Тиффани не боялась, а если и боялась, то не слишком. Во-первых, если только демон не наловчился маскироваться под картошку с морковкой, его, скорее всего, не существует. А во-вторых, хотя госпожа Вероломна жутко выглядела, жутко говорила, да ещё и пахла, как старый платяной шкаф, Тиффани она жуткой не казалась.
Ведьма должна уметь видеть с Первого Взгляда и думать Задним Умом. Первый Взгляд нужен, чтобы видеть то, что есть на самом деле, а Задний Ум — чтобы приглядывать за обычными мыслями, Здравым Смыслом, а то забредут куда не надо. Кроме Заднего Ума, у Тиффани был ещё Дальний Умысел, но она никогда не слышала, чтобы другие ведьмы упоминали о нём, а потому и сама про него помалкивала. Дальний Умысел мыслил довольно странно, был себе на уме и редко подавал голос. И он утверждал, что в госпоже Вероломне скрыто гораздо больше, чем кажется.
А однажды, вытирая пыль, Тиффани уронила череп «Енохи»…
…и неожиданно узнала о госпоже Вероломне гораздо больше, чем та согласилась бы открыть кому бы то ни было.
Тем вечером, когда они ели тушёную фасоль (чёрную, разумеется), госпожа Вероломна сказала:
— Ветер крепчает. Скоро пора выходить. В такую погоду я высоко не полечу. В окрестностях могут болтаться странные твари.
— Выходить? Мы куда-то идём? — спросила Тиффани.
Обычно они все вечера проводили дома, и поэтому каждый вечер тянулся целую вечность.
— Да, идём. Сегодня ночью будут танцевать.
— Кто?
— Вороны в темноте ничего не разглядят, а сова растеряется в суматохе, — продолжала ведьма. — Мне понадобятся твои глаза.
— Кто будет танцевать, госпожа Вероломна?
Тиффани любила танцы, но здесь, в горах, их, похоже, не устраивали вовсе.
— Идти-то недалеко, вот только буря скоро нагрянет.
Пришлось смириться, что госпожа Вероломна ничего не скажет. Но её слова разожгли любопытство Тиффани. Кроме того, размышляла она, будет очень познавательно увидеть тех тварей, которых сама госпожа Вероломна считает жуткими.
Конечно же, по такому случаю госпожа Вероломна решила надеть свою остроконечную шляпу. Тиффани терпеть не могла, когда её наставница это делала. Приходилось стоять перед старухой и смотреть на неё, не отводя взгляда, а в глазах делалось щекотно, потому что ведьма использовала её вместо зеркала.
К тому времени, когда они поужинали, ветер уже завывал в лесу, словно дикий тёмный зверь. Стоило приоткрыть дверь, как он рванул её на себя и вломился в комнату, аж нити основы на ткацком станке загудели.
— Вы уверены, что нам надо идти? — спросила Тиффани, пытаясь закрыть дверь.
— Да как ты можешь! И думать не смей, будто я не пойду! Кто-то должен смотреть на танец! Я ни разу его не пропустила! — Госпожа Вероломна была вся какая-то взвинченная, вся на нервах. — Мы должны идти! А ты должна одеться в чёрное.
— Госпожа Вероломна, вы же знаете, я не ношу чёрное, — сказала Тиффани.
— Нынешняя ночь требует чёрного. Наденешь мой плащ. Не тот, который лучший, а тот, что чуть поплоше.
Это было сказано с истинно ведьмовской твёрдостью, как будто госпоже Вероломне и в голову не могло прийти, что её ослушаются. Ей было 113 лет. Уйма времени, чтобы отточить мастерство непререкаемости. Тиффани не стала спорить.
Не то чтобы я что-то имела против чёрного цвета, думала Тиффани, надевая плащ, чуть поплоше лучшего, просто это не моё. Когда люди говорят, что ведьмы ходят в чёрном, они на самом деле имеют в виду, что чёрное носят старухи. И вообще, я же не наряжаюсь в розовое и всякое такое…
Потом ей пришлось завернуть часы старой ведьмы в обрывки старого покрывала, так что их вечное «тонк-тунк» превратилось В «тонк-тунк» О том, чтобы оставить их дома, и речи не шло. Госпожа Вероломна всегда держала часы при себе.
Пока Тиффани собиралась, ведьма с диким скрежетом завела часы. Она постоянно их подзаводила. Порой она делала это в самый разгар судилища, и все в комнате пугались ещё больше.
Когда они двинулись в путь, дождя ещё не было, но на головы им градом сыпались сорванные ветром листья и ветки. Госпожа Вероломна боком сидела на метле, мёртвой хваткой вцепившись в ручку, а Тиффани шла рядом и вела метлу на буксире при помощи обрывка бельевой верёвки.
В небе ещё догорал алый закат, и прибывающая луна висела высоко, но под ней неслись размазанные ветром облака, наполняя лес скользящими тенями. Ветви над головой стучали друг о друга, где-то в отдалении с грохотом свалился отломившийся сук.
— Мы пойдём в сторону деревень? — спросила Тиффани, силясь перекричать шум бури.
— Нет! Ступай по тропе через лес! — крикнула в ответ госпожа Вероломна.
О, подумала Тиффани, неужели это будут пресловутые «танцы без ничего», о которых я столько слышала? То есть на самом деле не так-то много я о них и слышала, потому что стоит кому-то обмолвиться про эти самые танцы, как ему тут же велят замолчать. Так что при мне о них почти не говорили, но не говорили весьма красноречиво.
Танцы нагишом были из тех вещей, которыми, по мнению большинства людей, занимаются ведьмы, хотя сами ведьмы придерживались другого мнения. И Тиффани могла их понять. Даже жарким летом ночи не такие уж тёплые, а ещё надо опасаться ежей и чертополоха. Кроме того, просто невозможно представить, чтобы особа вроде матушки Ветровоск танцевала без… словом, совершенно невозможно представить. А если попробуешь — голова взорвётся.
Волоча за собой на верёвке парящую у самой земли метлу с госпожой Вероломной, Тиффани углубилась в лес. Ветер к этому времени уже стих, но холодный воздух, который он принёс, остался. Тиффани порадовалась, что на ней тёплый плащ, пусть и чёрный.
Она устало шагала по лесным тропам, сворачивая там, где велела госпожа Вероломна, пока не разглядела за деревьями, в небольшой впадине, огонёк костра.
— Стой! И помоги мне спуститься, — сказала старая ведьма. — И слушай внимательно, девочка. Запоминай правила. Во-первых, ничего не говори. Во-вторых, смотри только на танцоров. И, в-третьих, стой смирно, пока они не закончат плясать. Повторять не буду!
— Хорошо, госпожа Вероломна. Тут так холодно…
— И будет ещё холоднее!
Они пошли на свет костра в отдалении. «Что толку ходить на танцы, если можно только смотреть, как танцуют другие? — думала Тиффани. — Тоже мне, развлечение…»
— Это тебе не развлечение, — сказала госпожа Вероломна.
В круге света двигались силуэты, Тиффани различила мужские голоса. Когда ведьмы подошли к кромке впадины, кто-то залил костёр.
Раздалось шипение, среди деревьев поднялись клубы дыма и пара. Всё случилось очень быстро и жутко. Единственное, что выглядело здесь живым, умерло.
Сухие листья хрустели под ногами. Небо расчистилось, и среди деревьев заблестели лужицы лунного света.
