — Что же до еды, то я всегда говорила, что рулетики из ветчины испортить невозможно.
— Но вы не можете… — Тиффани осеклась, потому что старуха резко повернулась к ней, по-куриному дёрнув головой.
— …Вот так вот взять и бросить тебя? Это ты собиралась сказать? — спросила она.
— Ммм, нет, — солгала Тиффани.
— Разумеется, тебе придётся продолжить обучение у другой ведьмы, — сказала госпожа Вероломна. — Чтобы унаследовать мой домик, лет тебе пока маловато, девочки постарше давно своей очереди дожидаются.
— Госпожа Вероломна, вы же знаете, я всё равно не собираюсь оставаться в горах на всю жизнь, — поспешно сказала Тиффани.
— Ах да, мисс Тик мне что-то такое говорила. Ты хочешь вернуться в свои маленькие Меловые холмы…
— Они не маленькие! — выпалила Тиффани. Получилось несколько громче, чем она ожидала.
— Да, нам предстоит немало хлопот, — совершенно невозмутимо продолжала старая ведьма. — Я напишу несколько писем, ты отнеси их в деревню, а после обеда можешь заниматься своими делами. Поминки устроим завтра во второй половине дня.
— Простите? То есть ещё до вашей смерти? — не поверила своим ушам Тиффани.
— Ну разумеется! Совершенно не вижу, почему бы мне не повеселиться напоследок.
— Верно кумексаешь, хозяйка! — одобрил Явор Заядло. — А то человеки обыкновенно про таку важну мелочишку прозабывают!
— Мы зовём это прощальной вечеринкой, — сказала госпожа Вероломна. — Будут только ведьмы, конечно. Обычные люди на таких праздниках чувствуют себя скованно, ума не приложу почему. Но есть и хорошие стороны. Например, на прошлой неделе господин Руковязнер принёс нам отличную грудинку, когда они с соседом пришли выяснять, кому принадлежит каштановое дерево. Мне просто не терпится её попробовать.
Часом позже Тиффани отправилась в путь с полными карманами записок, адресованных мясникам, пекарям и фермерам в окрестных деревнях.
Люди встретили новость не совсем так, как она ожидала. Похоже, они думали, что это шутка.
— Госпожа Вероломна ни в жизнь не умрёт, — заявил мясник, взвешивая сосиски. — Я слышал, Смерть уже приходил за ней, но она захлопнула дверь прямо у него перед носом.
