Она отложила письма в сторону, и оба ворона повернули головы к Тиффани.
— Ты прожила со мной только три месяца.
— Да, госпожа Вероломна.
— Мы так ни разу и не поговорили толком о своём, о женском. И я должна была научить тебя большему.
— Я многому научилась, госпожа Вероломна.
И это была правда.
— У тебя есть друг, Тиффани. Он шлёт тебе письма и посылки. А ты каждую неделю наведываешься в Ланкр, чтобы послать ему письмо. Боюсь, ты улетела далеко от своей любви.
Тиффани ничего не ответила. Они уже это проходили. Похоже, госпожа Вероломна была совершенно очарована Роландом.
— Я вот вечно была слишком занята, чтобы обращать внимание на юношей, — вздохнула старая ведьма. — Всё откладывала их на потом да на потом, а потом «потом» превратилось в «слишком поздно». Не забывай своего кавалера.
— Эмм… Я же говорила, он не мой… — начала Тиффани, чувствуя, что краснеет.
— Но и не становись такой потаскушкой, как нянюшка Ягг, — добавила госпожа Вероломна.
— Я не очень-то люблю таскать вещи, — неуверенно сказала Тиффани.
Госпожа Вероломна засмеялась:
— Думаю, у тебя есть словарь. Мало кто из девушек заглядывает в словари, а зря, в них много пользы.
— Да, госпожа Вероломна.
— На моей книжной полке ты найдёшь словарь побольше и пополнее, называется «Неурезанный словарь». Он не боится оскорбить чью-то благопристойность. Очень полезная книга для девушки. Можешь взять себе его и ещё одну книгу на твой выбор. Остальные останутся в доме. Кроме того, можешь взять мою метлу. Всё прочее принадлежит дому.
— Большое спасибо, госпожа Вероломна. Я бы хотела взять ту книгу про мифы, если можно.
— А, Вьюркоу! Прекрасный выбор. Эта книга в своё время мне очень пригодилась, а тебе, подозреваю, будет особенно полезна. Ткацкий станок останется здесь, разумеется. Аннаграмма Ястребей найдёт ему применение.
Тиффани в этом сомневалась. Аннаграмма была не очень-то хорошей хозяйкой. Но, пожалуй, сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом.
Госпожа Вероломна откинулась на подушках.
— Люди думают, вы вплетаете в ткань их имена, — сказала Тиффани.
— Да? А, это правда. В этом нет никакой магии, очень старый приём, каждая ткачиха им владеет. Только вытканное нельзя прочитать, если не знаешь, как оно было соткано. — Старая ведьма вздохнула. — Бедные, бедные мои неразумные люди. Для них всё непонятное — волшебство. Они думают, я могу видеть, что творится у них в сердце, но это ни одной ведьме не под силу. По крайней мере, без вскрытия.
А их небогатые мысли можно прочитать безо всякой магии. Я ведь знаю всех окрестных жителей с самого младенчества. Я знавала их бабушек и дедушек, когда те ещё под стол пешком ходили! Они думают, они выросли! А на самом деле всё те же детишки, цапающиеся в песочнице из-за куличиков. Я вижу насквозь их ложь, их оправдания, их страхи. Они так и не стали взрослыми, по-настоящему взрослыми. Живут, не поднимая глаз, вообще их толком не открывая. И всю жизнь остаются детьми.
— Уверена, им будет вас не хватать, — сказала Тиффани.
— Ха! Я старая злая ведьма, дитя. Они боялись меня и делали, как я скажу. Они боялись игрушечных черепов и глупых выдумок. И это мой выбор. Я ведь знала: если говорить людям правду, то любви от них не дождёшься. Поэтому я посеяла в их сердцах страх. Нет, они вздохнут с облегчением, узнав, что злая ведьма умерла. А теперь я хочу поведать тебе кое-что очень важное. Секрет моей долгой жизни.
Ага, подумала Тиффани и подалась вперёд, чтобы не упустить ни слова.
— Секрет в том, — сказала госпожа Вероломна, — чтобы не пускать ветры. Избегай грубых овощей и фруктов. А самое вредное в этом смысле — фасоль, можешь не сомневаться.
— Простите, я не совсем поняла… — начала Тиффани.
— Просто не перди.
— А сложно можно? — нервно хихикнула Тиффани, не в силах поверить, что этот разговор происходит на самом деле.
— Это не повод для шуточек, — сказала госпожа Вероломна. — Воздуха в человеческом теле ровно столько, сколько тебе отмерено. Главное — растянуть этот запас. Тарелка фасоли отнимает год жизни. Я всю свою жизнь старалась не есть ничего такого, от чего пучит. Я старая женщина, а значит, мои советы — мудрые. Ты поняла меня, деточка? — строго спросила она растерянную Тиффани.
Тиффани лихорадочно размышляла. Всё это — испытание!
— Нет! — сказала она. — Я не деточка, а ваш совет — никакой не мудрый, это просто чепуха!
Лицо старой ведьмы расплылось в улыбке.
— Верно, — сказала она. — Совершеннейшая чушь, от первого до последнего слова. Но, согласись, придумано-то отлично. Ты ведь поверила, пусть и всего на мгновение, да? Вот и жители деревни в прошлом году развесили уши. Ты бы видела, как они ходили целых несколько недель! Какие у них были натужные лица! Я тогда чуть со смеху не умерла. А как дела с Зимовеем? Пока всё тихо, да?
Вопрос вонзился в разговор, как острый нож в кусок торта, и Тиффани ахнула от неожиданности.
— Я утром рано проснулась, и мне стало интересно, где ты, — сказала госпожа Вероломна.
Было так легко забыть, что она постоянно, даже не задумываясь, пользуется чужими глазами и ушами.
— Вы видели розы? — спросила Тиффани.
Утром в саду она вроде бы не чувствовала знакомой щекотки в глазах, однако тогда она была настолько сама не своя от беспокойства, что могла и не заметить.
— Да. Красивые. — Госпожа Вероломна вздохнула. — Хотела бы я помочь тебе, Тиффани, но, боюсь, в ближайшее время буду занята другим. Да я и не особенно опытна в любовных делах.
— В любовных делах? — ахнула Тиффани. Такого она никак не ожидала.
— Придётся юной Ветровоск и мисс Тик подсказывать тебе путь, — продолжала старая ведьма. — Хотя, боюсь, ни та, ни другая тоже не могут похвастаться длинным списком романтических приключений.
— Романтических приключений? — переспросила Тиффани.
Чем дальше, тем хуже.
— В покер играешь? — спросила госпожа Вероломна.
— Простите?
— В покер. Такая карточная игра. Или в дуркер, или в «пятнашки»? Тебе же, наверное, уже доводилось коротать ночь с мёртвыми и умирающими?
— Да, но я никогда не играла с ними в карты! Я и играть-то не умею!
— Я тебя научу. В нижнем ящике комода лежит колода карт. Сходи-ка принеси её.
— А это разве не азартные игры? — спросила Тиффани. — Мой отец говорит, что азартные игры — зло.
Госпожа Вероломна кивнула:
— Правильно говорит, дорогуша. Но не волнуйся: я играю в покер так, что азарту места не остаётся…
